Кризисы не только разоряют людей, но и обогащают, создавая новых миллиардеров. Выигрывает тот, кто умеет предвидеть последствия тех или иных действий. Одним из таких «провидцев» стал одноглазый и нелюдимый доктор медицины Майкл Берри. Его обогатил финансовый кризис 2008 года в США, вошедший в историю как кризис недвижимости класса subprime.
Майкл Берри (Michael Burry) хотел стать доктором и поначалу не помышлял о профессиональном инвестировании. Выучившись по специальности «Медицина» в Калифорнийском университете в Лос-Анджелесе, он продолжил обучение в Вандербильтском медицинском университете в Теннеси. Затем вернулся в Калифорнию и устроился на работу в Стэнфордский госпиталь. Это была середина 1990-х годов, когда в США стремительно надувался пресловутый пузырь доткомов.
Люди скупали акции всех компаний, так или иначе связанных с интернетом. Считалось, что это многообещающий инновационный сектор, который принесет большую прибыль. Совсем не интересоваться финансовыми рынками в то время было просто невозможно. Не миновало всеобщее сумасшествие и молодого медика. Несмотря на загруженность в госпитале, Майкл стал читать материалы по инвестированию в интернете в свободное от работы время. Молодой человек был очень замкнут и нелюдим. Он даже сам поставил себе диагноз — Синдром Аспергера — нарушение развития, характеризующееся серьезными трудностями во взаимодействии с окружающими. Интернет стал для доктора-интроверта второй средой обитания.
Однажды, в 1996 году, Бэрри набрел на сайт, посвященный техническому анализу стоимости акций. Его чрезвычайно заинтересовала эта тема. Доктор стал изучать, как предсказывать динамику цен ценной бумаги на основе анализа изменения ее цены в прошлом. Берри стал вкладываться в ценные бумаги, попутно делясь своими прогнозами котировок в интернете. Поначалу финансисты, участвовавшие в форумах, относились к нему скептически, но со временем обнаружили, что его прогнозы довольно часто попадают в точку. Те, кто инвестировал, учитывая его прогнозы, стали зарабатывать немалые деньги. Его мнение приобрело большой вес. При этом сам он обыгрывал профессиональных финансистов, получая 50-процентную прибыль там, где другие инвесторы терпели убытки.
Майк Берри стал успешным инвестором несмотря на то, что у него на свое «хобби» оставалось совсем мало времени: рабочая смена в больнице длилась 16 часов, поэтому на работу с блогом у него оставалось не более 3 часов (с 24:00 до 3:00). В результате в 2000 году он принял решение оставить медицину и сделать свое увлечение профессией. Берри основал хедж-фонд Scion Capital.
Старт инвестиционной деятельности Берри пришелся как раз на время, когда пузырь доткомов лопнул. Кульминация кризиса, принесшая многим инвесторам серьезные убытки (а кому-то хорошие барыши) произошла 10 марта 2000 года. Тогда индекс NASDAQ достиг 5132,52 пункта в течение торгов и упал до 5048,62 при закрытии. Последующая вера инвесторов в прогнозы Берри была обеспечена успехом его фонда после этого драматического падения рынка. В первые несколько лет фонд Берри принес своим инвесторам 250 процентов прибыли.
Лопнувший пузырь дал рынку новые идеи. Люди протрезвели от увлечения компаниями IT-сектора, за которыми зачастую не стояло никакой реальной стоимости. Во всяком случае, ее очень трудно было оценить. То ли дело недвижимость! Все зримо, надежно и имеет понятную и реальную стоимость. Однако Майкл Берри быстро понял, что этот рынок рано или поздно обвалится. И произойдет это, как ни странно, из-за «продвинутости» американского финансового рынка.
Выдавая ипотечные кредиты, банк, разумеется, проверяет заемщика. Заемщиков относят к соответствующим категориям — высокой надежности, средней и низкой, которым выдавать кредит рискованно. На ипотечные кредиты выпускались всевозможные производные инструменты. Классическими производными инструментами, торгуемыми на российском рынке, являются фьючерсы и опционы — контракты, предоставляющие право или обязанность купить товар в будущем по заранее оговоренной цене.
