В воскресенье, 19 января, в Киеве состоялось очередное «народное вече». Оно переросло в прямые столкновения радикально настроенных оппозиционеров с милицией — основные беспорядки развернулись в районе улицы Грушевского и стадиона «Динамо», на подходе к Верховной Раде Украины. Протестующие бросали в правоохранителей камни и бутылки с зажигательной смесью; милиция использовала светошумовые гранаты, резиновые пули и водометы. Противостояние с переменным успехом продолжалось всю ночь с воскресенья на понедельник. Победителей в нем по-прежнему нет: протестующие не прорвались к Раде, а спецназ не перешел в наступление. За уличными боями наблюдал корреспондент «Ленты.ру».
Воскресенье, 19 января, началось в Киеве спокойно, если не сказать идиллически. Примерно 50 молодых девушек с мягкими игрушками в руках отправились утром с майдана прямиком к администрации президента Украины. Без происшествий добрались до милицейского оцепления на Банковой улице (где еще 1 декабря 2013-го произошли столкновения между активистами и украинским спецназом «Беркут») и начали украшать заграждения игрушками — плюшевыми мишками, котом Гарфилдом, огромной Розовой пантерой. Некоторые девушки были в карнавальных масках, другие — с кастрюлями и дуршлагами на голове. Правда, самым заметным участником акции все равно оказался пожилой мужчина с плакатом: «Скажем решительное нi диктаторской *****». Он громко читал детские стихи: «По улицам ходила большая крокодила, она голодная была» или «Не ходите дети на Банкову гулять». Милиционеры с интересом наблюдали за происходящим и улыбались; если бы девушки не держали в руках плакаты с надписями вроде «Больше нет свободы собраний» и «С такими законами рожайте сами», то было бы непросто догадаться, почему свою акцию они назвали «Злые украинки».
Поводом для девичьей злости, а также для очередного массового воскресного митинга оппозиции (так называемого «народного вече») стали принятые 16 января украинским парламентом (а именно — его пропрезидентским большинством) законы, которые на Украине немедленно окрестили «диктаторскими». Фактически за один день Украина прошла путь, который в России растянулся на несколько лет. Верховная Рада ввела статью за экстремизм, понятие «иностранного агента», уголовное наказание за клевету, заочные приговоры и многое другое. Три лидера парламентской оппозиции Виталий Кличко (партия «Удар»), Олег Тягнибок («Свобода») и Арсений Яценюк («Батькивщина») объявили всеобщую мобилизацию и назначили решающее «сражение» на Крещение.
По традиции (в такой день сам бог велел) первыми на вече, начавшемся в полдень, выступили священники. Представитель украинской греко-католической церкви (УГКЦ) произнес речь настоящего политика. Он заявил, что на Украине «была разрушена демократическая процедура», и напомнил, что «украинский народ терпеливый, но любому терпению когда-то приходит конец». «Кто я — тварь дрожащая или право имею?» — многозначительно закончил свое выступление священник цитатой из Достоевского. После прочтения единой молитвы на сцену вышли политики и гражданские активисты. Выступили, например, бывший министр иностранных дел Борис Тарасюк и избитая в конце декабря журналистка Татьяна Чорновил (нос у нее все еще заклеен пластырем), заявившая, что «через майданы прошли миллионы людей и власть ничего не может [сделать] против такой силы».
Вече «рекламировалось» лидерами оппозиции как решающий момент в борьбе с президентом Украины Виктором Януковичем. Стоит признать: на центральной площади Киева уже довольно давно не собиралось так много людей. При этом около 100 тысяч человек ждали решительных действий, а не очередных вымученных речей лидеров оппозиции, которые каждый раз повторяют одно и то же о необходимости стоять на майдане «до перемоги» (до победы).
