Главный приз ММКФ, а также «Серебряного Георгия» за исполнение лучшей мужской роли должны были увезти домой японцы. Но режиссер Кадзуеси Кумакири и актер Таданобу Асано, сыгравший главную роль в фильме «Мой мужчина» (Watashi-No Otoko), на церемонию прийти не cмогли. Автор фильма уже уехал, он член жюри начавшегося Тайбэйского фестиваля, а артист-победитель даже не оформил въездную визу в нашу страну, так как никто не ожидал, что эта картина победит, да еще с таким успехом. Поэтому атташе по культуре японского посольства принял оба приза со всей возможной тактичностью, зачитав на ломаном русском письма благодарности от обоих призеров. По мнению Никиты Михалкова, которого развеселил акцент японца, дипломат написал их сам.
«Мой мужчина» сложным путем добирался до конкурса. Отборщикам пришлось продавливать ленту, по первым кадрам которой складывается впечатление, что перед нами традиционный японский сюжет о землетрясении и последствиях цунами. Но не тут-то было. После трогательного, хоть и длинноватого, вступления, где 20-летний сирота из чистого альтруизма удочеряет младенца, оставшегося без родителей после катастрофы, разворачивается драма в стиле знаменитой «Империи чувств» Нагисы Осимы. Вполне ожидаемо между подросшими героями возникают не вполне безукоризненные отношения. Перекличка с Осимой тем более очевидна, что в «Моем мужчине» одну из важных ролей — старика-соседа — играет актер, снявшийся некогда в главной роли в эротическом шедевре великого японца.
Правда, Кадзуеси Кумакири экранизировал несколько более радикальный сюжет, отсылающий напрямую к набоковской «Лолите».
Итак, подросток соблазняет приемного родителя (благо разница между ними всего 15 лет), поскольку воспринимает своего спасителя как воплощение мужской красоты и благородства. Любовные отношения становятся очевидны, и вокруг них закручиваются шекспировские страсти. Льющаяся с неба во время полового акта кровь выступает несколько прямолинейным символом табуированных эмоций. Герои постепенно сгорают от чувства стыда и обреченности, их любовь не выдерживает обструкции в специфически-пуританской Японии, где подобные вещи не приветствуются точно так же, как и везде в цивилизованном мире и даже чуть больше. Герой подобно Гумберту Гумберту вынужден отказаться и от семьи, и от повзрослевшей возлюбленной. Она же, в свою очередь, постепенно предстает символом приземленного эротизма, если не сказать — женского вероломства.
Надо отметить, что в этом фильме хорош как актер-лауреат Таданобу Асано, так и нежная красотка Фумини Кайдо, преображающаяся на глазах из очкастого подростка в секс-бомбу, от которой трудно оторвать взгляд.
Сюжет набоковской «Лолиты» оказался наиболее востребован в Японии. Японцы даже придумали термин «лоликон», или «комплекс Лолиты». Всевозможные интерпретации этой истории часто встречаются в аниме и манге, больше того — пользуются немалым спросом, несмотря на регулярные попытки их запретить. «Лоликон» — практически целая отдельная культура со своими правилами, традициями и героями. Есть специальные магазины для поклонников «лолиток» и отдельная отрасль в туристическом бизнесе. Разумеется, негласная. Так что для появления подобного фильма предпосылок в национальной культуре было достаточно.