В больницах Москвы могут появиться бэби-боксы для младенцев, чьи родители решили от них отказаться. С инициативой установить такие «окна жизни» в городе выступил благотворительный фонд «Колыбель надежды», обратившись в мэрию Москвы. Зачем городу бэби-боксы? Спасут ли они жизнь детям? И не приведет ли их появление к увеличению числа отказников? На эти и другие вопросы «Ленте.ру» ответила руководитель проекта Елена Котова.
«Лента.ру»: Неужели все так плохо, что нам нужны ящики для детей, от которых отказываются родители?
Котова: Это не просто ящик. Бэби-бокс — это такое специальное окно в медучреждении, в которое мать-отказница может положить своего ребенка вместо того, чтобы оставлять его в магазине, в сумке на заборе или на крыльце больницы. Бэби-боксы можно установить где угодно, но поскольку на первое место мы ставим безопасность ребенка, то, конечно, бокс должен быть размещен в больнице, чтобы ребенок сразу попадал в руки врачей.
Но почему женщина не может просто оставить ребенка докторам, если ей так этого хочется?
По нашим законам, даже если женщина не просто оставила ребенка в общественном месте, а отдала его в руки медперсоналу больницы, ее могут преследовать по статье 125 Уголовного кодекса РФ («Оставление в опасности»). Бэби-боксы нужны именно для того, чтобы в страхе перед наказанием, женщина не причинила вред своему ребенку. Пусть лучше она отдаст его в бэби-бокс, чем выбросит.
Не считаете ли вы, что бэби-боксы станут таким простым способом для безответственных матерей избавляться от нежелательных детей?
Не считаю. Давайте взглянем на эту ситуацию глазами ребенка. Что лучше для него — оказаться в бэби-боксе или на помойке? Лучше бокс. Я считаю, что любые меры, которые дают шанс сохранить жизнь, должны быть реализованы. И, безусловно, бэби-боксы не решают проблему полностью, это лишь запасной выход.
Но вы же поощряете таких матерей...
Осуждать всегда легко! Я иногда читаю соцсети, там у людей много фантазий на тему, как надо наказывать «таких матерей». Но на самом деле, мы сейчас говорим не о маргиналах, пьяницах и бомжах — это совсем другая история. Такие люди обычно как раз оставляют детей, потому что они для них часто являются средством заработка. Мы говорим о нормальных женщинах, попавших в тяжелые жизненные обстоятельства, которые понимают, что не готовы прокормить ребенка. Часто у таких матерей уже есть дети, и они боятся, что появление нового малыша загонит их в такую нищету, что служба опеки заберет всех.
Когда мы проектируем здание, в нем всегда есть запасной выход. Бэби-бокс — это не решение проблемы, а запасной выход, когда уже все горит синим пламенем.
Как раз противники бэби-боксов считают, что отсутствие запасных выходов заставляло бы этих женщин внимательнее относиться к зачатию, например…
…Я не встаю в оппозицию противникам бэби-боксов. Если у людей есть другие способы помочь в этой ситуации — пусть они помогут так, как они могут. Здесь любая помощь нужна.
Мы помогаем так, как умеем мы.
В пользу эффективности бэби-боксов говорят цифры. Там, где они были установлены, количество подброшенных детей не возросло, зато сократилось число детских трупов. Для меня это самое главное! Благодаря бэби–боксам за три года работы нашей организации 31 ребенок остался жив. Из них пятеро вернулись к биологическим родителям, все остальные были усыновлены. По-моему, оно того стоит! Но опять же, повторюсь, это не решение всех проблем.
А в чем вы видите решение?
Единого решения нет, тут нужен комплекс мер. Но в первую очередь не должно быть безразличия. Я знаю случай, когда женщина убила двух своих новорожденных детей, но ни соседи, ни коллеги, которые каждый день видели ее беременной, даже не спросили, куда делись дети после родов…
Кроме того, должна работать система профилактики отказа от детей. Давайте проделаем вместе путь женщины с нежелательной беременностью. Она идет в женскую консультацию, и если срок больше 14 недель, то без медицинских показаний в аборте ей отказывают. Дальше ей предлагают встать на учет, но если она отказывается, то про нее просто забывают. Никто потом не пытается выяснить, выносила ли она ребенка, родила ли его и что с ними обоими стало. Разве это не безразличие?