Лучше других чаяния собравшихся на майдане выразил представитель движения «Автомайдан» (его активисты пикетируют места проживания различных украинских чиновников) Дмитрий Булатов. Он напомнил, что украинские власти, не подписав в ноябре 2013-го договор об ассоциации с Евросоюзом, «отобрали у людей надежду», затем при разгоне студенческого майдана они «пролили кровь», а 16 января, в день принятия законов, «украли свободу». Активист «Автомайдана» обратился к лидерам оппозиции, стоявшим за его спиной: «Мы просили вас выбрать единого кандидата, но сейчас это уже не актуально! Понятно, что выборов не будет, и зэка назначат на новый срок. Сейчас это уже не протесты, это народное сопротивление, поэтому нам нужен единый лидер сопротивления!»
Толпа начала скандировать: «Ли-де-ра!» Многие громко предлагали свои варианты; чаще других, конечно, раздавалась фамилия лидера партии «Удар». Он-то и вышел к микрофону первым из трех лидеров оппозиции, однако собравшихся ожидало разочарование. Кличко читал свою речь с айпэда. Он объявил досрочные выборы президента Украины (которые по плану пройдут только в 2015 году). Выступавший следом «свободовец» Тягнибок начал подробно рассказывать про суть «законов о диктатуре», что не очень понравилось людям, стоявшим второй час на морозе. Когда Тягнибок начал подробно цитировать конституцию страны, украинский народ, как и предсказывал священник из УГКЦ, потерял терпение. «Мы э-то зна-ем!» — громко скандировали люди. Еще они пытались перекричать лидера «Свободы» своим требованием обозначить «план действий».
Несколько человек залезли повыше и специально для Тягнибока развернули плакат: «Назови лидера, или иди ты вон». Так как реакции со сцены не последовало, многие в толпе начали скандировать лидеру «Свободы»: «Га-ньба!» («позор»), чего раньше, при всем скептическом отношении участников майдана к лидерам парламентской оппозиции, не бывало. «Мы должны продолжать делать то, что делаем. Да?» — попытался вернуть доверие майдана Тягнибок. «Нет!» — услышал он в ответ. В этот момент стало очевидно, что три лидера больше не управляют толпой.
Последним выступил Яценюк, который ответил на настойчивые призывы толпы весьма своеобразно. В качестве «плана действий» Яценюк назвал намерение оппозиции создать «народную раду», «народное правительство» и вернуться к конституции 2004 года, что ни у кого в толпе энтузиазма не вызвало. И тут Яценюк совершил большую ошибку: «Вы спрашиваете, кто у нас лидер? Так я вам скажу, что лидер — это украинский народ. А того, кто превратит нашу борьбу в споры за лидерство между политиками, я лично назову провокатором», — сказал Яценюк. В ответ ему начали свистеть и возмущенно кричать: «Это мы-то провокаторы?!»
— Никаких провокаций, у нас мирный протест, — передразнивал чуть позже лидеров оппозиции парень в красной каске.
— Да уже два месяца стоим на месте, пора действовать. Вечером, возможно, что-то будет, — отвечал ему его приятель. И он не ошибся.
Отчаявшись дождаться от лидеров оппозиции хоть каких-то конкретных действий, представители «Автомайдана» отправились к Верховной Раде с намерением стоять там до отмены «диктаторских законов». Вместе с ними вверх по улице Грушевского с майдана двинулись и представители «Самообороны». Дойти до парламента оппозиционерам не удалось, поскольку милиция перегородила улицу автобусами, военными грузовиками «Урал» и другим спецтранспортом — в том месте, где начинается Мариинский парк, в котором и расположено здание Рады; здесь же находится помпезный вход на стадион «Динамо» в виде вогнутой колоннады. В бреши между машинами встали милиционеры со щитами, за ними выстроилось еще несколько цепочек милиционеров, вдалеке находились бойцы «Беркута».
Вместе с отрядами самообороны к стадиону «Динамо» явился комендант майдана Андрей Парубий, но было ясно, что он совершенно не контролирует ситуацию. Парубий сам рассказывал мне, что в отрядах самообороны майдана состоят более двух тысяч человек, разбитых на сотни; как минимум три сотни составляют националисты. Они называют себя «Правым сектором»: приматывают скотчем доски и дубинки к рукам, носят щитки и каски, лица закрывают масками. Подойдя к милицейскому оцеплению, представители «Правого сектора» начали стучать палками по «Уралам».
