87-я церемония вручения призов Американской киноакадемии, прошедшая 22 февраля в Лос-Анджелесе, закончилась триумфом «Бердмена» Алехандро Гонсалеса Иньярриту — тем самым подтвердив прогнозы большинства экспертов и букмекеров. Именно эта эффектная сатира на лицемерный мир актерского закулисья считалась главным фаворитом «Оскара»-2015 и в итоге принесла три статуэтки самому Иньярриту (за лучший фильм, режиссуру и сценарий), вдобавок победив в операторской номинации. Обошлось без неожиданностей и в остальных номинациях — а также, к сожалению, и без победы «Левиафана» Андрея Звягинцева, уступившего в номинации «Лучший фильм на иностранном языке» «Иде» поляка Павла Павликовского.
«Оскар» в этом году вообще получился академично-интеллигентным, если не сказать скучным. Два года назад Сет Макфарлейн не стеснялся петь со сцены, обращаясь к большинству присутствующих в зале актрис: «Мы видели ваши сиськи». В прошлом году Эллен ДеДженерис обошлась без пошлостей, но все равно устроила из церемонии вольницу — заказывала пиццу прямо в зал Dolby Theatre и сломала интернет вирусным суперселфи. Ведущий нынешней церемонии Нил Патрик Харрис на этом фоне был образцом сдержанности — даже свое временное обнажение до трусов оправдав пародией на уже ставшую знаменитой сцену прохода полуголого Майкла Китона по Таймс-сквер в том же «Бердмене». В остальном же Харрис проявлял себя одаренным лицедеем (открывавший вечер музыкальный номер с участием Анны Кендрик и Джека Блэка получился в меру духоподъемным и ярким), но был вынужден иметь дело с невинными, по большей части, шутками. Лучшую остроту церемонии и вовсе выдал не он, а Шон Пенн, перед тем как вручить главную премию Иньярриту, заметивший: «И кто только дал этому мерзавцу грин-карту?»
Кто бы ни занимался рабочим статусом Иньярриту в Америке, он помог мексиканцу лихо перезапустить карьеру, начавшую с «Вавилоном» и «Бьютифулом» скатываться в самопародию. В «Бердмене» режиссер последовательно разделался с артистами, критиками, зрителями и самим устройством киноиндустрии — да еще и оформил эту сатиру как настоящий киноаттракцион, сняв как будто одним кадром поток сознания кинозвезды, добравшейся до дна творческого кризиса и нашедшей небанальный способ от этого дна оттолкнуться. На довольно равном фоне претендентов на главные «Оскары» (которых не менее «Бердмена» заслуживали и «Отрочество» и «Отель "Гранд Будапешт"»), кажется, именно тематическая близость фильма Иньярриту чаяниям и заботам членов Академии сыграла решающую роль. Каждый, кто хоть когда-либо имел отношение к кино, обречен узнать себя в ком-то из персонажей «Бердмена» и разделить боль главного героя Риггана Томпсона, пытающегося найти свое место в индустрии, скатившейся в крайности блокбастеров и антинародного артхауса.
Учитывая более-менее полный триумф «Бердмена», включивший в себя и второй подряд «Оскар» для Эммануэля Любецки (в прошлом году его награждали за не менее виртуозную работу над «Гравитацией»), пожалуй, самой большой неожиданностью вечера стал пролет Майкла Китона мимо премии за лучшую мужскую роль. Сыгравшей в сущности самого себя звезде бертоновских «Бэтменов» академики предпочли броское перевоплощение Эдди Рэдмейна в великого астрофизика во «Вселенной Стивена Хокинга». Тем самым они в очередной раз показали, что ничто в актерской работе на «Оскаре» не ценится так, как готовность резко изменить внешность или талантливо изобразить болезнь, физическую или душевную. Более-менее за такой же профессиональный подвиг наградили и Джулианну Мур в номинации «Лучшая женская роль» — свою статуэтку актриса заслужила еще двадцать лет назад, а получила, только душераздирающе сыграв разбитую болезнью Альцгеймера преподавательницу философии в довольно ординарном «Все еще Элис».
