В ноябре 2014 года исполняется полгода с того момента, как Нарендра Моди стал премьер-министром. Под его руководством индийский слон не сбавил темпа, но и не перешел на бег — экономика страны развивается стабильно. Хотя у Моди реноме националиста и исламофоба, после его прихода к власти в отношениях между индуистской и мусульманской общинами Индии никаких особых перемен не произошло. Но оппоненты все равно находят, за что покритиковать Моди. «Лента.ру» публикует статью видного индийского левого политолога Ачина Ванаика, считающего, что премьер чрезвычайно авторитарен и слишком дорожит вниманием западных политиков и банкиров.
Победа Индийской народной партии (БДП, Бхаратия джаната парти) на выборах в мае 2014 года хорошо иллюстрирует три взаимосвязанных тренда, заметных в индийской политике еще с конца 1980-х годов.
Во-первых, становление и консолидация неолиберального экономического курса. Во-вторых, укрепление политических позиций индуистского национализма, направленного на дискриминацию самого многочисленного меньшинства Индии — мусульман (около 15 процентов населения страны). Наконец, в-третьих, все усиливающийся авторитарный характер индийского государства. Воплощением этих тенденций является индуистский националист, ныне занимающий пост премьер-министра — Нарендра Моди. Впервые главой правительства стал выходец из «Союза добровольных слуг родины» или «Раштрия сваямсевак сангх» (РСС) — организации, составляющей ядро более обширной и разнообразной группы националистических организаций Индии под названием «Сангх Паривар».
Чтобы оценить перспективы нового индийского правительства, необходимо понять систему взглядов самого премьер-министра, а также разобраться в характере той политической силы, которую он представляет. БДП/РСС и весь «Сангх Паривар» — движение с радикально правым уклоном и глубоко реакционной повесткой дня. Что касается самого Моди, то он вынес немало уроков из опыта нахождения у власти в течение почти 15 лет (2001-2014 годы) в штате Гуджарат. Тогда в глазах многих граждан он, между прочим, стал соучастником одного из самых ужасных мусульманских погромов 2002 года, не предприняв никаких мер для его пресечения. В результате тех беспорядков погибли более 2000 человек, а 130 тысяч были вынуждены покинуть свои дома.
Что же это за уроки, и как они повлияли на деятельность Моди? Будучи авторитарной личностью, он сосредоточил в своих руках столько власти внутри своей партии и кабинета, сколько мог. Он отодвинул на второй план многих давних лидеров БДП, включая бывшего вице-премьера Лала Кишанчанда Адвани. А кабинет министров сформировал из политиков, не склонных проявлять независимость.
Моди очень не любит, когда ему задают неудобные вопросы. Он практически исключил любые неспланированные заранее контакты со СМИ и заставил членов кабинета министров никогда не отходить в своей риторике от официальной линии. Склонность Моди к односторонней коммуникации хорошо иллюстрируется привычкой общаться с журналистами лишь ситуативно, вместо того чтобы проводить брифинги и встречи с прессой на регулярной основе. Моди старается формировать свой публичный образ с помощью тщательно срежиссированных перформансов — будь то использование голограмм во время его предвыборной кампании или его выступление в Медисон-сквер-гарден, куда постарались допустить только сторонников премьер-министра.
Что касается политики нового правительства, то здесь Моди объявил о долгосрочной стратегии, которая может быть претворена в жизнь только после его переизбрания на второй пятилетний срок. Правительство не собирается выполнять давние требования сторонников хиндутвы (санскр. हिन्दुत्व; «индусскость» — массовое движение, проповедующее индуистский национализм) немедленно. Но рано или поздно кабинет министров Моди непременно возьмется за их реализацию, подготовив для реформ необходимую почву. Одно из требований — замена Мусульманского персонального права Общим гражданским кодексом. Те, кто настаивают на этом, вовсе не апологеты гендерного равноправия и не пекутся о счастье исповедующих ислам женщин — просто само существование отдельного законодательства для мусульман индийские националисты воспринимают как ущемление своих прав. Аналогичное «стремление к единообразию» лежит и в основе давних попыток упразднить 370-ю статью Конституции, гарантирующую статус автономии для провинции Кашмир.
