В ситуации, когда отношения Москвы и Запада напоминают холодную войну, для России все большее значение приобретают контакты с альтернативными центрами силы, такими как Китай и Индия. С обеими странами у Москвы давно налажен конструктивный диалог. Однако в новых условиях важно развитие трехстороннего формата: Россия — Индия — Китай (РИК). Эта площадка не только позволяет вырабатывать совместные решения, но и служит доказательством того, что вопреки желаниям США и части европейских стран, Москва не находится в международной изоляции. Засвидетельствовать это должны были переговоры главы МИД РФ Сергея Лаврова с его китайским и индийской коллегами в Пекине. После их завершения российский министр посетил Туркмению, которая, как и КНР с Индией, не входит в число стран, критикующих Москву за ее политику на украинском направлении.
Пекин встречал российскую делегацию привычным для китайской столицы смогом. Эту дымку можно было считать аллегорией предстоящих переговоров в формате РИК (Россия — Индия — Китай): вроде бы контуры альянса видны, но в то же время все как-то нечетко, и, главное, неясно, станет ли он по-настоящему функциональным.
Сам формат РИК возник в 1998 году с подачи Евгения Примакова, занимавшего в ту пору кресло премьер-министра России. Но тогда обстоятельства сложились для «треугольника» неудачно: Примакова отправили в отставку, а его преемники на премьерском посту к РИК интереса не проявляли. К тому же через некоторое время аналитиком Goldman Sachs Джимом О’Нилом была придумана формула БРИК (Бразилия, Россия, Индия, Китай), быстро трансформировавшаяся во вполне реальное объединение. Позже квартет расширился до квинтета за счет ЮАР и превратился в БРИКС (как пошутил Дмитрий Медведев — теперь это БРЮКИ). Надо заметить, что БРИКС — альянс более сбалансированный. РИК же, если так можно выразиться, внутренне противоречив. «В формате РИК слабое звено — отношения Индии и Китая, — пояснил «Ленте.ру» эксперт Центра АСТ Василий Кашин. — У этих стран есть территориальный спор, между ними сохраняются элементы военной напряженности. Достаточно сказать, что вся индийская военная ядерная программа давно ориентирована не на сдерживание Пакистана, а на сдерживание Китая. Есть проблемы доверия, есть соперничество в Юго-Восточной Азии. Правда, при новом индийском премьере Нарендре Моди в отношениях с Китаем наметилась позитивная динамика».
Как бы то ни было, но после переговоров, на совместной пресс-конференции главы внешнеполитических ведомств стран РИК выглядели довольными и единогласно утверждали, что их взгляды на глобальные вопросы схожи. «Подтвердилось совпадение или близость позиций России, Индии и Китая по ситуации в мире в целом и путям дальнейшего развития трехстороннего взаимодействия в современных условиях», — констатировал Сергей Лавров. При этом все министры — и Лавров, и его китайский коллега Ван И, и глава индийской дипломатии Сушма Саварадж — подчеркивали, что РИК — это не только платформа для обсуждения региональных и глобальных проблем, но и союз, позволяющий его участникам совместно бороться за создание более справедливой мировой экономической системы. И эти претензии вполне обоснованны — хотя бы потому что, как напомнил товарищ Ван, на страны РИК приходится 40 процентов населения Земли, а совместный ВВП альянса достигает 20 процентов от общемирового.
В международной политике взгляды «тройки» тоже совпадают. По словам Лаврова, участников РИК объединяет стремление «содействовать формированию стабильной, безопасной, справедливой, демократической системы международных отношений на основе верховенства права, равного партнерства между государствами, уважении принципов и целей Устава ООН». При этом министры не забыли упомянуть, что каждая из трех стран проводит независимую внешнюю политику. Понятно, что «независимость» в данном случае означала готовность и способность действовать вопреки воле Соединенных Штатов. Для Москвы, находящейся в конфликте с Западом, это особенно важно. Да и сама по себе встреча в формате РИК — демонстрация того, что Россия вовсе не в изоляции, что помимо США и ЕС ей есть с кем строить отношения.
Разумеется, упомянули и Украину. Как рассказал источник в российской делегации, непосредственно в трехстороннем формате ситуация в этой стране не обсуждалась. Но в итоговом коммюнике записано, что конфликт на востоке Украины является внутренним делом этой страны (inter-Ukraine conflict), что отражает позицию России по этому вопросу. А уже на пресс-конференции Лавров заметил, что Москва благодарна Дели и Пекину за то, что там поддерживают ее подход к урегулированию украинского кризиса — «прямой диалог между киевскими властями и ЛНР с ДНР». Вашингтон же, уверен министр, придерживается иного мнения относительно того, как должны развиваться события на Украине. Отвечая на вопрос, касавшийся интервью Барака Обамы, заявившего, что США «выступили посредником в переходе власти на Украине», Лавров сказал: «Если кому-то требовалось подтверждение того, что США напрямую с самого начала были вовлечены в антиправительственный переворот, который Обама нейтрально назвал "переходом власти", то это прозвучало. Во-вторых, хотел бы отметить, что риторика этого интервью говорит о намерении Вашингтона и далее делать все, чтобы безоговорочно поддерживать действия нынешней киевской власти, которая, судя по всему, взяла курс на исключительно силовое подавление конфликта».
