Два дня назад, 26 января 2015 года, агенты Федерального бюро расследований (ФБР) арестовали в нью-йоркском районе Бронкс Евгения Бурякова, россиянина, работавшего во Внешэкономбанке. Американская контрразведка заподозрила банкира в шпионаже. Последовало соответствующее заявление ФБР и прокуратуры. «Лента.ру» попробовала разобраться в особенностях этого дела.
Кураторами Бурякова (или Жени, как ласково именуется он в прокурорском заявлении) в российских диппредставительствах якобы были 40-летний Игорь Спорышев, торгпред России в Нью-Йорке, и 27-летний Виктор Подобный из представительства России при ООН. Согласно данным ФБР, на самом деле все трое — сотрудники Службы внешней разведки России. Спорышев и Подобный выдавали Бурякову шпионские задания и пересылали полученную от него информацию в Москву. В российском генконсульстве сообщили, что официального уведомления об аресте Бурякова они не получали, но готовы в любой момент навестить и защищать его интересы как российского гражданина.
Российских шпионов, как сообщают американские контрразведчики, интересовало, против каких банков США собираются вводить экономические санкции, а также они пытались выяснить планы по разработке альтернативных источников энергии.
Обвинения против Бурякова вообще походят на сборник скетчей из театра абсурда: он консультировал российских дипломатов по вопросам, интересующим финансовых журналистов, выяснял на одной из конференций в третьих странах перспективы закупок российских самолетов, осуществлял в Google поиск по ключевым словам «санкции, Россия, последствие» и «санкции, Россия, влияние», а также пытался вербовать сотрудников крупных компаний и жителей Нью-Йорка.
Сложно сказать, что именно прокуратура подразумевает под «вербовкой». Возможно, это обвинение базируется на недавнем эпизоде: ФБР подставило Бурякову своего человека — по легенде, представителя богатого инвестора, желающего развивать в России игорный бизнес. Во время встреч с провокатором, утверждает американская контрразведка, Буряков расспрашивал своего визави о вещах, не имеющих отношения к сфере интересов банковского служащего, а также согласился взять документы, которые якобы были получены в правительственном учреждении и содержали информацию об американских санкциях.
Бурякову вменяется в вину, по сути, только лишнее любопытство, причем такого рода, которое легко удовлетворить из открытых источников.
Ситуация со Спорышевым и Подобным иная. Судя по объяснениям ФБР, главным доказательством шпионской деятельности россиян стали материалы прослушки разговоров в «нью-йоркском офисе Службы внешней разведки (СВР) Российской Федерации». Совершенно непонятно, почему американцы с такой легкостью признаются в доступе к самым секретным разговорам, ведущимся российскими дипломатами, причем выдают эту ценнейшую информацию без какой-либо пользы для себя — и Спорышев, и Подобный давно покинули США в связи с истечением срока командировок и никак не попадут в руки американской Фемиды.
Есть еще ряд специфических моментов в якобы перехваченных разговорах, заставляющих усомниться, что американцы в данном случае не блефуют, пользуясь тем, что опротестовать их утверждения все равно некому. Впрочем, возможно, речь идет не о блефе, а о неточной передаче специфической информации на незнакомом языке. Хотя отдельные моменты сложно объяснить проблемами перевода. К примеру, инструкцию по работе с информатором, которую якобы Спорышев давал Подобному: «Это такая методика у разведчиков, построенная на обмане. Ты обещаешь услугу за услугу, потом берешь у него документы и говоришь ему, чтобы он проваливал к черту». Несложно представить, сколько бы секретных сведений удалось добыть разведчикам, действуй они подобным образом.
Спецслужбы во всем мире отличаются здоровым консерватизмом: если есть проверенный и работающий метод, то лучше им и пользоваться. Отсюда и парики со шпионскими камнями, вызывающие саркастические усмешки у технически продвинутых интернет-пользователей. Но здесь консерватизм российских разведчиков, если верить ФБР, перешел все разумные пределы: передача шляпы или зонтика со спрятанными в них разведдонесениями — это уже что-то из 1920-30-х годов, особенно учитывая, что Буряков мог совершенно легально посещать российское посольство и уж тем более торгпредство, с которым был непосредственно связан по работе. Все эти странности, разумеется, порождают естественный скепсис даже у американской публики, не говоря о российской.
Развеять его американские власти пытаются громкой риторикой. «Эти обвинения демонстрируют нашу твердую приверженность борьбе с попытками тайных агентов незаконно собирать разведданные и вербовать шпионов в пределах Соединенных Штатов, — провозгласил генпрокурор Эрик Холдер. — Мы будем использовать все имеющиеся в нашем распоряжении средства для выявления и привлечения к ответственности иностранных агентов, действующих на территории страны, независимо от того, насколько глубоко их прикрытие».
Дополнительную остроту делу придают воспоминания о недавнем крупном шпионском скандале, когда американские контрразведчики арестовали сразу 10 человек — сотрудников и агентов СВР: Вики Пелаес и Хуана Лазаро (Михаила Васенкова), Анну Чапман, Майкла Зоттоли и Патрицию Миллз (Михаила Куцика и Наталью Переверзеву), Ричарда и Синтию Мерфи (Владимира и Лидию Гурьевых), Дональда Говарда Хитфилда и Трейси Ли Энн Фоули (Андрея Безрукова и Елену Вавилову) и Михаила Семенко. Тогда американцы действовали совсем по другой схеме, совершенно непохожей на ту, что применяется сейчас к Бурякову: долго выжидали, собирали доказательства, а потом взяли всех одним махом. Ускользнуть удалось только Кристоферу Метсосу, которого задержали на Кипре. Считается, что сеть сдал американцам бывший высокопоставленный сотрудник СВР Александр Потеев, бежавший в Штаты.
Эпизод пятилетней давности и нынешний отличаются как небо и земля. В этот раз, если верить Федеральному бюро расследований, оно, невзирая на долгое наблюдение, спокойно позволило покинуть страну раскрытым сотрудникам СВР, удовлетворившись арестом Бурякова, который в предполагаемой разведывательной цепочке играл незначительную роль и не имел доступа к серьезной информации. Да еще и прокуратура выдвинула против него столь слабые доказательства. Воистину, история повторяется дважды: сперва как трагедия, потом как фарс.
Бурякову, а также теоретически Спорышеву и Подобному грозит 15 лет тюрьмы: 5 за то, что работал в качестве агента иностранного государства, не уведомляя об этом власти США, и еще 10 за то, что помогали друг другу в этом. Рассмотрение дела назначено на 9 февраля. Сам Буряков заявил, что будет настаивать на своей невиновности. В другой ситуации можно было бы прогнозировать, что приговор будет оправдательным. Обвинения против Бурякова зиждутся на слишком зыбком фундаменте: доказать, что он кого-либо пытался вербовать, практически невозможно. Чтобы вообще выдвинуть против него обвинение, ФБР пришлось возвести крайне сложную конструкцию на основе якобы перехваченных переговоров российских разведчиков, оспаривать достоверность которых никто не будет. Но, похоже, Евгений Буряков просто оказался в неудачное время в неудачном месте и стал жертвой противоречий Москвы и Вашингтона во внешней политике.