Стратегия Моди ясна. В его первый срок связанные с Хиндутвой вопросы используют для низовой агитации кадрами «Сангх Паривар», чтобы создать «надлежащую атмосферу» в обществе. Около 600 весьма странных инцидентов уже произошло в главной провинции Индии — Уттар Прадеш, и напряженность между индуистами и мусульманами в сельских районах усилилась. Тем не менее, новое правительство, безусловно, на этом не остановится и расставит идеологически лояльные кадры везде, где это только возможно, назначит «правильных людей» учителями, исследователями и администраторами в управляемые и финансируемые правительством исследовательские и образовательные институты, включая школы, колледжи и университеты.
В остальном же в центре внимания правительства Моди в первые пять лет на посту премьера будут экономика и внешняя политика. Неолиберальный характер экономики усилится, потому что сам Моди и его соратники, а также большая часть бюрократии, корпоративного сектора и представителей СМИ верят в то, что «устойчиво высокий темп роста» — ключ к развитию в целом. Политический расчет «Сангх Паривар» заключается в том, что такая экономическая политика обеспечит более широкую электоральную поддержку со стороны 20-25 процентов населения, так называемого «индийского среднего класса», а также тех, кто рассчитывает вскоре стать его частью. Это социальная база реакционной политики и экономики правого толка. Не самая крупная часть индийского общества, но разросшаяся элита, которая со временем станет многочисленнее, чем все население США.
Экономический рост и новые рабочие места, по мнению Моди, зависят, прежде всего, от инвестиций в инфраструктуру и производство со стороны крупного и среднего бизнеса, как индийского, так и иностранного. Эксплуатация недр, лесного хозяйства и морских богатств страны проводится и без того крайне агрессивно. Нынешнее правительство готово и дальше упрощать доступ компаниям к ресурсам, игнорируя возможные негативные последствия для окружающей среды. Прежние законы, устанавливавшие порядок приобретения земли, давали местному населению право отклонять проекты по созданию особых экономических зон, а также различные предложения от промышленных компаний и застройщиков. Новые правовые нормы открывают для бизнеса широкие возможности по использованию земельных ресурсов. Тем временем в Индии уже проводятся реформы по обеспечению большей гибкости рынка труда и упрощению процедур найма и увольнения, что значительно усложняет профсоюзную деятельность и ослабляет позиции наемных работников.
Производство энергии будет увеличиваться, а это означает не только привлечение внимания к солнечной энергетике, но и толчок к развитию энергии ядерной, независимо от общественного мнения по данному вопросу. Китай, Индия и Россия сейчас вынашивают наиболее амбициозные планы в сфере ядерной энергетики, хотя остальной мир старается отказаться от этой очень дорогой и опасной технологии.
Во время первого иностранного турне после избрания премьером Моди посетил сначала Японию, а потом США. Целью поездки было углубление существующих стратегических взаимоотношений, направленных, помимо всего прочего, на уравновешивание подъема Китая в Азии и замены России на Израиль и США как основных поставщиков перспективных военных технологий и вооружения.
Дели сохранит близкие отношениям с Москвой, но реальность такова, что военное сотрудничество и учения между Индией и США уже превосходят по масштабам все, что было между СССР и Индией в годы холодной войны. Впрочем, Моди также принимал китайского руководителя Си Цзиньпиня для поддержания политического статуса-кво и проведения новых переговоров по расширению торговли и инвестиций — при том что Индия импортирует из Китая и инвестирует в Китай гораздо больше, чем это делает северовосточный сосед по отношению к самой Индии. Так или иначе, нет никаких сомнений в том, что укрепление партнерства с США останется приоритетом в международной политике Индии, даже несмотря на то что она не собирается подчиняться Вашингтону, как это делает пятерка «верных» американских союзников — Великобритания, Канада, Япония, Австралия и Новая Зеландия.
Политика Моди не способна решить глубокие социально-экономические проблемы Индии. Напротив, неолиберальный курс не сможет обеспечить достаточное количество рабочих мест, не говоря уже о достойных зарплатах для населения, а неравенство в доходах только увеличится. Хуже того, уже происходит процесс выхолащивания индийской демократии в результате господствующего положения провластных СМИ: любые возражения против государственных репрессий и сомнительных законов легко трактуются как направленные против государства и нации. Религиозные меньшинства, христиане и мусульмане, глубоко обеспокоены сложившимся положением дел. Добавим сюда растущую беспощадность государства к жителям рыбацких деревень, крестьянам и безземельным, обитателям лесов, сопротивляющимся хищническим формам накопления капиталов, проводимым государственными и частными компаниями. Рецепт для политической нестабильности готов, и хотя оппозиционные партии сейчас слабы — Конгресс и левые партии переживают кризис, — впереди индийское общество ждет ожесточенная борьба с нынешним режимом.