В ответ на референдумы, проведенные в Донецкой и Луганской областях Украины, Евросоюз принял очередной, уже четвертый по счету пакет санкций против России. Существенно пополнился список высокопоставленных чиновников, попадающих под действие санкций. На сей раз в нем оказались первый замглавы администрации президента Вячеслав Володин и глава думского комитета по конституционному законодательству и госстроительству Владимир Плигин, командующий ВДВ РФ Владимир Шаманов, а также прокурор Крыма Наталья Поклонская.
Реакцию Кремля предсказать было легко. Замглавы внешнеполитического ведомства Григорий Карасин назвал эти действия «изжившим себя шаблонным подходом к серьезным политическим проблемам». Российский МИД в очередной раз попытался объяснить, что вводя всевозможные визовые ограничения и угрожая заморозить зарубежные активы наших чиновников, западные державы вряд ли смогут разрешить социально-экономический и политический кризис в соседнем государстве.
Но какими бы нелепыми ни казались санкции на первый взгляд, на самом деле они преследуют серьезные геополитические цели. Если внимательно присмотреться к списку «санкционированных», то обнаружится, что среди этих фамилий нет ни одного отечественного госслужащего, который когда-либо становился фигурантом громкого коррупционного скандала. Иными словами, меньше всего авторы этой политики планировали напугать тех российских чиновников, кто действительно был замешан в коррупционных процессах. Зато значительную часть списка составляют руководители силовых ведомств России и Крыма.
Примечательно также, что списки ЕС в основном дублируют персональные санкции США (которые в свою очередь под копирку воспроизводит соседняя Канада). Так, в самом первом пакете, введенном США после присоединения Крыма к России, среди прочих фигурировали спикер Совета Федерации Валентина Матвиенко, вице-премьер Дмитрий Рогозин, советник президента Сергей Глазьев, помощник главы государства Владислав Сурков. Через четыре дня эти чиновники перекочевали в расширенный санкционный список Евросоюза. Вячеслав Володин был включен американцами в дополнительный перечень еще 28 апреля этого года, после чего о нем вспомнили и в Брюсселе.
Под надежной защитой
Очевидно, что санкции Запада не имеют под собой экономических мотивов. Это подтверждает история с поставками ракетных двигателей. Американский суд в конце апреля нынешнего года запретил компании United Launch Alliance их закупку у российского НПО «Энергомаш», но уже через несколько дней запрет был признан невыгодным для США. Позднее, когда Дмитрий Рогозин, курирующий космическую отрасль, предложил в ответ на очередной санкционный пакет перестать поставлять Штатам двигатели для ракет, официальный представитель Госдепа Дженнифер Псаки выразила надежду, что все-таки «совместная работа будет продолжена».
Еще в марте секретарь Международной торговой палаты Жан-Ги Каррье предупреждал, что экономические санкции не будут устраивать западных бизнесменов, потому, по его мнению, нужно ограничиться только политическими — «в отношении определенных лиц». Политика никогда не должна противоречить интересам капитала. Поэтому даже компании, принадлежащие Алексею Чалому, являвшемуся ключевой фигурой в процессе присоединения Крыма к России, под санкции не попали. В большинстве списков – администраторы, политики, люди, которые проводят линию президента Путина и принимают ключевые политические решения в текущем режиме. Тех же правительственных чиновников, которые принимают экономические решения и имеют доступ к распределению ресурсов, санкции не коснулись.
Иными словами, санкции призваны не только отделить политику от экономики, по крайней мере тактически, но и создать некомфортные условия для деятельности административно-политической команды, занятой у нас в стране текущим управлением, ближайших соратников главы государства, попытаться деморализовать их всеми средствами, а через них и самого президента.
