Арктика в XXI веке превращается в один из ключевых экономических регионов. Объявив о создании отдельного оперативно-стратегического командования «Север» и о формировании специальных арктических войск, Россия делает заявку на контроль над приполярным сектором, непосредственно прилегающим к протяженному и слабо оборудованному северному побережью.
Минобороны демонстрирует резкий рост интереса к арктическому региону с конца 2013 года. На Новосибирских островах восстанавливаются пункты базирования и аэродром. В марте в этом районе впервые в истории были проведены учения с воздушным десантированием — выброску произвел парашютно-десантный батальон 98-й ивановской дивизии. Тогда же было объявлено о создании в Арктике отдельного оперативно-стратегического командования.
О включении в состав арктического командования, получившего наименование «Север», двух бригад сообщил главнокомандующий сухопутными войсками генерал-полковник Олег Салюков. Первая — это 200-я отдельная мотострелковая бригада в кольской Печенге, на которой отрабатывались методики оснащения арктических соединений. Вторая, по словам Салюкова, будет развернута в Ямало-Ненецком автономном округе в течение 2016 года. Арктическое командование получит особое оснащение и специальную технику, в частности двухзвенные транспортеры повышенной проходимости, снегоходы и корабли на воздушной подушке.
Активность российских военных и их зарубежных коллег в арктической зоне растет не первый год в силу целого комплекса причин — от политики до глобальных изменений климата.
Общее потепление климата на планете приводит к интенсивному таянию льдов на полярных шапках. Это постепенно, но существенно меняет гидрологию арктического района.
В результате, с одной стороны, расширяются возможности для коммерческого судоходства по Северному морскому пути — традиционному маршруту северного завоза, трассе снабжения населенных изолятов полярного побережья России. Вместо морского пути, который мог использоваться по случаю, буквально на наших глазах формируется конкурентоспособный коммерческий морской маршрут между Восточной Азией и Европой, альтернативный более длинным маршрутам по южным морям через Суэцкий канал и в обход мыса Доброй Надежды.
Активная геологоразведка арктического шельфа, развернутая в последние годы, показывает, что этот бассейн богат полезными ископаемыми, в первую очередь — углеводородами. Постепенное истощение легкоизвлекаемых запасов в традиционной западносибирской провинции побуждает нефтяников двигаться в двух направлениях — в Восточную Сибирь и на арктический шельф. Ценность Арктики возрастает многократно, особенно с учетом давних конфликтов вокруг демаркации секторов контроля, куда был вовлечен целый ряд стран НАТО, включая Норвегию, Данию, США и Канаду.
Напомним также, что помимо углеводородов в приполярной зоне Россия добывает стратегически важное сырье, например металлы платиновой группы в районе Норильска. Также на этот регион приходится подавляющая часть добычи никеля и кобальта (под тем же Норильском и на Кольском полуострове).
С другой стороны, те же изменения в гидрологии расширяют тактические возможности военных флотов, главным образом подводных. Арктическая граница России оборудована слабо, причем это касается всех компонентов: морского, воздушного и сухопутного, а также средств воздушно-космической обороны и освещения воздушной обстановки.
Наличные силы не соответствуют важности региона, что дополнительно осложняется спецификой театра военных действий. В Арктике явно требуется создание единой группировки пространственно разнесенных разнородных сил и адекватной системы централизованного управления ими.
При анализе военно-политического положения в Арктике уместно вспомнить классическую формулу знаменитого британского адмирала, «королевского пирата» сэра Уолтера Рэли: «Владеющий морем владеет богатствами земли и ею самой». Не пренебрегая значимостью подготовленных сухопутных сил, авиации и средств воздушно-космической обороны, следует признать, что основой нового командования «Север» становится флот.
Это и не скрывается: в феврале 2014 года ТАСС со ссылкой на источники в Генштабе сообщал, что новое оперативно-стратегическое командование в Арктике, о котором Сергей Шойгу упомянул еще в декабре 2013 года, развернется именно на базе Северного флота.
Эксперименты по формированию разнородных группировок вокруг флотской базы ведутся в России довольно давно. Но прежде они касались в основном территориальных изолятов, требовавших централизованного управления силами и средствами на относительно компактных удаленных пятачках.
Так, в 1994 году возник Калининградский особый район, объединивший все силы в калининградском эксклаве. В 1998 году на базе Камчатской флотилии разнородных сил была создана Группировка войск и сил на северо-востоке, также объединившая управление всем, что есть на Камчатке. По отдельным намекам, звучавшим летом-осенью 2014 года, можно с осторожностью сделать вывод о намерении министерства обороны создать аналогичное командование и в Крыму.
Однако все эти решения выполнены как под копирку и касаются ограниченных, достаточно плотно упакованных с точки зрения военной инфраструктуры районов. Пресловутое ОСК «Север» не попадает в этот ряд ни по размерам зоны ответственности, ни по количеству сил и средств, ни по географической разнесенности районов их базирования. Российским военным предстоит решить крайне амбициозную задачу по созданию жизнеспособной системы управления силами флота, авиации, сухопутных войск, войск РЭБ и воздушно-космической обороны, разбросанных на нескольких тысячах километров полярного берега — от Печенги на норвежской границе до нависающего над Чукоткой острова Врангеля.
Перечень задач будущей группировки «Север» чрезвычайно широк: начиная от защиты экономических интересов на шельфе и заканчивая обороной от возможного нападения с использованием стратегических крылатых ракет, запускаемых с подводных и воздушных носителей в арктической зоне. Протяженная и слабо оборудованная средствами контроля воздушной обстановки северная граница России требует особого внимания к организации воздушно-космической обороны.
Особняком стоит давняя задача формирования закрытых от проникновения морских сил противника районов, где в угрожаемый период развертываются стратегические лодки-ракетоносцы (в западной аналитике их традиционно принято именовать «бастионы»). Изменение условий плавания в Арктике дополнительно усложняют решение этих задач. Интересно и то, как в составе командования будут уживаться и взаимодействовать флотские соединения морской пехоты и новые создаваемые арктические бригады. На необорудованном пространстве таких масштабов сразу возникает проблема мобильности всех сил и средств. В какой степени к арктическим бригадам предъявляются требования по мобильности в пределах ТВД и какими средствами это обеспечивается? Как будет осуществляться взаимодействие десантных сил флота и военно-транспортной авиации?
Дополнительная задача — интеграция поисково-спасательных служб в суровом и протяженном арктическом регионе. Есть основания полагать, что без плотного взаимодействия военных аварийно-спасательных служб и МЧС обеспечить в регионе должный уровень безопасности (особенно в свете интенсификации судоходства по Северному морскому пути) будет затруднительно.
Что касается воздушно-космической обороны региона, то тут трудность в том, что плотность радарной сети крайне низка, а зенитные средства прикрывают лишь немногочисленные пункты базирования флота. Традиционным средством воздушной обороны Арктики считаются перехватчики МиГ-31 с мощным радиолокационным комплексом обнаружения «Заслон» и дальнобойными ракетами «воздух-воздух» — своего рода летающий ЗРК.
Однако обеспечивать воздушно-космическую оборону Севера только на МиГ-31 уже невозможно, в особенности в условиях скорого оснащения соседей по арктической «коммуналке» гиперзвуковыми крылатыми ракетами. Поэтому латание радарного поля и развертывание новых огневых средств воздушно-космической обороны станет одним из важнейших приоритетов в укреплении российского военного присутствия в Арктике.