За девять месяцев 2014 года Генпрокуратура России получила 117 обращений с просьбой об отмене приговоров советских судов в отношении граждан Германии, осужденных за военные преступления, совершенные в годы Великой Отечественной войны. По одному из таких дел 11 ноября 2014 года Верховный суд отказал в реабилитации генерал-лейтенанта вермахта Ганса Пикенброка, приговоренного еще в 1952 году к 25 годам заключения.
Ганс Пикенброк, сотрудник Абвера, руководивший диверсионно-подрывной деятельностью против СССР в годы войны, получил свой срок за преступления против мира и безопасности человечества. Впрочем, сидеть весь «четвертак» немецкому генералу не пришлось. В 1955 году в рамках соглашения между советским и западногерманским правительствами он был отпущен на свободу. В Германии Ганс Пикенброк превратился в жертву политических репрессий. Обласканный властями и получавший генеральскую пенсию, он умер в возрасте 66 лет в 1959 году.
«Ленте.ру» удалось побеседовать с начальником 4-го управления Главной военной прокуратуры генерал-майором юстиции Игорем Шаболтановым.
«Лента.ру»: кто обращался с просьбой о реабилитации Пикенброка?
Игорь Шаболтанов: Через посольство ФРГ в наш адрес поступило обращение от представителя общественной организации «Саксонский мемориал» господина Зура. Мы затребовали из архива уголовное дело Пикенброка, полностью его изучили и отправили в Верховный суд заключение об отказе в реабилитации. Сегодня Верховный суд рассмотрел дело и признал его не подлежащим реабилитации, таким образом удовлетворив нашу позицию.
В связи с чем Военная прокуратура занимает столь жесткую позицию?
Генерал Пикенброк с 1937 по 1943 год был заместителем адмирала Канариса, руководившего немецкой военной разведкой. Он возглавлял отдел военной разведки «Абвер-1», занимавшийся шпионажем против иностранных армий, сбором сведений о военной промышленности и ресурсах, а также взаимоотношениями с другими странами. Он принимал непосредственное участие в подготовке плана нападения на СССР «Барбаросса», а после начала войны руководил диверсионно-подрывной деятельностью. Он был инициатором создания и руководителем разведывательного штаба «Валли-1», которому подчинялись разведывательные абверкоманды и абвергруппы, приданные штабам армий и армейских группировок для ведения разведки на соответствующих участках фронта, а также команды и группы экономической разведки. На его совести жизни десятков тысяч наших сограждан и гигантский экономический урон, нанесенный СССР. Мы проверили уголовное дело и пришли к выводу, что в 1952 году Пикенброк был осужден обоснованно. Мы не видим оснований для пересмотра этого решения.
Как часто рассматриваются подобные обращения, и были ли прецеденты по реабилитации подобных лиц?
В органы Военной прокуратуры обращаются с подобными запросами не только граждане России, но и иностранных государств, в частности Германии. Только за 9 месяцев текущего года в адрес Главной военной прокуратуры России пришло 117 подобных обращений в отношении граждан Германии. Все эти обращения мы тщательно изучаем и по результатам их рассмотрения направляем заключение, в данном случае об отказе в реабилитации, в суд, который рассматривал уголовное дело и принимал окончательное решение. В суде решают, заслуживает человек оправдания или нет. В этом году в военных судах рассматривалось более 25 подобных дел. Ни в этом году, ни в прошлом решений о реабилитации лиц, осужденных за совершения военных преступлений и преступлений против мира и человечности, не было. Срока давности по таким преступлениям нет.
Что движет людьми, которые инициируют подобные обращения, мне сказать сложно. Либо это непонимание роли того или иного лица в совершении тяжких преступлений и мнение, что эти люди выполняли чью-то волю, что позволяет им избежать ответственности, либо попытки обелить нацизм.
Заинтересованность немецкой стороны в деле Ганса Пикенброка можно объяснить изгибами карьеры этого офицера: служивший в разведке до 1943 года, он был смещен со своей должности за грубые ошибки, допущенные в оценке военного потенциала СССР и провал ряда разведывательных операций, которые были сорваны советскими спецслужбами. Проштрафившегося офицера направили на Восточный фронт, где он командовал сначала полком, потом дивизией и за отличия в боях был награжден рыцарским крестом. В глазах немцев это сделало его в первую очередь «несправедливо осужденным за честную службу солдатом», тогда как для советского суда более важной была его деятельность в роли старшего офицера военной разведки. При том что Абвер в принципе «не блеснул», войну спецслужб в 1941-1945 году СССР выиграл практически вчистую, отдельные тактические успехи немецкой разведки не закрывали зияющего провала что в добывании реальной информации, что в подрывной деятельности, сама активность Пикенброка и его коллег по подготовке войны, ее разведывательному обеспечению, а также подготовке диверсий, терактов и восстаний в советском тылу, безусловно, могла квалифицироваться как преступление.