Я считаю, что государство обязательно должно вести учет таких женщин, поддерживать их, помогать им. Должно быть налажено взаимодействие между ведомствами. В женской консультации узнали о проблемной беременной? Надо, чтобы они сообщили и в полицию, и в службу опеки, чтобы ей помогали, держали ее на контроле, но при этом не осуждали. Тогда, возможно, многих трагедий можно было бы избежать.
А у нас система работает только когда что-то уже произошло. То есть стало человеку плохо — скорая помощь приехала, выкинули ребенка — его пытаются спасти, а надо, чтобы система работала на предупреждение таких ситуаций. Кроме того, безусловно, должны активнее работать и общественные организации… Сегодня женщины, оказавшиеся в такой сложной ситуации, обычно даже не знают, куда им позвонить, чтобы спросить совета, получить поддержку или помощь. Вот здесь и должны помогать общественные организации. Из моей практики могу сказать, что иногда для того, чтобы удержать женщину от отказа от ребенка, а тем более убийства, достаточно разговора, простой дружеской поддержки.
На пути к бэби–боксу, как в прямом, так и в переносном смысле, у женщины перед глазами постоянно должны быть телефоны общественных организаций, готовых оказать содействие — беседой или ночлегом, может какой-то гуманитарной помощью. Это очень важно.
Как работает система бэби-боксов?
Бэби-бокс представляет собой специально оборудованное окошко. После того как женщина положила в него ребенка, дверца блокируется спустя 30 секунд…
…30 секунд? Так быстро? А вдруг она передумает?
Дверца блокируется так быстро по одной простой причине — чтобы ребенок не замерз. Я вас уверяю, если женщина уже пришла к бэби-боксу — она все решила. Как только дверца бэби-бокса заблокирована, сигнал поступает на пульт медсестры. Пока ребенка осматривают врачи, больница связывается с полицией и органами опеки. Полиция по приезде составляет акт о подкидывании. Если у ребенка нет никаких травм, как я уже сказала, на его мать не распространяется статья 125 УК и ее не разыскивают.
У нас, правда, был случай, когда ребенка подкинули со всеми метриками. В этом случае полиция, конечно, связалась с семьей.
Далее правоохранители проверяют, нет ли этого ребенка в базе разыскиваемых детей. Ребенок еще несколько дней находится в больнице, и если его не забирают родственники, то служба опеки передает его в дом малютки или соответствующее учреждение и начинает поиск новых родителей.
А если мать передумает или кто-то из родственников объявится, могут ли они забрать ребенка?
Конечно! Биологические родители или родственники, скажем, бабушка с дедушкой, могут забрать ребенка. Обычно у службы опеки есть дней пять на то, чтобы сделать ребенку свидетельство о рождении. В моей практике если матери возвращались, то они всегда укладывались именно в этот срок. Те, кто не приходил в течение недели, не приходил уже никогда.
Что нужно, чтобы вернуть ребенка?
Обратиться в органы опеки, заполнить соответствующее заявление и пройти ДНК-экспертизу. Экспертиза делается бесплатно в течение 7 месяцев. В моей практике были случаи, когда ребенок ждал эти семь месяцев, прежде чем вернуться к своим родителям. Кроме того, экспертизу можно сделать платно — тогда это занимает около двух недель.
Если экспертиза подтверждает родство, то органы опеки рассматривают возможность вернуть ребенка в семью и в случае положительного ответа прикрепляют к этой семье своего специалиста, который ее поддерживает необходимое время. Если экспертиза родство не подтверждает, эти люди могут при желании претендовать на усыновление этого ребенка на общих условиях.
Таких младенцев охотно усыновляют?
Из подброшенных в бэби-боксы детей в семьях сейчас живут все. Обычно резонанс у новостей о подкидыше очень большой. Интересно, что 80 процентов тех, кто начинает мне звонить, никогда не задумывались об усыновлении, но узнав через СМИ о ребенке, просто не смогли остаться равнодушными. Остальные 20 процентов звонящих — это те, кто очень хочет усыновить ребенка и стоит в очереди, у таких людей уже все документы на руках. Но мы усыновлением уже не занимаемся.