Говорят, история экономики — это история непрерывного прогресса. Вполне возможно, если судить об экономике только по появлению новых технологий, продуктов. Только люди, как показывает практика, совсем не меняются. В этом смысле история банкира Рафаловича и чиновника Абазы типична не только для 90-х годов XIX века, но и для наших дней. Не они первые погорели на информации, которую в биржевых кругах принято называть инсайдерской. И, судя по всему, не они последние. Первый лишился состояния, второй — репутации и должности.
История российской экономики дореволюционного времени — это не только набор цифр, описание тенденций и всяческих фактов. Это еще судьбы людей, некоторые из которых вполне достойны авантюрных романов. Гражданская жена Абазы Елена Нелидова была яростной сторонницей трансформации России в конституционную монархию. В их доме был даже своего рода, политический салон единомышленников.
Александр Агеевич Абаза — фигура для российской бюрократии знаковая. Крупный помещик Юго-Западного края (Волынская, Подольская и Киевская губернии), во времена правления императора Александра II резко продвинулся по служебной лестнице именно как сторонник либеральных реформ и талантливый финансист. Его протежировала родная тетка императора, великая княгиня Елена Павловна. Однако более важную роль в его жизни сыграла совсем другая женщина — вдова генерала Нелидова Елена, урожденная Анненкова, с которой он открыто жил, как сказали бы сегодня, в гражданском браке.
Впрочем, вряд ли Абаза смог бы сделать карьеру только благодаря женщинам. Даже очень не любивший его Сергей Юльевич Витте признавал наличие у сановника значительных умственных способностей. «Из всех государственных деятелей, которых мне приходилось видеть, несомненно, самым большим здравым смыслом и практическим умом обладал Абаза», — писал он в своих воспоминаниях. Государственный контролер, затем, с 1874 по 1892 год, — бессменный директор департамента экономики Государственного совета. Одновременно с 1880 по 1881 год Абаза был министром финансов Российской империи. И оставался бы им еще, если бы не убийство царя Александра II. Благоволивший ему министр внутренних дел Лорис-Меликов был отправлен в отставку. А потом в новый консервативный курс Александра III не вписался и сам Александр Агеевич.
Впрочем, должность в Государственном совете за ним все равно оставили. Слишком уж ценили Абазу как профессионала. Но были у него и другие наклонности. Он был игрок. Причем игрок страстный. И именно этот факт сгубил впоследствии банкира Рафаловича.
В имениях Абазы производилось большое количество продовольственной продукции. Часть этой продукции шла даже на экспорт. Сам сановник не мог постоянно заниматься делами своих имений, а имел доверенных лиц, которые и осуществляли все торговые операции. Такими доверенными были члены одесской банкирской семьи Рафаловичей.
Основатель семьи — Федор Рафалович — в свое время отказался от иудаизма и принял православие. Его фирма считалась одной из лучших в Одессе. К началу 1890-х годов Федор Рафалович уже скончался и все дела перешли к его старшему сыну Александру.
Однажды в 1892 году к только что назначенному министру финансов Российской империи Сергею Витте пришел банкир Александр Рафалович. Новый руководитель Минфина не мог его не принять. Ведь он знал семью Рафаловичей еще по своей службе по железнодорожному ведомству в Одессе. Банкир потребовал у Витте ссуду. Так просто, без обиняков. А в случае отказа пригрозил устроить серьезный скандал. Что же произошло?
Потребовался долгий разговор, из которого выяснилось, что банкир Рафалович играл на повышение курса рубля на валютной бирже, пользуясь для этого кредитом, выданным предшественником Витте на посту министра. Сумма займа была по тем временам значительной — 800 тысяч рублей. А после того как Рафалович разорился, урегулированием его дел занялся Государственный банк. Но самым пикантным в этой ситуации был тот факт, что в своей игре Рафалович пользовался информацией, которую сегодня охарактеризовали бы как инсайдерскую. И снабжал его ею не кто иной, как Абаза. Имевший в этом деле собственный гешефт.
Денежная система Российской империи в то время была весьма сложной. В обращении были не одна, а две валюты — бумажный кредитный рубль и металлический золотой. Их взаимный курс определялся рынком. При этом использование золотого рубля разрешалось только во внешнеторговых операциях.
В 1890 году в России был собран рекордный урожай зерновых — более 50 миллионов тонн. Экспорт вырос, и курс кредитного рубля к золотому начал расти. А вместе с ним и цены на другие товары внутри страны. И чтобы как-то справиться с этой проблемой, правительство решило приступить к реализации давно вынашивавшейся идеи восстановления золотого стандарта. Эта мера, в целом способствуя укреплению экономики, должна была существенно понизить курс находившегося в обращении бумажного кредитного рубля.
Чтобы не допустить резкого обвала курса и спекуляции золотом, правительство держало свои планы в секрете. В тайну был посвящен весьма ограниченный круг людей. В том числе, и Абаза. Узнав о готовящейся финансовой реформе, последний решил, что это шанс сказочно обогатиться, сыграв на понижении рубля. Одна проблема — сделай он это от своего имени, немедленно пошли бы толки как среди коллег, так и в финансовых кругах. Поэтому действовать Абаза решил через Рафаловича.
Чиновник убедил банкира вложить все средства в покупку золота на Берлинской бирже, а все наличные средства, имевшиеся у банкирского дома, немедленно вложить в игру на понижение курса кредитного рубля. Правда, открывать тайну, почему нужно делать именно это, Абаза не стал. Просто потребовал полного доверия. Привыкший к сотрудничеству с чиновниками Александр Федорович после недолгих раздумий решился и вступил в игру.
Время шло, курс кредитного рубля продолжал расти, и Рафалович начал нервничать. Если в момент вступления в эту игру его банкирский дом нес потери от 70 до 100 тысяч рублей в день, то в дальнейшем они достигли астрономической суммы — 800 тысяч рублей в день. Несколько раз Рафалович обращался к Абазе с предложением изменить тактику и начать играть на повышение. Но член Госсовета каждый раз настаивал этого не делать. Нервы у банкира не выдержали, и когда, по его подсчетам, до полного разорения банка оставалось всего несколько дней, он начал продавать золото, чтобы спасти хотя бы часть своего состояния.
О своей ошибке Рафалович узнал только тогда, когда в 1892 году новый министр финансов Сергей Витте начал проводить переговоры с банками, разъясняя им суть грядущей денежной реформы. Кредитный рубль пошел резко вниз. Но спасти банк Рафаловичу было уже не под силу.
«Государственный вор» — такую резолюцию наложил на материалы расследования махинаций Абазы император Александр III. Специальную комиссию, назначенную Государственным советом, возглавлял еще один бывший министр финансов Николай Бунге. Комиссия выяснила множество фактов неприглядной деятельность Абазы. Достаточно упомянуть еще только один случай.
Зная, что из-за неурожая 1891 года правительство планирует временно запретить экспорт зерна, Александр Агеевич приказал Рафаловичу активизировать вывоз зерна за границу из его поместий. Более того, будучи членом Государственного совета, Абаза даже задержал опубликование запретительного указа, чтобы Рафалович получил возможность завершить одну из сделок.
Кстати, наибольшую активность в работе комиссии Бунге проявил соратник Витте Михаил Томара. Тот самый, который в 20-е годы уже следующего века был одним из ближайших советников главы советской Абхазии Нестора Лакобы. Впрочем, это уже совсем другая история.