Из динамиков «газели» партии «Батькивщина» донеслись чьи-то слова, обращенные к милиции: «Это мирная акция…» Конец фразы потонул в свисте и громком смехе бойцов «Правого сектора», начавших раскачивать белый милицейский автобус. «Ты ошибся! Это революция!» — кричали они. Ни перевернуть автобус, ни оттащить его тросом подальше сперва не удавалось. Но в какой-то момент за рулем оказался парень в накидке «Удара». Он отогнал автобус назад — в образовавшуюся брешь хлынули бойцы «Правого сектора», встав нос к носу с милиционерами.
Кто-то начал скандировать «Милиция с народом, не служи уродам!», но его быстро заткнули (за два месяца майдана стало ясно, что милиция переходить на сторону протестующих не собирается). В этот момент на месте событий появился Кличко, который сразу отправился за оцепление на переговоры с милицией. Дожидаться их итогов никто не стал: под песню Украинской повстанческой армии (УПА) «Лента за лентою» националисты начали дубасить правоохранителей палками, в милицию полетели дымовые шашки. Спецназ закрылся от полетевших камней и шашек щитами, прорвать цепь на этом узком пространстве не удалось, атака националистов захлебнулась.
Кличко (единственный лидер оппозиции, пришедший на передовую) как мог пытался предотвратить столкновения. Вместе с четырьмя или пятью своими охранниками он все время находился на линии фронта. Однако достаточного авторитета в среде националистов у Кличко нет, соглашаться на призывы «Правого сектора» возглавить штурм он не собирался, поэтому и его слушать никто не хотел. В какой-то момент Кличко облили струей из огнетушителя с ног до головы; то и дело политика толкали и пинали. «Еще кто-то хоть раз меня тронет, и [ему несдобровать]», — резко развернулся Кличко после очередного тычка. Драться в рукопашную с бывшим чемпионом мира по боксу никто не решился, поэтому националисты решили ограничиться оскорблениями. «Давай-ка ******* [уходи] отсюда», — использовали националисты любимую кричалку своих русских коллег. Началась давка, в результате только благодаря своим охранникам Кличко удалось дойти до машины с динамиками. Впрочем, ничего лучше, чем предупредить националистов, что «они могут стать провокаторами», Кличко не придумал. Ему начали кричать «Ганьба» или просто «Пошел на ***».
— Нам нужен лидер, а не пидер, — веско отметили в толпе.
— Пусть идет на майдан танцевать, — сказал парень в каске с символом эсэсовцев.
— Лихтарики, лихтарики, — иронично добавил третий (по мнению националистов, на майдане только и делают, что слушают песни и танцуют, а «лихтарики» — это фонарики в мобильных телефонах, которые певица Руслана просила включать во время исполнения гимна Украины на майдане).
— Так весело в Украине еще не было, — в экстазе закричал фальцетом какой-то молодой парень.
— Москалей на ножи! — невпопад добавил кто-то.
Националисты и милиционеры начали перекидываться файерами; между ними в это время опять пытался встать Кличко, то же самое делали афганцы (ветераны Афганской войны, выполнявшие роль медиаторов). В них полетели камни. Чуть позже один из националистов сел за руль автобуса и двинулся на оцепление. «Афганцы» живым щитом встали за милицию, но вскоре сами вынуждены были отступить — молодые националисты не слушали ветеранов и отталкивали их в сторону.
Вторая попытка прорыва милицейского оцепления произошла уже ближе ко входу в стадион, где стоял всего один автобус. Тем не менее штурм снова захлебнулся, а правоохранители в ответ начали использовать шумовые и перцовые гранаты. Протестующие ответили фейерверками и коктейлями молотова. Началась настоящая битва.
Довольно скоро стало ясно, что милиция и «Беркут» не спешат разгонять националистов, предпочитая закидывать их издалека перцовыми, слезоточивыми и светошумовыми гранатами. Возможно, дело было в немалом количестве националистов — и в огромном количестве зевак, пришедших на улицу Грушевского. Оппозиционеры, не желавшие марать руки и, возможно, получать сроки, расположились на горочке напротив колоннады. Как только националистам или другим бойцам удавался меткий бросок коктейлем молотова, толпа вздыхала и начинала скандировать: «Мо-лод-цы!» Все это напоминало какое-то спортивное соревнование; для полноты иллюзии несколько человек постоянно били в барабан (точнее, в железную бочку), а кто-то дул в небольшую вувузелу. В матче пока была ничья.