Правовые основания для осуждения советским судом военных преступников, среди которых были военачальники высшего ранга, включая фельдмаршала Эвальда фон Клейста, заключены в двух основных нормативных актах:
1. Указ Президиума Верховного Совета СССР от 19.04.1943 №39 «О мерах наказания для немецко-фашистских злодеев, виновных в убийствах и истязаниях советского гражданского населения и пленных красноармейцев, для шпионов, изменников Родины из числа советских граждан и для их пособников».
2. Закон №10 Контрольного совета в Германии от 20.12.1945 «О наказании лиц, виновных в военных преступлениях, преступлениях против мира и против человечности».
Советский указ был направлен, главным образом, на наказание непосредственных исполнителей военных преступлений, в то время как закон, принятый сформированным странами-победителями во Второй мировой войне Контрольным советом, позволял привлечь к ответственности разработчиков планов войны, отдельных военных и разведывательных операций, даже если непосредственно они не приказывали убить ни одного конкретного человека и никогда не приближались к месту совершения преступлений.
Часть 2 статьи 2 данного закона четко определяет круг лиц, подлежащих ответственности: к ним относится любой, непосредственно участвовавший в разработке соответствующих планов и мероприятий, независимо от должности, а также любой, занимавший высокий политический, гражданский или военный пост в Германии, странах, являвшихся ее союзниками, или ее сателлитах, включая посты в финансовых, промышленных и экономических сферах.
Ганс Пикенброк, будучи старшим офицером Вермахта, сотрудником Абвера и непосредственным разработчиком планов разведывательной и диверсионной активности против СССР, безусловно, попадает под оба определения. Таким образом, отсутствуют как материальные основания для реабилитации, — сомнений ни в событии, ни в составе совершенных преступлений нет, — так и моральные — совершенные уже более 70 лет назад преступления отнюдь не утратили своей общественной опасности: соучастие в подготовке, развязывании и ведении агрессивной войны остается таковым как в 1952, так и в 2014 году.
Тем не менее попытки реабилитации военных преступников Второй мировой продолжаются. Одним из наиболее известных в России является дело Гельмута фон Паннвица, немецкого генерал-лейтенанта, командовавшего 15-м кавалерийским корпусом СС, укомплектованным главным образом казаками-коллаборационистами из числа белоэмигрантов и советских граждан, попавших в плен и перешедших на сторону врага.
Паннвиц был осужден военной коллегией Верховного суда СССР в соответствии с упомянутым указом №39 вместе с несколькими руководителями коллаборационистских формирований из числа белоэмигрантов: Петром Красновым, Семеном Красновым, Тимофеем Домановым, Султан-Гирей Клычем и Андреем Шкуро. Им, помимо Указа, вменялась еще и известная 58-я статья УК РСФСР в нескольких пунктах: «Измена Родине» (58-1а); «Шпионаж» (58-6); «Совершение террористических актов» (58-8); «Соответствующая организационная деятельность» (58-11).
Логика сторонников реабилитации коллаборационистов как жертв политических репрессий основана на том, что участники Гражданской войны, покинувшие Россию в ходе нее или немедленно после окончания, никогда не принимавшие гражданства СССР, не могут быть осуждены по советскому кодексу, принятому после их отъезда в эмиграцию, а тем более не могут нести ответственности за измену Родине, не будучи советскими гражданами.
Эту проблему стоит разбить на две части: вопрос о распространении советского законодательства о государственной измене и шпионаже на бывших подданных Российской империи сам по себе заслуживает отдельного рассмотрения, однако военная и террористическая активность коллаборационистов в ходе Великой Отечественной войны на территории СССР вполне подпадает и под действие упомянутой статьи УК РСФСР, и под действие указа №39, действие которого распространяется на военных преступников независимо от их подданства.
В 1996 году Главная военная прокуратура успела вынести решение о реабилитации Гельмута фон Паннвица, однако позже оно было отменено, а приговор 1947 года признан законным. Неудачей закончились и попытки реабилитации других лидеров коллаборационистов, однако очевидно, что такие попытки будут продолжаться, в том числе и исходя из распространенной точки зрения на приговоры советских судов сталинского времени как априори неправосудные. Этот взгляд заставляет обратить внимание еще на одну проблему: грань между необоснованными политическими репрессиями и справедливым приговором, при всей чувствительности общественного мнения по данному вопросу, имеет четкое юридическое выражение, в частности в указанных выше двух нормативных актах.
Попытка включить военных преступников в круг незаконно репрессированных в случае успеха позволит говорить о развале системы наказания за военные преступления, совершенные на территории СССР в годы войны, в принципе и декриминализации соответствующих действий: право на реабилитацию вслед за Пикенброком, Паннвицем, Красновым и прочими появится у массы участников войны «с той стороны», вплоть до рядовых эсэсовцев и полицаев, виновных ничуть не более, чем высшие офицеры. Какой конфликт может вспыхнуть из этой искры, можно только предполагать. Отдельно можно отметить, что обращаться, например, в Израиль за реабилитацией казненного оберштурмбаннфюрера СС Адольфа Эйхмана или уничтоженного израильскими спецслужбами в Уругвае героя Латвии Герберта Цукурса никто не решается.