Производные в США, в силу развитости финансового рынка, имеют гораздо более сложную структуру, чем те, которые мы можем наблюдать в секции срочного рынка Московской биржи. Сложные финансовые продукты позволяли банкам и финансовым компаниями «упаковывать» кредиты с разной степенью риска в единый пул. В результате кредиты, выданные как надежным, так и ненадежным заемщикам, продавались как бы «в едином пакете». Отсюда и возникло название subprime mortgage — «недопервосортная ипотека». Вроде бы prime, но не совсем, с примесью. На деле же это были «мусорные» займы с небольшой примесью хороших.
В подобном структурированном продукте могли быть «зашиты» тысячи кредитов с разной степенью риска. Проверить их по отдельности нет никакой возможности. Вот рейтинговые агентства и не проверяли, выставляя таким «финансовым химерам» высшие оценки. А раз рейтинг высокий, то финансовый продукт хорошо торгуется и пользуется спросом. А если такое покупают, не проверяя базовый актив (то есть сами кредиты), значит, и выдавать кредиты можно, не особо обращая внимание на платежеспособность кредитополучателя.
Организация, изучавшая платежеспособность заемщиков, Федеральная корпорация по долгу и сбережениям (Federal Savings and Loan Insurance Corporation — FSLIC) эту брешь в финансовой системе не видела. Она исследовала в основном только уровень общей закредитованности заемщиков по отношению к валовому продукту, но плохо учитывала другие обязательные платежи домохозяйств.
Майкл Берри в 2005 году проанализировал несоответствие котировок по производным инструментам, базовым активом которых были ипотечные кредиты, вероятности дефолта по ним. По его оценке, неисполнение обязательств по данным инструментам было гораздо выше, чем оценивали рейтинговые агентства. А раз по таким бумагам грядет дефолт, то на этом можно заработать, решил Берри.
Сложный и развитый финансовый рынок США заложил мину под финансовую систему страны, и он же позволил Берри обогатиться. Поняв, что на ипотечном рынке надулся финансовый пузырь, талантливый финансист стал покупать бумаги, обеспечивающие выплаты в случае дефолта по производным на «субпраймовую» недвижимость. Это своеобразная страховка — держателю данной бумаги выплачивается определенная сумма, если компания не смогла расплатиться по своему обязательству. Такие страховки называются дефолтными свопами. Выпускала их Американская страховая корпорация (American International Group, Inc. — AIG). Стоили данные бумаги копейки, поскольку никто не верил в дефолт по бумагам крупных и солидных корпораций. Мало того, это же производные, завязанные на рынок недвижимости. А инвесторы считали, что американская недвижимость будет дорожать всегда, а инвестиции в нее особо надежны.
Тем не менее Майкл Берри стал не только сам активно скупать дефолтные свопы на производные, но и смог привлечь других инвесторов. Ему удалось убедить нужных людей, что бумаги, якобы обеспеченные недвижимостью, скоро превратятся в ничто. Тогда бумага, страхующая этот риск, принесет большие деньги. Были и те, кто, вложившись в фонд Майкла, потом стал беспокоиться за свои деньги. Но финансист, уверенный в правильности своих расчетов, аккумулировал в фонде Scion Capital страховок от банкротства на 1 миллиард долларов. Это были не только его собственные, но и чужие деньги.
Что произошло дальше, известно: в 2008 году держатели акций американских корпораций потерпели убытки примерно на 8 триллионов долларов. Общая стоимость их акций упала с 20 до 12 триллионов долларов. Многие сотрудники финансовых корпораций остались без работы. Волны кризиса «субпраймовой недвижимости» прокатились по всему миру.
А Майкл Берри заработал в страшном кризисном 2008 году 200 миллионов долларов. Теперь он не привлекает сторонних инвесторов, инвестируя только свои деньги. Хедж-фонд Scion Capital ему больше не нужен.