Десятая пресс-конференция президента России Владимира Путина не стала рекордной. Глава государства ожидаемо ответил на все вопросы, но все ждали сенсаций — как это случилось под занавес прошлого года, когда президент помиловал Ходорковского. Но оппозиционер давно за пределами страны, а людей интересуют события последних дней, то есть политика монетарных властей. С нее Путин и начал. Корреспонденты «Ленты.ру» заглянули за кулисы ежегодного пресс-марафона.
«Буду им размахивать», — в руках Екатерины из Иркутска белела нерпа. Точнее, уже немного серела. «Как будто правда из Байкала, грязная, как сволочь», — грустно заметила девушка.
И без того привлекательна, в красном платье, она решила, что нерпа ее точно спасет. Но тут раздался призыв организаторов: «Уважаемые журналисты! Просьба не проносить в зал мягкие игрушки и громоздкие транспаранты! Вы мешаете эфиру ВГТРК!».
«Еще и выкинуть ее надо, эту сволочь», — читалось на лице Екатерины. Нерпа ее все-таки не спасла. Желанный микрофон в руки Екатерины не попал.
Надо заметить, что вопросы президенту каждый год воспринимаются как отдельная привилегия — ведь Россия большая, изданий много, и каждый хочет задать свой важный для конкретного региона вопрос. По этой причине в прошлые годы федеральную и международную повестку игнорировали в пользу региональных, а в некоторых случаях даже районных сюжетов. Нынешний год все перевернул: противостояние со странами Запада и курс рубля продиктовали пресс-секретарю президента иную поведенческую модель. Основное слово было дано журналистам так называемого «президентского пула»: обозревателям и корреспондентам, постоянно освещающим работу российского лидера и понимающим мельчайшие тонкости кремлевской кухни.
Но все остальные по-прежнему рвались задать вопрос и прилагали для этого максимальные усилия. Яркие платья, неожиданные костюмы: забегая немного вперед, хотелось бы отметить, что внимание Путина привлек украинский журналист в кофте с яркой надписью «Укроп» — он ожидаемо сразу перешел к основным тезисам украинской пропаганды и, похоже, задал вопрос ради вопроса, чтобы тезисы про «карательную операцию» и «российскую агрессию» прозвучали обязательно. Потом с ним долго общались сотрудники с микрофоном в ухе. Может, им не понравился рисунок на кофте?
Однако журналистские порывы во многом были сбиты охраной. Нет, на входе в пресс-центр досмотр велся удивительно либерально. Сотрудники Федеральной службы охраны, вежливо улыбаясь, проверяли журналистские карточки и допускали всех в фойе международного торгового центра без особых помех. Проблемы возникли в дверях зала пресс-конференции.
Девушка в шлеме танкиста, засветившаяся перед телекамерами, расстроилась до слез. Охрана отняла у нее транспарант. Но не устояла перед девичьим горем, и шлем разрешила оставить.
Под ногами лежали десятки бутылок с водой. «Фрукты и овощи тоже выкидывайте!» — командовали оптимисты в штатском. Раздался хохот. «Ничего смешного!» — обиделись охранники и завернули парня с сине-белым шарфом. Атрибутику пришлось сдать в гардероб.
Наверное, это был намек. Второй намек прозвучал со стороны президента, который, высказавшись по экономическому блоку, заметил, что теперь он может покинуть пресс-конференцию. Публика намека не поняла.
Посыпались вопросы.
И Путин рассказывал снова и снова. Да, проблемы серьезные, но ЦБ и правительство принимают адекватные меры, доходы по-прежнему больше расходов, урожай собрали рекордный, дети рождаются. Отскок в плюс неизбежен. Как неизбежен и рост. Такая неизбежность радует, но ожидать ее придется, по словам самого Путина, не менее двух лет.
«Что происходит со страной? — микрофон взял Андрей Колесников из «Коммерсанта». — Может, расслабиться надо?».
«Работать надо!» — парировал Путин.
И заработало. На втором часу пресс-конференции как-то вдруг взметнулось вверх множество плакатов. Что же тогда отбирали на входе?
«Как без Сталинграда побеждать?» — вопрошал один. «Я тебе, сынок, на лето носки связала» — сообщал другой. Это корреспонденты с первого арктического телеканала «Ямал-регион» развлекались.
Президент шутил, сыпал цитатами, называл Лермонтова оппозиционером. Но обстановка по-прежнему оставалась деловой.
«Может быть, мишке нашему надо посидеть спокойненько, не гонять поросят и подсвинков по тайге, а питаться ягодками, медком», — предположил Путин, говоря про международную обстановку. Тут послышались первые смешки в зале. «Может быть, его в покое оставят?» — продолжил он.
«Ага, на котлеты тогда пойдет», — развила мысль корреспондент арктического телеканала.
Оживились все, когда микрофон, направлявшийся турецким журналистам, перехватил Владимир Маматов из кировского «Репортера».
«У меня очень маленький вопрос, но жизненный. У нас в области делают "Вятский квас"», — как-то неуверенно начал он.
«Я чувствую, кваску-то уже махнули», — пошутил президент. Все засмеялись, предположив, что корреспондент для храбрости опрокинул пару рюмочек. Слишком характерной казалась его речь. Но объяснение пришло чуть позже: журналист пережил два инсульта. И говорил потому с некоторым трудом.
Красным павловопосадским платком размахивала Екатерина Винокурова. Это ее счастливый платок и проверенный способ привлечь внимание президента.
«Спасибо, иначе меня руководство убило бы!» — искренне обрадовалась она возможности задать вопрос.
«Ничего себе — свободные средства информации у нас!» — иронично заметил президент.
Все это могло бы продолжаться еще час или два. Все были настроены на то, что президент побьет рекорд предыдущих пресс-конференций и выйдет на пять часов общения с прессой. Но нет. На четвертом часу Путин счел повестку исчерпанной. Да и вопросы стали повторяться. Всех интересовала экономика, тем более что международную повестку с лихвой закрыли коллеги из Великобритании, Турции и Китая.
«О, агентство "Синьхуа", — предоставил слово президент. — Их миллиард триста миллионов, как их проигнорируешь», — то ли в шутку, то ли серьезно заметил Путин.
Наконец, президент объявил: он намерен завершить пресс-конференцию и готов предоставить три последних вопроса. Тут все перестали соблюдать приличия, предусмотренные протоколом. Каждый хотел высказаться напоследок. Со стороны казалось, что Путин смягчится, позволит задать чуть больше вопросов. Но так могли думать только те, кто не наблюдал за президентом в последние несколько месяцев. Путин привык быть предельно конкретным.