На этой неделе зрителям представили два подхода к кинодокументалистике. Фильмы Сергея Лозницы и Алены Березовской рассказывали об одних и тех же событиях, но с противоположных сторон и точек зрения, и использовали авторы очень разные выразительные средства.
Сергей Лозница на сегодня, пожалуй, самый известный украинский режиссер, фильмы которого из года в год попадают в Каннский смотр. После двух игровых лент «Счастье мое» (2010) и «В тумане» (2012) Лозница вернулся в привычное амплуа документалиста. Его новый полнометражный фильм «Майдан» стал гвоздем программы украинского павильона Канн-2014, хотя и не участвовал в конкурсе.
Стоит заметить, что политизированность присуща Каннскому фестивалю в гораздо меньшей степени, чем, например, Берлинскому, и чувствуется, что расслабленной публике Лазурного Берега надо долго объяснять, что же происходит в далекой Украине. «Майдан» в какой-то мере был призван исправить положение, так как его прокат стартовал во Франции одновременно с фестивальной премьерой.
Нельзя сказать, что эта работа вызвала повышенный ажиотаж, однако зал для спецпоказов был полон, причем добрая половина прессы, судя по всему, была из стран Восточной Европы. Лозница, по его словам, снимал это кино на собственные деньги, простенькой камерой Sony и фотоаппаратом Canon силами двух операторов — Стефана Стеценко и Михаила Ельчева. Затем лично монтировал сто с лишним часов отснятого материала и лишь на этапе постпродакшна привлек силы датского продюсерского центра. В итоге получилось двухчасовое высказывание от лица участников манифестаций на киевской площади Независимости с ноября по март, закончившихся бегством президента Януковича. Расстрел снайперами «небесной сотни» и последующие события, в том числе в Крыму и на юго-востоке, в фильм не вошли.
На экране нарезка из смонтированных встык статичных кадров длительностью от трех до пяти минут, снятых в основном со штатива. Никаких героев, почти всегда общий план, шумы и звук улицы. Искусство монтажа заставляет зрителя погрузиться в атмосферу противостояния настолько, что, кажется, еще мгновение и зрителя засосет внутрь экрана, он незаметно окажется по эту сторону баррикад и вот-вот начнет швырять камни и жечь покрышки.
«Майдан» начисто лишен авторского комментария, закадрового текста и наложенной музыки, кроме финального эпизода, в котором похороны первых погибших демонстрантов сопровождается траурной песней.
Нарочитость подобной подачи материала и отсутствие комментариев Сергей Лозница объясняет тем, что предоставляет зрителю возможность самостоятельно дать оценку событиям. На брифинге для прессы режиссер повторял, что принципиально не хочет разжевывать свою позицию (хотя она кристально ясна) и именно поэтому не стал вводить в фильм персонажей, брать интервью, снимать яркие кадры и, вообще, как-либо комментировать или титровать показанные события. Достаточно просто фиксировать картинку, драматургия рождается из визуальных образов, и в этом чувствуется рука мастера.
Тут, правда, можно бы усомниться в объективности подхода, поскольку в фильме мы находимся внутри окруженной силовиками площади и слышим выступления только лишь одной стороны. Но тем, кто следил за историей, ясно, что, во-первых, на том этапе противостояния, о котором идет речь в картине, в Киеве не было никакой адекватной реакции со стороны властей, кроме силовой, а во-вторых, внедрить камеру в ряды милицейского оцепления было невозможно. А французский (да и любой другой, которому не близки события в Восточной Европе) зритель воспримет картинку Лозницы однозначно.
Глядя на события через объектив Лозницы, становится очевидным: президент спровоцировал протест такого накала, что шансов на иной исход не было. Тысячи людей высыпали на площадь, с которой не уходили 100 дней. Судя по всему, на Майдане не было сомневающихся.
Вторая бросающаяся в глаза особенность документальной ленты — отсутствие в кадре каких-либо экстремистов или даже их символики. В одном кадре все же удалось разглядеть пару красно-черных флагов «Правого сектора» среди моря желто-голубых, но ни одного бандеровского лозунга или антироссийского выкрика не слышно, хотя везде присутствует живой звук. Это обстоятельство противоречит дальнейшему развитию событий на Украине и требует, при признании художественных достоинств ленты, с осторожностью относиться к ее документальной составляющей. «Майдан» — не фильм-расследование, в нем не идет речь ни о предпосылках киевской революции, ни о ее результатах. Взгляд мастера с площади передает в первую очередь эмоции, и они заразительны.
В этой связи стоит упомянуть другое кино: показанный по российскому телевидению фильм «Украина.ру». Весовые категории авторов, конечно, несравнимы, но стоит заметить, что это также украинская документалистика. Автор фильма Алена Березовская, активно выступавшая со стороны антимайданной оппозиции, в связи с этим была обвинена в нелояльности и вынуждена искать убежища за границей.
Ее кино можно смело назвать и анти-«Майданом» Лозницы. Для начала в кадре появляется автор. Но не простой, а обладающий не совсем характерной для репортера модельной внешностью. Красивая блондинка-журналист рассказывает о своей позиции. За кадром слышен еще один голос — комментирующий кадры хроники.
Березовская начинает с цитаты, приписываемой канцлеру Бисмарку, из которой ясно, что во всех бедах украинского народа, начиная с 1917 года и по сей день, виновата кайзеровская Германия и ее духовные наследники-империалисты. Затем зрителю предлагается осмыслить массу информации на тему геополитики, сопровождаемой документальными кадрами зверств гитлеровских захватчиков и их нацистских пособников из ОУН и УПА под знаменами Бандеры и Шухевича.
В финале красавица Алена заверяет зрителя, что бойцы самообороны Крыма не позволят фашистской гадине поднять голову на просторах Родины и оторвать от Русского мира его древнейшую часть.
Эти два подхода в документалистике смело можно противопоставить не только в информационном ключе, но и в профессиональном. Безусловно, как художественное высказывание «Украина.ру» лишена достоинств «Майдана», сделана наспех и весьма топорно. Неуверенность проявляется даже в речи автора, в ее наивной и непоставленной интонации, в трогательном отсутствии привычной для такого рода фильмов агрессивной подачи материала. Авторская саморедукция Лозницы смотрится гораздо весомее авторской позиции молодой журналистки.
Впрочем, идеологические мерки всегда будут мешать оценке художественных достоинств. Во все времена трудно вспомнить крупных художников, которые бы не сочувствовали революциям, не вставали на сторону восставших, не радовались бы лихим переменам. Подлинное искусство, как правило, радикально, и в этом смысле документальный «Майдан» Сергея Лозницы выглядит куда художественнее любых однозначных трактовок.