Австралийский саммит G20 многие сочли барометром отношений Владимира Путина со странами Запада: за минувшие выходные прозвучало даже мнение о том, что Россия, дескать, исключена из списка цивилизованных государств, и Москве это ясно дали понять. Однако, как заметили комментаторы, опрошенные «Лентой.ру», австралийскую встречу можно расценивать вполне однозначно: у «двадцатки» попросту не было других аргументов, кроме дипломатического хамства.
Для того, чтобы понять реальные итоги саммита G20, прошедшего в минувшие выходные в австралийском Брисбене, достаточно даже самого поверхностного мониторинга англоязычного информационного поля: самое главное место занимают новости о Владимире Путине и демонстративных дипломатических изысках, которыми чрезвычайно постарались (иного слова и не подберешь) обставить встречу российского президента организаторы The Group of Twenty.
Со всех сторон, что в русскоязычном, что в англоязычном информационном пространстве, смакуются рассказы о «степени второстепенности» членов правительства, встречавших российского лидера у трапа самолета. Об их уровне воспитания: ведь официальные лица позволили себе дружно отвернуться, когда Владимир Путин вышел из лайнера. Вспоминают подчеркнуто холодные рукопожатия и якобы смелость канадского главы делегации, который якобы допустил некорректное высказывание в адрес главы России. Не сходит с полос газет и так называемая «семейная фотография», где Владимир Путин, очевидно в нарушение дипломатической этики, находится с самого края — среди лидеров африканских и азиатских государств.
Причем обсуждение этих деталей носит характер какого-то изощренного политического садомазохизма: с одной стороны, комментаторы «злорадно подчеркивают», с другой — не менее «разочарованно отмечают». И по какой-то причине ни те ни другие не говорят об очевидном: как правило, демонстрационная политика начинается там, где заканчивается политика реальная. Иными словами, лидеры западного мира всего лишь продемонстрировали ограниченность собственного политического маневра. Этим и объясняется хорошее настроение Владимира Путина на итоговой пресс-конференции: обижаться на дипломатические намеки может только тот, для кого они имеют большое значение.
И в самом деле. Первое, на что хотелось бы обратить внимание, — это полное отсутствие понимания того, что российский президент мог и не ехать на саммит «Большой двадцатки». Для сохранения лица и, более того, демонстрации личного отношения к саммиту достаточно было послать вместо себя какого-нибудь третьестепенного члена правительства, а то и вовсе посла России в Австралии, который, конечно же, имеет право представлять собственную страну на официальных мероприятиях. И, если уж говорить о дипломатических намеках, этот жест все бы восприняли как минимум не менее изощренным издевательством, нежели то политическое невежество, которым будет теперь славен Брисбен.
Но президент России на саммит G20 поехал. Поехал, в общем и целом представляя себе, что его ждет не очень теплый прием. Тут хотелось бы вспомнить одну деталь, о которой он упомянул лично в ходе итоговой пресс-конференции: поездка на встречу «двадцатки» — это 18-часовой перелет с одной пересадкой, крайне неудобный для графика любого из глав государств. Но дело даже не в этом.
В последние месяцы в российской политике усилилось значение позиционной дипломатии, когда российский глава государства отыгрывает партию по очкам, одерживая ряд не очень видимых широкой публике косвенных побед. Так было, например, в ходе подписания минских соглашений, когда европейские страны внезапно для себя оказались в стороне от переговоров, а центральное место занял Евразийский союз, который до того не воспринимался единым переговорщиком вовсе.
Очень похоже получилось и в Австралии. Идеальным сценарием саммита можно было бы считать отказ Путина от поездки на G20 — в этом случае лидеры евроатлантической коалиции сумели бы продемонстрировать, что Россию критикуют даже в геополитической провинции, которой вполне можно считать Канаду и Австралию. Но в результате с критикой выступили только страны, торговые отношения с которыми не имеют для России никакого решающего значения.
А публикация накануне саммита фотографии, где малайзийский «Боинг» сбивается другим самолетом, полностью свела на нет тему крушения лайнера на территории Новороссии. В итоге сложилась очень странная политическая конструкция: единственное, что продемонстрировала Австралия, — это неумение вести цивилизованный диалог, которым так гордятся европейские коллеги Владимира Путина. Все остальные смысловые акценты сдвинулись кардинально.
Вместо дружного осуждения России на уровне политической периферии российский президент «перетянул» внимание на заседание стран БРИКС, которые «не пели» в общем хоре, подчеркнув тем самым кардинальный сдвиг в мировой политике в сторону еще недавно «развивающейся пятерки», заметный даже на уровне G20. Вместо славословия Австралии, к слову, хозяйки саммита, очень хорошо и содержательно прозвучала встреча в формате Россия — Аргентина. А вместо тотальной критики четко прослеживалось разделение крупнейших 20 экономик мира по политическому принципу.
Но все-таки самое главное — это итоги саммита G20. Хоть один человек, если он не выдающийся экономист, может вспомнить даже сейчас, когда впечатление еще свежо, о чем шла речь на саммите «двадцатки»? Какие были зафиксированы реальные итоги, подписаны хотя бы декларативные документы? Прошлогодний саммит в Санкт-Петербурге зафиксировал ряд проблем планетарного характера, среди которых — замедление экономического роста, борьба с безработицей, укрепление многосторонней торговли. Большинство гостей саммита в Петербурге осудило военную интервенцию в Сирии. Можно ли говорить о чем-нибудь подобном в Брисбене?
С этим, к слову, согласны и опрошенные «Лентой.ру» специалисты. В частности, политолог Дмитрий Евстафьев уверен, что лидеры западного мира «продемонстрировали свое нежелание вести не то чтобы конструктивный, но предметный разговор с Путиным». «Они ни о чем договариваться не собираются», — заметил Евстафьев.
С ним согласен руководитель Центра исследований внешнеполитического механизма США Института США и Канады РАН Сергей Самуйлов. По его мнению, на саммите «Большой двадцатки» Владимир Путин вел себя достаточно уверенно, в отличие, в частности, от Барака Обамы.
«Путин и не ставит себе задачу понравиться западным лидерам. Он ясно дал понять перед отъездом в Австралию: просить о том, чтобы отменили санкции, он не будет и унижаться перед ними не намерен», — заметил Самуйлов. И важный вывод эксперта: «Действия Путина сейчас приводят к тому, что роль России как независимого центра притяжения только возрастает».