«Нет денег — не надо строить». Казалось бы, у этого житейского подхода нет альтернативы. Но как слезть с «нефтяной иглы», не инвестируя в новые несырьевые производства, и как избежать социальных потрясений, не создавая новые рабочие места? За чей счет бороться с кризисом и кому помогать в первую очередь? Владимир Путин в среду в целом одобрил антикризисный план, разработанный правительством. По самым скромным подсчетам, его реализация обойдется бюджету в 1 триллион 375 миллиардов рублей
По оценке Минфина, из-за обвала цен на нефть российская казна теряет не менее 3 триллионов рублей. Финансовое ведомство предупреждает: если не сокращать госрасходы, все резервы правительства будут «проедены» за полтора года. А ведь бюджет финансирует оборону и социалку. На их долю приходится до 60 процентов всех затрат.
Если у казны иссякнут доходы и «заначки» — придется залезать в долги и по дешевке распродавать госсобственность. Именно в такой ситуации страна оказалась в 90-е, когда появились печально знаменитые ГКО, проводились пресловутые «залоговые аукционы», а денег на пенсии и содержание армии все равно не хватало. Не лучшая альтернатива — оплачивать бюджетные расходы за счет кредитов Центробанка. То есть запускать печатный станок. Тогда инфляционный штопор неизбежен, — заверяет министр финансов Антон Силуанов.
В проекте бюджета заложен рост расходов более чем на 11 процентов. По мнению Силуанова, эту цифру надо снизить хотя бы до 5 процентов. Вице-премьер Аркадий Дворкович, выступая в Давосе, обозначил 10-15-процентное сокращение бюджетных трат.
Но поскольку социалка и оборона неприкосновенны, под нож попадут так называемые производственные расходы. Это помешает восстановлению промышленности и усилит стагнацию, опасаются экс-глава Минфина Алексей Кудрин и министр экономического развития Алексей Улюкаев.
Переход к режиму жесткой бюджетной экономии может отразиться и на взаимоотношениях федерального центра с регионами. Экс-премьер Евгений Примаков называет экономическую децентрализацию одним из главных условий снятия с «нефтяной иглы». Более того, «значение оптимизаций отношений центра с субъектами РФ возрастает и на фоне событий на Украине», — убежден Примаков.
Однако не известно, как отреагируют на предоставление большей финансовой свободы регионы, которые живут на дотациях из Москвы. Тем более что многие из них — республики Северного Кавказа.
Бизнес дает рабочие места и платит налоги. Надо заботиться о нем. А казна благодаря девальвации рубля сейчас гораздо лучше защищена, чем во время кризиса 2008-2009 годов. Такова логика министра экономического развития Алексея Улюкаева. Именно он представлял антикризисный план правительства на вчерашнем совещании у главы государства.
По мнению Улюкаева, «верхнюю точку инфляция пройдёт в этом квартале и в целом по году снизится примерно до уровня 2013-го, что уже означает некоторое улучшение ситуации». Также не склонен глава Минэкономразвития драматизировать и сокращение резервов ЦБ: «российские заемщики не могли рефинансировать свои долговые обязательства и вынуждены были обслуживать и погашать эти обязательства, прибегая к приобретению валюты на внутреннем валютном рынке. Фактически произошло некоторое замещение, сокращение чистых иностранных активов регулятора и за счет этого — увеличение чистых иностранных активов как банковской системы, так и нефинансового сектора, что позволяет добавить в целом в эту ситуацию устойчивости».
Умеренно-оптимистичен и общий вывод одного из основных авторов антикризисной программы: «похоже, что мы нащупали, так сказать, нижние границы тех рисков, с которыми столкнулись в конце прошлого года». Неудивительно, что только на стимулирование кредитования госбанкам предполагается выделить почти 500 миллиардов рублей из Фонда национального благосостояния. Зато вопрос о тарифах естественных монополий в финальную редакцию антикризисного плана не включен. Помощник президента Андрей Белоусов утверждает, что власти пока не обсуждают вопрос изменения тарифов естественных монополистов из-за ускорения инфляции. Но об отказе от их уже запланированного повышения речи, судя по всему, тоже не идет.
Между тем участие государства в экономике — важный ресурс, который далеко не всегда используется эффективно. Еще в мае эксперты МВФ обращали внимание на то, что объем обязательств госкорпораций перед частным сектором достигает 97 процентов ВВП. При этом финансовое состояние большинства из них «остается за пределами консолидированного бюджетного отчета».
На периферии нынешней дискуссии о путях выхода из кризиса оказывается и пенсионная тема. Алексей Кудрин говорит о необходимости возвращения пенсионных накоплений на финансовый рынок. А замминистра финансов Алексей Моисеев считает, что лучше 50-60-летних «синих воротничков» никто не обладает должной квалификацией, чтобы наладить импортозамещение. И, следовательно, хотя бы по этой причине имеет смысл повысить пенсионный возраст.
Тем временем основные копья пока ломаются лишь вокруг дополнительных трансфертов Пенсионному фонду на случай, если индекс потребительских цен «превысит 6 процентов». Даже в официальном прогнозе Минэкономразвития говорится, что инфляция по итогам года достигнет 7,5 процентов. Поэтому запрошенные Минтрудом почти 150 миллиардов рублей, скорее всего, придется выделять.
Правда, первый вице-премьер Игорь Шувалов предлагает пока не индексировать пенсии выше ранее намеченного уровня. «Возможностей большей индексации пока в настоящий момент мы не видим», — заявил Шувалов на вчерашнем совещании в Ново-Огарево
Девальвация и инфляция больше всего бьют по доходам граждан. Вице-премьер Ольга Голодец считает, что «качество жизни — абсолютный драйвер экономики». А поэтому призывает не скупиться на поддержку малообеспеченных слоев населения. Прежде всего — пенсионеров и многодетных семей, которые, по мнению Голодец, являются главными потребителями отечественных товаров.
С учетом дополнительной индексации пенсий, помощи регионам для борьбы с безработицей (до 82 миллиардов рублей) и пополнения маткапитала (на 100 миллиардов рублей) социальные расходы казны могут возрасти до 330 миллиардов рублей.
Кроме того, при ухудшении ситуации в банковском секторе государству придется раскошелиться на пополнение Фонда страхования вкладов. В его распоряжении сейчас чуть менее 80 миллиардов рублей. А в конце 2014-го максимальный размер страхового возмещения банковским вкладчикам был увеличен вдвое — до 1,4 миллиона рублей. Иными словами, денег на расчеты с частными клиентами рухнувших банков понадобится вдвое больше, чем раньше.
Не случайно председатель совета директоров Альфа-банка Петр Авен говорит, что главная задача ЦБ — поддерживать стабильность банковской системы и сохранять золотовалютные резервы. А вот правительство, по его мнению, в первую очередь должно заботиться о населении.
Очевидно, что масштабный банковский кризис (вероятность которого Авен, кстати, в отличие от президента Сбербанка Германа Грефа, считает довольно низкой) похоронит и все попытки остановить обнищание граждан. Даже при условии, что государство погасит все долги перед вкладчиками проблемных банков.
На бюджет лягут масштабные дополнительные траты, запуск печатного станка станет еще более вероятным. А следовательно — и инфляционный штопор, которым пугает Антон Силуанов.