Кризис финансовой системы, неэффективное использование бюджетных средств, коррупция и кумовство — проблемы, актуальные и поныне. Оказывается, за сто лет ничего не изменилось. В начале двадцатого века экономист Иван Озеров раскрыл пороки отечественной экономики и призвал с ними нещадно бороться. Ученый проанализировал бюджет и жестко критиковал его сильную зависимость от одного источника дохода — продажи алкоголя. То же самое мы наблюдаем и сейчас. Только вместо водки — нефть.
Иван Озеров родился в 1869 году. Это было время больших перемен и структурных реформ. Буквально несколько лет назад освободили крестьян, и Озеров, сын бывших крепостных, уже смог пойти в школу.
Учеником он оказался способным и в 1881 году поступил в костромскую гимназию. Еще совсем недавно это было абсолютно невозможно — в гимназиях учились только отпрыски имущих классов. Иван Озеров окончил гимназию с золотой медалью. И продолжил образование в Московском университете. В 1889 году его приняли на кафедру финансового права юрфака. Там под руководством профессора Ивана Янжула Озеров и изучал экономику.
Больше всего он интересовался налоговыми системами разных стран. Академические занятия совмещал с практикой — побывал в Германии, Великобритании, Франции, чтобы увидеть своими глазами, как и с кого там собирают налоги. В 1900-м Иван Озеров получил профессорское звание за докторскую диссертацию «Главнейшие течения в развитии прямого обложения в Германии».
Озеров отличался поразительной работоспособностью. Из-под его пера вышли сотни книг и несчетное количество статей. Он читал лекции в нескольких университетах. Ездил по стране и оценивал ситуацию с промышленностью, банками и торговлей прямо на месте. Заводы и фабрики прислушивались к его советам и в итоге наращивали производство.
Но самой большой страстью профессора была финансовая реформа. Каждая его книга так или иначе призывала к структурным переменам. Работы Озерова были манифестом, обращенным к Минфину и Госдуме. И предупреждением: «Если не изменить экономику, страну ждет социальная катастрофа». Этот тезис ярче всего раскрывается в исследованиях российского бюджета. Как и сейчас, больше века назад казна сильно зависела от одного источника дохода. Сегодня это нефть и газ (по данным Счетной палаты, бюджет на 52,5 процента зависит от продажи энергоносителей). В эпоху Озерова роль нефти исполнял алкоголь.
В 1907 году вышла в свет брошюра Ивана Озерова «Русский бюджет: доходный и расходный». Там приводятся крайне интересные цифры. По итогам 1906 года казна получила 2,27 миллиарда рублей. Почти треть дохода была обеспечена горячительными напитками: 697,5 миллиона от винной монополии и 39,1 миллиона — от налогов на пиво и водку. Еще одна госмонополия — железная дорога — принесла 491 миллион. Таможня дала 243 миллиона. Сборы с торговли и промышленности — 82 миллиона. Налог на землю и недвижимость — 60,5 миллиона, на керосин — 30 миллионов, на спички — 15 миллионов. «Почта, телеграф и телефон дали 74 миллиона рублей, но известно, как дурно поставлена у нас почта», — писал Иван Озеров. Вопрос о реформе «Почты России» стоит на повестке дня и в 2015-м.
Экономист сравнивает отечественный бюджет с британским и приходит к «печальным выводам»: подоходный и наследственный налоги (их в России не было) обогатили английскую корону на 440 миллионов рублей, что сравнимо с алкогольными доходами империи Николая II. «В государственный бюджет должен быть введен подоходный налог, конечно, прогрессивный», — рекомендует Озеров. Он также призывает ввести сборы с наследства, чему сильно противились зажиточные слои. «Наш бюджет, несомненно, слишком аристократичен даже в сравнении с аристократической Англией», — подводит черту ученый. Выводы неутешительны: казна находится в сильной зависимости от госмонополий, а устаревшая налоговая система лежит тяжким бременем на большей части населения и не приносит пользы.
С доходами все ясно. Но бюджетные траты — нечто удивительное. О чем в наше время постоянно твердят первые лица государства? О неэффективном использовании средств, о коррупции, о нарушениях при госзакупках. За 110 лет не изменилось ровным счетом ничего. В книге «Финансовая реформа в России: откуда у нас государство берет деньги и на что их расходует» Иван Озеров проанализировал смету казначейства за 1905 год и узнал, сколько бюджетных средств уходило на содержание родственников чиновников и знати.
Так, в 1871 году вдове статского советника К. выписали ежегодное содержание в 300 рублей, пока ее дети не получат образование. Ей выдавали деньги вплоть до 1905-го. «Прошло 34 года, и я не знаю ни одного учебного заведения, где воспитание совершалось бы столь продолжительное время», — комментирует Озеров.
Действительному тайному советнику, князю Н. О. в 1893 году государство выдало премию в 2,5 тысячи рублей. Но каким-то чудесным образом разовая выплата превратилась в регулярное жалование, начисляемое как минимум 12 лет.
В 1852-м родственники покойного князя Чернышева удостоились «с барского плеча» 15 тысяч рублей на содержание имения. В 1902-м государство взяло на себя поддержание дома умершего генерала Анненкова. В течение 10 лет его близкие сидели на ежегодном пособии в 5495,5 рубля.
Большие деньги уходили и на выплаты членам Госсовета. Сергей Витте в год получал 26 тысяч рублей, граф Шувалов — 20 тысяч, граф Сольский — 18 тысяч.
Озеров также затрагивает проблемы растущего неравенства между богатыми и бедными: почт-директор в Петербурге зарабатывает 5880 рублей в год, в Москве — 5390 рублей, а годовое жалование простых почтальонов — 200 рублей.