Задолго до церемонии угадывались победители «Оскаров» за роли второго плана — и академики не стали идти против общественного мнения: Дж.К. Симмонс в «Одержимости» и Патришиа Аркетт в «Отрочестве» сыграли свои самые эффектные роли в карьере. Симмонс продемонстрировал, что в джазовом образовании возможна лютая дедовщина, а в английском языке — новые матерные слова, но, главное, доказал, что и после карьеры длиной в несколько десятилетий возможно проявить себя в кардинально новом амплуа. Аркетт же в гиперреалистическом, растянувшемся на 12 лет реального, а не экранного времени эпосе Ричарда Линклейтера не побоялась на глазах у зрителя постареть — подвиг тем более выдающийся в эпоху, когда другие звезды не стесняются почти до неузнаваемости молодиться пластикой и подтяжками.
Статуэтка Аркетт так и осталась для «Отрочества» единственной. Тем не менее хочется еще раз обратить внимание на этот, в российский прокат так и не вышедший фильм, — скорее всего, ничего подобного в истории кино уже не будет (кому захочется 12 лет подряд заново запускать один и тот же бесконечный проект, а потом его еще и монтировать?) Сам Линклейтер на красной дорожке признавался, впрочем, что шесть номинаций его картины — уже немыслимый успех для независимого кино, обошедшегося всего в 47 миллионов долларов, и достаточное признание его заслуг как режиссера. Признала академия наконец и другого кумира синефилов — Уэса Андерсона, фильмам которого раньше светила в лучшем случае сценарная номинация. Хотя сам режиссер остался без награды, его «Отель "Гранд Будапешт"» собрал четыре «Оскара», выиграв во всех ключевых ремесленнических категориях: «Лучшая работа художника», «Лучшие костюмы», «Лучший грим» и «Лучшая музыка».
Надо признать, что не стало неожиданностью и поражение «Левиафана» в гонке за «Оскаром» для фильмов на иностранном языке. При всех достоинствах фильма Андрея Звягинцева и его актуальности на родине победившая «Ида» Павла Павликовского изначально была слишком сильным конкурентом, в пользу которой играла не только вечно популярная у академии тема холокоста, но и лаконичность стиля и сюжета. Там, где Звягинцев обрывал свой фильм в точке максимального душевного надрыва, Павликовский предусмотрел пусть и сдержанный, но катарсис финала. «Левиафан» же остается поздравить с и без «Оскара» беспрецедентным урожаем призов, от награды за лучший сценарий в Каннах до «Золотого глобуса».
Стремление к однозначности, законченности высказывания чувствовалось не только в выборе лауреатов, но и в атмосфере самой церемонии. Если в предыдущие годы самые мощные моменты шоу приходились на лихие шутки, сложнопостановочные, трюковые номера или нервные срывы актрис-победительниц, то в этот раз овации зала срывали исключительно вежливые, но уверенные призывы к лучшим качествам человечества. Самые громкие аплодисменты (а также рыдания доброй половины зала) достались Коммону и Джону Ледженду, исполнившим духоподъемную песню из фильма о Мартине Лютере Кинге «Сельма» и заслуженно получившим за нее «Оскар».
Не менее бурно поддерживали и призвавшую к равноправию полов Патришию Аркетт. И особенно — Грэма Мура, получившего приз за адаптированный сценарий к «Игре в имитацию» и немедленно растрогавшего публику признанием в любви всем аутсайдерам и гадким утятам планеты. Самое же душещипательное и при этом очевидное воззвание озвучил Дж.К. Симмонс: получая статуэтку, он попросил всех собравшихся (в том числе и у экранов) при первой же возможности позвонить родителям. Тем самым он окончательно застолбил главный мотив вечера: «Оскар», конечно, остается главным индикатором успеха в киноиндустрии, но в мире большом, о принадлежности к которому премия заявляла каждой прочувствованной речью, есть ценности и поважнее.