Кто по-настоящему выиграл Вторую мировую войну — рассказывает Энтони Дорр в романе «Весь невидимый нам свет», есть ли жизнь после 50 лет — размышляет Дэвид Николс в романе «Мы», Андрей Геласимов выпустил книгу «Холод» после пятилетнего молчания; отец и сын Келлерманы написали мистический триллер, основанный на еврейской мифологии.
Энтони Дорр «Весь невидимый нам свет» (изд-во «Азбука»)
Мари-Лора и Вернер. Она француженка, он — немец. Ее мать умерла при родах, но есть любящий отец; Вернер и его младшая сестра — круглые сироты. Мари-Лора ослепла в шесть лет, Вернер сознательно закрывает глаза на фашизм. Она умеет представлять то, о чем ей рассказывают, он — гениальный радиоинженер. И целый роман Энтони Дорра «Весь невидимый свет» написан для того, чтобы рассказать историю мальчика Вернера и девочки Мари-Лоры, оказавшихся по разную сторону баррикад. В какой-то момент, на исходе войны, их жизни пересеклись и один смог помочь другому.
2015-й — год 70-летия со дня окончания Второй мировой войны. Выйдет еще много разных книг на эту тему. Но на их фоне не стоит терять из виду «Весь невидимый свет». Дело не в легкости слога, которым роман написан (переведен). И не в акварельной прозрачности истории любви. А в авторской концепции реальности и интерпретации главного события середины ХХ века.
На протяжении почти 600-страничного романа Энтони Дорр проговаривает одну и ту же идею: мысль — материальна; наша жизнь — это то, что мы осознанно в нее допускаем; в реальность воплощается только то, что поселилось у нас в голове. Так, Мари-Лора читает романы Жюль Верна, так, двоюродный дед девочки, надышавшийся ипритом в Первую мировую и с тех пор слегка тронувшийся умом, устраивает ей ежедневные экскурсии в Шотландию, Америку и на Луну. Так, война входит в сознание Мари-Лоры, когда отец рассказывает ей о столпотворении на вокзале и горящих домах. Но победители и проигравшие в этой войне — не страны и коалиции, а отдельные частные маленькие люди. С точки зрения Дорра, в любой войне всегда выигрывает тот, кто умудряется остаться человеком. Титульная же принадлежность к нации победителей ни о чем не свидетельствует.
Дэвид Николс «Мы» (изд-во «Иностранка»)
Все начинается с того, что после 25 лет счастливого брака жена внезапно среди ночи говорит мужу, что больше его не любит. Кроме эмоциональных последствий этого заявления (как-никак, а четверть века просто так из жизни не выкинешь) есть материальные. Их общему сыну 17 лет, следующей осенью этот вредный засранец отправляется в колледж, и прежде чем пубертатный отпрыск поднимется на еще одну ступень взрослости, родители решили устроить ему нечто вроде обряда инициации: совершить втроем турне по Европе, налюбовавшись на красоты которой будущий великий фотограф сможет полнее реализовать себя. Теперь неясно — стоит ли вообще ехать.
В поездку семья все же отправляется. Правда, юноша довольно скоро сбегает от родителей в компании девицы сомнительной репутации. Мать возвращается в Англию ждать сына дома, а отец рысачит за подростком по всей Европе, попутно вспоминая историю своей жизни и терпящего крах брака: вот тут он сделал своей Конни предложение руки и сердца, а в той гостиничке был зачат их беспокойный мальчуган.
Тут надо сказать, что вся история рассказана от лица главного героя, который по роду деятельности биохимик. По мнению автора, именно ученые-естественники должны изъясняться так скучно и невыразительно. Поэтому ни характерного для любовных романов средней руки плача над поруганными отношениями, ни апдайковской иронии, ни старческой философской печали Филипа Рота в этом романе не найти. В нем, в общем-то, ничего нет, кроме самой истории отношений 50-летних супругов, видимо, призванной показать, что, после того как дети перестали быть школьниками, жизнь родителей не заканчивается. Очень свежее наблюдение.
Андрей Геласимов «Холод» (изд-во «Эксмо»)
Андрей Геласимов, автор «Степных богов» и «Дома на Озёрной», молчал целых пять лет. Однако его новый роман «Холод» примечателен не только предшествующей ему паузой. Герой книги, модный режиссер Эдуард Филиппов, завсегдатай светских собраний и персонаж желтой прессы, редко радующий себя и окружающих незамутненным состоянием сознания, отправляется в родной город. А родился он в Якутии. Вскоре после того как Филиппов ступил на родную землю, случается авария: отключается сначала отопление, а потом и электричество. На улице минус 50.
Но нарезая круги по заснеженному и промерзшему городу, Филиппов почти не замечает холода. Как-то незаметно для себя вместо того чтобы быстро сделать дела и свалить из этого ада (слово «ад» часто встречается в тексте), он вдруг начинает нечто вроде паломничества по местам и грехам прошлого, тем самым превращая ад в чистилище: вспоминает детство, трагически погибшую свою первую жену, собаку, которая умерла на театральной сцене по его вине и из-за его тщеславия. И пытается как-то все починить и поправить. Его сопровождает то ли демон, то ли ангел-хранитель.
Впрочем, кажется, что не только Филиппов, вернувшись в Якутск, проживает жизнь заново: сам автор подарил роману многие детали своей биографии. В Якутске Геласимов родился. Упоминания в романе «Алисы в Стране чудес» Кэрролла и «Шекспировского вопроса» не могут не отсылать к филологическому образованию писателя (его кандидатская диссертация посвящена Оскару Уайльду). Отец Андрея Геласимова, как и героя его книги, служил на подводной лодке. Наконец, в 2002 году, когда писатель на несколько дней прилетел в Якутск, там сложилась похожая аварийная ситуация, но с ней быстро справились. И наконец главное, что объединяет автора и его внезапно прозревшего героя — идея, что жизнь конечна и неплохо бы за некоторое время до финала расплатиться с долгами и поправить хоть что-то. Тогда и холод не страшен.
Джонатан Келлерман и Джесси Келлерман «Голем в Голливуде» (изд-во «Фантом Пресс»)
Голем, глиняный великан сотворенный пражским раввином Левом для защиты еврейского народа, в последнее время становится все популярней. Иначе чем еще объяснить, что именно его все чаще делают героем беллетристических произведений. Меньше года назад на русский язык перевели роман некой Хелен Уэкер «Голем и джинн», в котором персонажи еврейской и арабской мифологий неожиданно повстречались в современном Нью-Йорке. Причем голем оказался привлекательной женщиной. Теперь вот отец и сын Келлерманы — сыну принадлежат бестселлеры «Гений», «Философ» и «Зной» – выпустили мистический триллер «Голем в Голливуде».
В Голливуде-то он, конечно, в Голливуде, но детективу убойного отдела Джейкобу Леву (совпадение имен, понятное дело, не случайно) придется слетать в Прагу и вернуться в Америку, потому что именно в чешской столице произошло убийство один в один напоминающее то, что имело место в Соединенных Штатах: голова, отделенная от тела (где тело — загадка) и надпись на иврите неподалеку. И вот детектив Лев, страдающий депрессиями алкоголик, рискующий унаследовать отцовские проблемы со зрением и материнское биполярное расстройство, вспоминает все, чему его учили в иешиве, чтобы понять кто все это натворил. Читатель же следуя за детективом от улики к улике, вспоминая отношения братьев Каина и Авеля, ближе к финалу приходит к той же мысли, что и герой геласимовского «Холода» — среди прочего в этой жизни нужно платить по счетам. Отвертеться не удастся.