На состоявшейся в Москве конференции, посвященной столетию российской ПВО, генеральный конструктор концерна «Алмаз-Антей» Павел Созинов заявил о разработке в России аналогов двух американских систем противоракетной обороны — THAAD, способной бороться с ракетами средней дальности, и GMD, предназначенной для перехвата межконтинентальных баллистических ракет (МБР).
«В России создается аналог комплекса ПРО THAAD, который позволяет решать задачи по перехвату баллистических ракет средней дальности и в ограниченном масштабе — боеголовок межконтинентальных баллистических ракет. В ближайшее время он выходит на испытание», — сказал Созинов.
И добавил, что в России разрабатывается аналог и другой американской системы — GMD. «Но в мобильном исполнении. У него несколько другие характеристики — по требованию Минобороны мы должны обеспечить существенно более высокую эффективность перехвата, чем у американцев», — пояснил Созинов.
Попробуем разобраться, о каких системах идет речь, каковы их боевые возможности и что им соответствует в ряду известных российских разработок.
Комплекс THAAD (Terminal High Altitude Area Defense — «высотная оборона района [от ракет на] конечной стадии траектории») предназначен для заатмосферного перехвата оперативно-тактических и тактических баллистических ракет с дальностями до 3500 километров. Проект THAAD возник после того, как на Западе высоко оценили советскую С-300В — дальнобойную ЗРС ПВО сухопутных войск, чьей основной задачей было прикрытие от баллистических и крылатых ракет. Однако, в отличие от отечественной техники, THAAD изначально разрабатывался для перехвата баллистических целей кинетическим (без подрыва боевой части) попаданием за пределами атмосферы.
Насколько можно судить, аналогичные возможности закладываются в перспективной отечественной ЗРС С-500, первые поставки которой в войска запланированы на 2017 год (предполагаемое наименование проекта — «Триумфатор-М», также в СМИ упоминается «Прометей»). Здесь не вполне корректно говорить о прямом аналоге, так как по требованию заказчика С-500 должна поражать цели со скоростями до 7000 метров в секунду, а это уже категория боевых блоков межконтинентальных ракет, а не боеголовок ракет средней дальности.
Кроме того, С-500 сохраняет функции работы по аэродинамическим целям. Тем не менее о том, что С-500 будет пригоден для ограниченной обороны от баллистических целей межконтинентальной дальности, а также для полномасштабной обороны от ракет средней дальности (то есть является в определенном ракурсе функциональным аналогом комплекса THAAD), военные говорили неоднократно.
Однако наиболее интересно то, что Созинов сказал о другом аналоге. GMD (Ground-based Midcourse Defense — «наземная оборона [от ракет] на маршевом участке траектории») — это действующая система ПРО с противоракетами шахтного базирования GBI. Первая их версия была разработана на базе второй и третьей ступеней межконтинентальной ракеты Minuteman III, следующая — на базе коммерческого носителя Taurus XL (растущего из другой американской МБР, Peacekeeper).
Особенность GMD в том, что она нацелена как раз на межконтинентальные ракеты. GMD развернута в двух позиционных районах: в Форт-Грили на Аляске и на авиабазе Ванденберг в Калифорнии. Там она в основном прикрывает территорию США с наиболее опасного направления потенциальных ракетных пусков КНДР. Третий позиционный район планировался к развертыванию в Польше администрацией Джорджа Буша, но в 2009 году эти планы были отменены пришедшим в Белый дом Бараком Обамой.
Итак, Созинов говорит о создании в России аналога GMD. Но далее звучит важное уточнение: «в мобильном исполнении».
Что касается С-500, то даже скупых сведений от военных вполне достаточно, чтобы сделать вывод об общем принципе проектирования: информационные и огневые средства системы интегрируют со всем, до чего могут дотянуться. Это касается, например, предусмотренной совместной работы с системой ПРО Московского промышленного района (А-135 «Амур», ныне модернизируется в А-235).
Однако известно, что, скажем, С-400 может использоваться для управления «младшими» системами типа С-300ПМ, а также системами ПВО ближнего рубежа («Тор» и «Панцирь-С»). Логично было бы предположить, что и С-500 получит такую возможность.
Кроме того, современные ЗРС уже переросли «однородность» огневых средств и комплектуются различными типами ракет для разных задач. Так, «большую» (9М82) и «малую» (9М83) ракеты имеет вышеупомянутая система С-300В. С-400, помимо двух типов ракет семейства 48Н6 и, потенциально, 9М96, также будет оснащаться дальнобойной ракетой 40Н6. В С-500, помимо 40Н6, согласно публикациям в СМИ, появятся две скоростные противоракеты семейства 77Н6, предназначенные для атаки баллистических целей со скоростями до 7000 метров в секунду.
Соответственно, пресловутый «мобильный аналог» GMD легко может стать одним из компонентов С-500, непосредственно предназначенным для отражения атак боевых блоков МБР. Будет ли это какая-то из 77Н6 или принципиально новая ракета — вопрос отдельный.
А вот на базе чего эту ракету станут делать, мы узнаем еще не скоро. Конечно, если понимать слова Созинова буквально, да еще вспомнить генезис ракеты GBI, то можно нафантазировать себе сокращенный вариант ракеты комплекса «Тополь» с заатмосферным перехватчиком в качестве нагрузки.
Но вряд ли все выглядит настолько брутально и беспощадно по отношению к здравому смыслу. Скорее всего, имеются в виду дальнобойные кинетические перехватчики мобильного базирования, как полагают некоторые специалисты, — на базе ракет семейства 9М82 с улучшенными характеристиками. Во всяком случае, в начале 2000-х годов при обосновании облика систем С-400 и С-500 вариант сопряжения «алмазовской» ЗРС с «антеевскими» ракетами рассматривался военными всерьез. Уж больно замечательные выдавала 9М82 характеристики при работе по баллистическим целям.