И самое интересное в смете: «На известное Его Императорскому Величеству употребление 218 062 рубля». Проще говоря, Николай II запустил руку в казну и забрал оттуда кругленькую сумму на какие-то личные траты. Без всякого контроля и отчета. Министерство внутренних дел вообще засекретило свои расходы на 2,43 миллиона рублей.
Еще один поразительный пример: лесной департамент Петербургской губернии положил 180 рублей в год на содержание пяти собак. «Почтальоны у нас во многих местностях по смете на 1905 год получают 174 рубля, а между тем нередко это люди семейные, и если считать семью в среднем в 5 человек, то оказывается, что на содержание 5 собак отпускается больше, чем на содержание 5 душ, принадлежащих к семье почтальона», — сетует Озеров.
Еще одна тема, актуальная и поныне, — финансирование крупных проектов. Иногда они превращаются в черную дыру, способную поглотить любое количество денег без видимого результата.
В 1907 году профессор Озеров издает труд «Как расходуются в России народные деньги?». Краткое содержание книги словами самого автора: «В России можно было начать постройку на несколько тысяч и довести стоимость ее до нескольких миллионов рублей, и все это совершенно безнаказанно… Это — типично для наших порядков». Разумеется, без скрупулезного анализа трат экономист обойтись не мог.
В 1899 году государство выделило 2,5 миллиона рублей на строительство Гинекологического института в Петербурге. Работы велись с невиданным размахом: каждая койка стоила 17 тысяч рублей при средней цене в 3 тысячи. На любые вопросы контрольной комиссии подрядчики отвечали, что стройка находится под патронажем императрицы Марии, а значит, нечего и думать о скромности. За 17,2 тысячи для больницы был выписан орган и нанят музыкант с годовым окладом в 1,2 тысячи рублей. Кроме того, постоянно завышалась стоимость закупок товаров. Например, мыло в документах проходило по 6 рублей, хотя стоило 3,7. «Распорядители кредитами зачастую у нас прикрываются именем Монарха, прячутся за Государя… В этом-то и было больное место нашего старого режима», — отмечает экономист.
В 1901 году в Гаграх приступили к строительству государственного санатория. Предполагалось, что казна потратит 100 тысяч рублей. Нужно было всего лишь переделать частную усадьбу в лечебницу. В итоге все пошло наперекосяк. Подрядчики отбирались без всякого конкурса, их расходы никто не контролировал.
Результат: множество закупленных стройматериалов и инструментов вообще не понадобилось. На лишние запчасти для водопровода потратили 47 тысяч рублей. Приобрели мебель на 21 тысячу, она оказалась непригодной. Пригнали подъемный кран из Одессы за 2 тысячи, так он не проработал ни дня! И апофеоз растрат: партия никому не нужных напильников из Парижа за 2640 рублей.
Само строительство велось из рук вон плохо. К примеру, водопровод подвели к пересохшему источнику. 8 тысяч рублей пустили на то, чтобы вырыть пруды. Они покрылись плесенью, и врачи порекомендовали засыпать их ради здоровья пациентов. На территории санатория возвели ресторан. За десять месяцев он принес доход в 35,7 тысячи рублей при расходах в 58,1 тысячи.
К 1907 году бюджет потратил на лечебницу в Гаграх 3,16 миллиона рублей. В тридцать раз больше запланированного! «Так работала наша машина: одни платили, другие получали, одни нищали, другие богатели за счет народа. Вся наша история есть сплошная организация такого обогащения части населения, его кучки, за счет массы», — так Иван Озеров завершает свою книгу о расходах бюджета.
В 1917 году царский режим, который Озеров считал устаревшим и неэффективным, рухнул. Ученый пытался ужиться с советской властью, как-то помочь ей своими знаниями и опытом. Профессор работал в Институте экономических исследований, публиковался в журнале «Экономист». В своих статьях он критиковал экономическую модель коммунистов, предлагая свою. Он ратовал за восстановление частной собственности, возвращение коммерческих банков, за приватизацию промышленности и инфраструктуры.
«Озеров, как и все сотрудники "Экономиста" — враги самые беспощадные. Всех их вон из России», — так Ленин отреагировал на советы профессора. Это цитата из письма Сталину 16 июля 1922 года. Хотя вождь мирового пролетариата не гнушался использовать наработки Озерова для НЭПа. В августе ученого внесли в список антисоветчиков и арестовали. Власти собирались выслать его на одном из «философских пароходов», но передумали. Ценные кадры были нужны для восстановления экономики.
Иван Озеров приступил к работе в Наркомате финансов. Там же, кстати, трудился Николай Кондратьев — еще один выдающийся российский экономист, занимавшийся предсказанием кризисов. В 1930-м Озерова снова арестовали за подпольную антисоветскую деятельность и связь с монархистами. Приговорили к расстрелу. В ожидании исполнения приговора Озеров провел год в одиночной камере. Но «вышку» заменили на 10 лет Соловков.
К тому времени его здоровье было окончательно подорвано. В 1933-м он попал под амнистию и перебрался в Воронеж. Через три года очутился в ленинградском доме престарелых. Умер профессор 10 мая 1942 года во время блокады.
Лучше всего Ивана Озерова характеризует его отношение к соотечественникам. Он хотел видеть население России грамотным и просвещенным. «Наши расходы на народное образование ничтожны сравнительно с тем, что тратят культурные государства в Европе и Америке: там расходы исчисляются иногда в 5-6 и даже 10 рублей на душу, а у нас и в настоящее время расходы из государственного казначейства на народное образование не превышают 8-9 копеек», — писал экономист в 1907 году. В 1911-м он составил завещание. Все сбережения профессора Озерова должны были пойти на образование населения.