Перед встречей в формате РИК Лавров пообщался со своими индийской и китайским коллегами персонально, а также провел переговоры с председателем КНР Си Цзиньпином. С углублением кризиса на западном направлении значение хороших отношений с Пекином для Москвы возрастает. Немудрено, что к переговорам Лаврова с китайскими официальными лицами было приковано особое внимание. Сам глава МИД РФ заявил, что российско-китайский диалог переживает «период небывалого подъема». Ван И, встреча с которым прошла за закрытыми для прессы дверями, ответил любезностью, назвав Лаврова «давним другом». Не менее благостно высказался и Си Цзиньпин: «Мы совместными усилиями достигли больших результатов в нашем сотрудничестве, поддерживаем весьма интенсивные контакты на высшем и высоком уровне, наблюдается дальнейшее расширение и углубление сотрудничества в разных сферах». В ответ Лавров напомнил, что Владимир Путин всегда с удовольствием вспоминает встречи с китайским коллегой, которых в минувшем году было целых пять. Что еще сообщил российский министр лидеру КНР, осталось тайной — журналистов вывели из зала, не дав дослушать его речь. Впрочем, не приходится сомневаться, что за закрытыми дверями было сказано много слов о добрососедстве и укреплении партнерства.
Между тем вынужденное сближение с Китаем сопряжено для России с определенными рисками. С одной стороны, Пекин действительно поддерживает Москву в конфликте с США. Китайцы совершенно не заинтересованы в том, чтобы она потерпела в нем поражение. С другой стороны, если по некоторым направлениям КНР становится для России единственным контрагентом, это позволяет китайцам занимать более жесткую позицию в переговорах, добиваться для себя более выгодных условий. Впрочем, многое зависит от профессионализма и твердости наших переговорщиков. «Преувеличивать возможности китайской стороны не стоит: Ирану из-за введенных против него санкций пришлось гораздо хуже, чем России, но на переговорах с китайцами персы не принимали невыгодных для себя условий. Если сделка их не устраивала, они на нее не шли, — объясняет Василий Кашин — У нас проблема с китайцами не в том, что они какие-то дополнительные выгоды из нашего положения стараются извлечь. Есть вопросы поважнее. У нас, например, имеется вся нормативная база для торговли в нацвалютах, но используется, в основном, доллар с задействованием американской финансовой инфраструктуры. Сейчас все это надо пересматривать, что сопряжено с кучей технических сложностей. Еще проблема — китайский частный бизнес читает про российскую экономику в англосаксонской прессе, поскольку именно она доминирует в мировом информационном пространстве. Эти публикации не всегда объективны. И из-за этого китайские частные предприниматели зачастую боятся работать в России. Чтобы решить такие проблемы, нужна политическая воля».
На руку китайцам и падение цен на нефть. В Центральной Азии у России и КНР были конкурирующие проекты (транспортные, энергетические). Сейчас, из-за сокращения доходов, Москва не может на них тратиться, что создает для Пекина благоприятные условия и приведет к перераспределению влияния в регионе. Тем не менее уходить из Центральной Азии Россия, разумеется, не собирается. Свидетельством тому — визит Лаврова в Туркмению, куда министр отправился прямиком из Китая.
Встреча с президентом Гурбангулы Бердымухамедовым, как и последовавшие за ней переговоры в узком и расширенном составах с министром иностранных дел Туркмении Рашидом Мередовым, прошли за закрытыми дверями. Однако по протокольным заявлениям можно примерно понять, о чем в Ашхабаде беседовал Лавров. Одна из тем — проблемы безопасности в регионе, которые могут обостриться в связи с выводом большей части американского контингента из Афганистана. Особую озабоченность у наблюдателей вызывают недавние инциденты на афгано-туркменской границе. Как пояснил «Ленте.ру» эксперт по Центральной Азии Аркадий Дубнов, высказывались даже предположения, что в них участвовали боевики «Исламского государства». Однако, по его мнению, более вероятно, что это «афганские туркмены стараются утвердить свой контроль над газоносными территориями». Иную версию предложил «Ленте.ру» один из сотрудников российского посольства в Ашхабаде: причиной конфликтов, унесших жизни нескольких пограничников, стал ров, который те пытались выкопать, чтобы остановить нарушителей границы. По словам собеседника «Ленты.ру», туркменская армия вряд ли справится с перетеканием на свою территорию нестабильности из Афганистана, но сейчас Ашхабад старается не акцентировать внимание на этой проблеме, уверяя, что у него хорошие отношения, как с Кабулом, так и с талибами.
Сергей Лавров обсудил в Ашхабаде и статус бипатридов — жителей Туркмении, имеющих двойное российско-туркменское гражданство. В 1999 году Туркмения вышла из соглашения о безвизовом режиме передвижения между странами СНГ. Однако наличие российского паспорта позволяло обойти это препятствие. В 2003 году между Москвой и Ашхабадом была заключена газовая сделка, одним из условий которой туркменская сторона выдвинула прекращение действия соглашения 1993 года о двойном гражданстве. А с 2013-го Туркмения прекратила выдачу загранпаспортов лицам с российским гражданством, вынуждая от него отказаться. По словам источника в российской делегации, Москва предложила разрешить гражданам с двойным гражданством перемещение между странами без визы — просто предъявляя на таможне оба паспорта. Как отнеслась к этой идее туркменская сторона, осталось неизвестным.