Время от времени кто-то кричал в мегафон со стоявшей неподалеку «газели» партии «Батькивщина». Исполнявший гимн Украины закашлялся на последних строках. Выступающего со словами «Ганьба оппозиционным депутатам» сменил кто-то, предложивший «идти на майдан, потому что он остался беззащитным». Не обращая никакого внимания на людей в «газели», националисты продолжали биться с милицией. На майдане их в это время называли провокаторами; там гуляли и пели песни.
Националисты накатывались на строй милиционеров, как волны. Они подбегали поближе к ряду железных щитов, бросали камни и бежали прочь, вслед им неслись дымовые гранаты. Периодически милиции удавалось полностью зачистить площадь перед колоннадой. Едкий дым окутывал площадь, бойцы садились на корточки (ближе к земле не так пахнет газом) и ждали, когда облако отнесет ветром — было удивительно мало противогазов, учитывая как давно на майдане готовились к штурму. Две предпринятые «Беркутом» попытки перейти в наступление провалились. Видимо, из-за узких проходов между техникой невозможно было бросить в бой сразу много спецназовцев — так что выбегавшие наружу застрельщики становились легкой добычей протестующих. Двух «беркутовцев» даже захватили в плен и отвели под конвоем в сторону майдана (милиция заявляет о 50 пострадавших сотрудниках).
Между тем на улице Грушевского и в Петровской аллее начала работать целая артель по производству боеприпасов. Ломами выковыривали брусчатку, арматурой разбивали ее на мелкие куски, которые передавали на «линию фронта» по цепочке. Одновременно националистам неподалеку удалось сломать ограждения и с их помощью постепенно построить баррикаду прямо под огнем противника. После этого битва у колоннады практически завершилась, перекинувшись на проезжую часть улицы Грушевского, где стояли автобусы и грузовики милиции.
Каждые пять минут санитары-добровольцы проносили раненых, у многих головы были в кровавых бинтах. Самая распространенная травма — от разрыва гранаты. Когда милиция начала использовать резиновые пули, некоторые травмировали глаза.
Периодически националисты пытались снова направить автобус в милицейское оцепление.
— Чтобы убивать? — спрашивал кто-то.
— Нет, чтобы продавить!
— Но автобусом — это убивать. Но хорошо, убивать так убивать, вы только определитесь.
— Нет, нам надо диктатуру свергнуть, — привел решающий аргумент водитель.
Автобус, впрочем, так и остался стоять на месте, а через полчаса его сожгли метким броском коктейля молотова. Вскоре загорелся один грузовик «Урал», потом другой. В какой-то момент одновременно горело уже шесть или семь милицейских машин, зеваки были вне себя от восторга, а правоохранительные органы бросили все силы на тушение пожара. Накал битвы существенно снизился, герои революции начали делать «селфи» на фоне горящих грузовиков, с майдана принесли бидоны с чаем, по Грушевского бродил парень с бумбоксом на плече, из которого на всю катушку пел «Ляпис Трубецкой», кто-то пританцовывал.
Люди начали больше шутить и вспомнили про оппозицию. «Тягнибок и Яценюк сказали, что защищают ту часть поля боя», — смеялся кто-то, имея в виду майдан.
Ближе к двум часам ночи ситуация на улице Грушевского несколько стабилизировалась, милиция изредка отправляла в толпу газовые гранаты, заодно поливая людей из водометов (хотя при минусовой температуре это запрещено). «Главное, чтобы не было войны и чтобы милиция оружие не применяла. Как Ельцин в России в 1993 году, — сказал мне Антон, который работает в интернет-магазине. — Но у Януковича точно на очке горят волосы».
Вялое противостояние продолжилось до утра: несмотря на то что ночью на Грушевского осталось немного людей, «Беркут» в атаку так и не пошел.