Тот же подход мы находим и у деятелей либеральной оппозиции. Они не готовы к дискуссиям по социальным или экономическим вопросам, не собираются предлагать стране какой-либо альтернативной стратегии развития, кроме призывов равняться на Запад и решать любые вопросы на основе рынка. В результате вся пропаганда сводится к персональным нападкам на тех или иных чиновников, а главным аргументом всегда остается не критический анализ деятельности, а обвинение в коррупции. Примером может быть очередная «дачная кампания», развернутая Фондом борьбы с коррупцией Алексея Навального против того же Вячеслава Володина. В последний раз оппозиционеры применили технические средства, чтобы с воздуха снять «на камеру» подмосковный участок чиновника. Вряд ли это произвело впечатление на владельца дачи, но подобное наблюдение никак не содействует психологическому комфорту живущей там семьи.
Невротики у власти
На фоне расширяющихся санкций, как ни странно, растет рейтинг Путина, причем как в России, так и в мире. Немецкий телеканал N-TV, обратившись в прямом эфире к аудитории с вопросом — «проявляете ли вы понимание к курсу Владимира Путина?», получил неожиданный результат: «да» ответили 89% опрошенных. Скандал попытались замять, удалив опрос и его итоги, однако, этот факт зафиксировало большое число телезрителей, а позднее информация была растиражирована в интернете. Немецкие журналисты зафиксировали беспрецедентное падение доверия общества к прессе, причем в значительной мере связано это с сомнением в правдивости подачи в европейских СМИ ситуации на Украине и возмущением по поводу ущемления свободы слова. Ранее посетителям сайта британской The Independent также предложили составить рейтинг предпочтений среди политиков. Абсолютное большинство — 92% голосов — было отдано Владимиру Путину и только 3% — канцлеру Германии Ангеле Меркель, 2% — президенту США Бараку Обаме и не более 1% — премьеру Великобритании Дэвиду Кэмерону и главе Франции Франсуа Олланду.
Для официальных Вашингтона и Брюсселя популярность российского лидера у народов их стран вряд ли стала неожиданностью. Симпатию к Путину в мире выказывали еще до украинских событий. Парадокс в том, что массированная антироссийская кампания достигает в Европе прямо обратного результата. И дело тут не только в отношении к России, но и в том, что сегодня западноевропейский политический класс котируется в собственных обществах беспрецедентно низко. Пытаясь поднять доверие к себе или по крайней мере отвлечь внимание от собственных неудач, политики пытаются сосредоточить огонь критики на России. Но поскольку публика уже не верит ни единому их слову, нападки на Кремль лишь вызывают симпатию к его нынешнему хозяину.
Несколько иначе обстоит дело в Америке. По мнению директора Фонда изучения США имени Франклина Рузвельта МГУ Юрия Рогулева, инициированные США санкции стали для Барака Обамы «возможностью сохранить лицо и ответить своим республиканским критикам, обвиняющим его в нерешительности и постоянном проигрыше президенту Путину». Позиции Обамы и демократов с каждым днем слабеют. Хозяин «Белого Дома» отчаянно пытается исправить ситуацию, изображая «крутого парня», но на российском направлении выходит неважно, эффект достигается обратный.
Давление на Россию является вполне осмысленной политикой, спровоцированной, зачастую, не действиями Москвы и даже не украинским кризисом, а внутренними трудностями западных элит.
Всё это очень напоминает классическую картину невроза, описанную психоаналитиками. Провал подобных попыток в условиях, когда люди не готовы честно признаться в собственных реальных проблемах, приводит лишь к тому, что больной начинает упорствовать в своем иррациональном поведении, даже нанося вред самому себе. Так что нельзя исключать, что санкции будут расширяться, обрушиваясь на тех сотрудников государственного аппарата, которые принимают удары на себя, чтобы не допустить открытого давления на президента, и отстаивают проводимую им политику. Однако и последствия могут оказаться далеко не теми, на которые рассчитывают. По крайней мере, на данный момент антироссийская кампания не сделала нашу страну слабее. А вот её репутацию как государства, способного отстаивать свои интересы перед лицом Запада, укрепила. И самое неприятное для западных элит состоит в том, что народам их собственных стран это, похоже, нравится.
Борис Кагарлицкий — директор Института глобализации и социальных движений (ИГСО).