История российской бобслеистки Ирины Скворцовой, попавшей в страшную аварию на санно-бобслейной трассе во время тренировки в 2009 году, потрясла весь мир. С момента трагедии прошло уже пять лет, за это время девушка в буквальном смысле этого слова училась жить заново. «Лента.ру» поговорила с Ириной в день ее 26-летия, чтобы узнать о текущих делах, физическом состоянии и о грядущих планах.
«Лента.ру»: Ирина, разрешите поздравить вас с днем рождения от лица всех сотрудников отдела «Спорт». Расскажите, пожалуйста, как ваши дела, чем сейчас занимаетесь?
Ирина Скворцова: Спасибо, у меня все хорошо. Я работаю в Общественной палате в новом пятом созыве.
Какова ваша сфера ответственности? За какое направление в работе вы отвечаете?
Хороший вопрос. Я состою в комиссии по здоровью и спорту. Основная работа проводится по всем направлениям, связанных с физической культурой. Отдел наш новый, мы только-только начали что-то обсуждать, что-то делать, в конце года идем на встречу с президентом, в рамках которой предоставим ему полноценный план нашей работа. Так что на ближайшие три года я загружена работой.
Как проходит реабилитация?
Нормально. Каждое утро у меня начинается в клинике, где я прохожу всевозможные процедуры. Дальше отправляюсь по делам. Вот недавно затеяла ремонт в спальне. С сентября прошлого года живу в постоянных разъездах, поэтому все никак у меня не хватает времени его завершить.
Да, ремонт штука тяжелая, затягивает…
Зато я поняла, что теперь буду искать себе мужа с квартирой и с ремонтом. (Смеется.) Меня постоянно спрашивают: «Ир, а ты готовить умеешь?» Я отвечаю: «Ну с голоду не помру, но пусть мой муж нанимает в наш дом повара».
Кстати, как ваши успехи в журналистике, ведь помнится на Олимпийские игры в Сочи вы ездили в качестве пишущего спортивного журналиста. Есть успехи в этом направлении?
Пока тишина, работаю, как это правильно сказать, на фрилансе. В декабре у меня начался период пластических операций, поэтому ни на что другое времени не останется. Каждый раз планирую задержаться там на две-три недели, а получается, что остаюсь на полтора-два месяца.
Пластику делаете в Германии, где и оперировались?
Да, совершенно верно.
А почему в Германии? В России подобных операций не делают?
Я доверяю человеку, который собирал меня после происшествия. Он — единственный человек, знающий, что, где и как у меня пришито. Какой смысл менять врача, который досконально знает мое тело? Тем более что он пластический хирург. Последняя операция прошла с осложнениями. Он сказал мне: «Ир, хорошо, что я помню, где и что мы делали». Другому специалисту было бы очень трудно возиться со мной. Как-то раз он уехал на конференцию, так бригада его же врачей отказалась от операции без него.
В Германии вы, получается, практически живете? Наверное, уже успели выучить немецкий язык?
Чуть-чуть понимаю, но говорю с трудом. В основном на ломаном английском общаемся.
Владимир Владимирович Путин не забыл о вас? Не общались с тех пор, как весь мир вас видел в президентской ложе во время церемонии открытия Олимпиады?
Господи, я думала, что об этом уже все забыли...
Нет, не забыли.
А я то думала, что уже утолила любопытство широкой общественности. Телефон у меня тогда, конечно, разрывался. Я думала, что с этим делать? С утра до вечера нескончаемые звонки… Сейчас такой вопрос чаще задают друзья, с которыми мы еще не успели встретиться после Сочи. «Ну как тебе сиделось с президентом?» — спрашивают они. А я им: «Ребята, я вас всех сейчас убью».
Вот так посидели однажды с президентом в одной ложе, а теперь расхлебывайте всю жизнь.
Надеюсь, что в скором времени появятся новые информационные поводы, связанные с моим именем.
Какие планы по поводу празднования дня рождения?
Никаких, поеду в магазин выбирать ламинат.
Самая насущная тема последних недель — чемпионат мира по футболу в Бразилии. Смотрели матчи?
Нет, распорядок дня не позволял. С шести утра я пропадала на процедурах, а по вечерам занималась ремонтом. Поэтому сил на просмотры ночных матчей у меня не оставалось. Я, конечно, следила за чемпионатом, но не пристально.
Неужели даже за наших не удавалось поболеть?
Я с самого начала знала, что ребята максимум выйдут из группы, но четвертьфинал им уже не светит. Поэтому спокойно восприняла поражение российской команды. Конечный результат меня нисколько не удивил, скажем так.
Может, имеет смысл отправить на воспитание наших футболистов в скелетон или бобслей? Проведем им мастер-класс, особенно в свете трех золотых медалей в Сочи…
У нас в бобслее и скелетоне хватает своих талантливых спортсменов. Но можно предложить им играть за призовые. Нет результата — нет денег. Так хотя бы стимул появится.