С начала весны в московских театрах идут спектакли «Золотой маски». 18 апреля жюри национальной театральной премии объявит лучшие постановки прошлого театрального сезона. «Лента.ру» встретилась с Марией Ревякиной, которая возглавляет «Золотую маску» уже десять лет.
Мария Евсеевна, как можно вкратце описать механику «Золотой маски»?
Это конкурсный фестиваль, которому уже 21 год. Фестиваль показывает лучшие спектакли за предыдущий театральный сезон, отобранные двумя экспертными советами — по драме и музыке. Они отсмотрели более 600 спектаклей по всей России и открытым голосованием отобрали 182 наиболее ярких и интересных в лонг-лист. А из лонг-листа выбрали 54 уже в афишу самого фестиваля. В этом году, надо сказать, лонг-лист мы опубликовали впервые. Отбор в афишу очень строгий, а спектаклей интересных достаточно много, мы решили, что они тоже должны заявить о себе.
Эти шесть сотен постановок — только премьеры?
Да, это премьеры прошлого театрального сезона, и меньшая их часть. Если оценивать грубо, в России около 600 профессиональных театров, в каждом может быть четыре, пять новых постановок, умножаем — 3000 премьер. Театры, конечно, направляют нам не все. Но даже из такого количества отбирается лишь малая часть.
Для постановки лонг-лист «Золотой маски» — свидетельство признания?
Конечно! И затем номинированные спектакли смотрит жюри. Это, как правило, практики, работающие в театрах: актеры, режиссеры, хореографы, сценографы, художники по костюмам, певцы и так далее. Они смотрят спектакли и к финалу, 17 апреля, тайным голосованием должны выбрать лауреатов. Но для всех тех, кто уже много лет делает «Золотую маску», самое главное — программа. Это срез театрального сезона. С моей точки зрения, из 5 или 10 крупных интересных режиссеров выбирать лучшего — большой риск.
В чем риск? Вы имеете в виду вкусовщину?
Даже не вкусовщина. Выбрать, условно, между Нееловой и Фрейндлих сложно. Обе прекрасные актрисы, и обе в своей весовой категории изумительны. При голосовании на чаше весов иногда оказываются две равновеликие личности, поэтому лично лично я считаю, что главное — все-таки афиша фестиваля.
Но на «Золотой маске» есть и проекты, не связанные с конкурсом?
Например, «Детский weekend», детские театры из разных городов показывают по 3-4 спектакля в день. Есть «Маска плюс», достаточно давняя внеконкурсная программа нашего фестиваля, в этом году в ней три темы: этнический театр, спектакли малых городов и по современным пьесам. Как правило, мы эти два проекта делаем до основного фестиваля, чтобы люди не путались.
Есть «Маска в городе»: театр выходит за пределы зрительного зала, к зрителю. В этом году это будет Столешников переулок, Даниловский рынок, Пушкинский музей, Ленинградский вокзал. Это тоже отдельный проект, вне конкурса. Уже 16-й год для наших иностранных гостей мы проводим Russian Case. Директора театров, продюсеры специально съезжаются на эти 4 дня. Таким образом мы пытаемся продвигать продукцию российского театра.
А новый проект у нас в этом году — «Маска в кино». Мы решили организовать прямые трансляции 4-х спектаклей, чтобы люди в регионах могли одновременно с московской публикой, которая сидит в залах, увидеть живой, непосредственный театр. Делаем мы это с компанией Cооlconnections, известной на рынке трансляций, и телеканалом «Культура».
Мы занимаемся и образовательными программами. Второй год с Центром Мейерхольда действует Институт театра. В нем работают Мастерская новых форм танца под руководством Дины Хусейн и Класс театральной педагогики, посвященный оперному театру. Анна Гордеева ведет занятия с критиками, есть много ребят, которые учатся в театральных ВУЗах и хотят писать. К сожалению, ситуация с критикой не улучшается в силу того, что политика СМИ совершенно поменялась. Очень беспокоит, что интерес к публикации серьезных статей с анализом исчез. Исчезли СМИ с театральными колонками на первых полосах. Все превращается в короткий анонс, рекламу, в скандальные лозунги... Если начнут сокращаться и в ВУЗах эти профессии, конечно, будет тяжело. Критик необходим театру, как театр необходим критику, без этого развиваться нельзя. Это взгляд со стороны, взгляд профессионального человека.
Насколько театр вообще популярен в России?
Мне кажется, очень популярен. Помните, в конце 1990 годов была просто катастрофа. А судя по последнему десятилетию, к театру большой интерес, и в регионах тоже. У нас есть проект «Лучшие спектакли в регионах России», мы проводим его уже 15 лет с Министерством культуры. Обычно после «Золотой маски» мы привозим этот проект в разные города, и там просто забитые залы, огромнейший интерес. Могу привести в пример Череповец. Лет пять назад мы впервые привезли фестиваль и очень сложно люди шли. Все-таки рабочий город... Но уже на второй фестиваль билеты были раскуплены мгновенно. Люди попадают в театр и начинают понимать, что с ними ведут настоящий разговор. Их привлекает магия театра, магия, наверное, мечты.
Но сначала человека нужно в театр привести...
Конечно, и чтобы он захотел пойти в театр и в следующий раз. Поэтому мы возим по регионам лауреатов «Золотой маски», это определенный знак качества. Что-то может быть спорным, одним нравится одно, другим другое, но все равно человек втягивается. Знаете, есть такие театральные города, например, Новосибирск, Омск, Екатеринбург, туда можно привозить самые сложные спектакли, и всегда найдется зритель. Насыщение региона или города серьезными театральными событиями способствует тому, что зритель развивается, начинает понимать ваш язык. Это все-таки обмен энергией, обмен чувствами. Театр, мне кажется, всегда в России будет важен и востребован.
Театр — это сложная машина. Книга конвертируема, кино просто для миллионов. А спектакль, который идет несколько дней, нужно перевезти, адаптировать к новой сцене... Кто за это платит?
У нас есть условие: мы едем в тот или иной город только при софинансировании. Финансируют Минкульт и принимающая сторона на паритетных началах. Билеты продаются только в регионах, мы не продаем, у нас нет дохода. Все идет в копилку региона. И билеты продаются по цене, доступной в регионе, не по московской.
Вы долго прожили в Новосибирске. Что вы могли бы сказать об истории с «Тангейзером», которая все никак не завершится умиротворением сторон?
Я знаю этот город очень хорошо, работала там директором театра. Мое отношение к постановке «Тангейзера» совпадает с тем, что написали в письме наши эксперты. Нельзя судить искусство прокурорскими проверками. Искусство — это вымысел. Над вымыслом слезами обольюсь, да, но этот вымысел всегда обусловлен чем-то, что пришло автору через небесные сферы. Поэтому суд и вмешательство церкви я считаю абсурдным абсолютно. Любой зритель имеет право купить билет, ему может не понравиться спектакль, он может уйти с него, но это выбор каждого зрителя. И митрополит Тихон — он тоже, собственно, зритель. Хотя на самом деле он зрителем и не был.
Дело даже не в экспертной оценке, а в том, что и защищают спектакль, и осуждают его на 99 процентов те, кто новосибирской постановки не видел. По репликам это хорошо было заметно. Способствует ли «Золотая маска» популяризации театрального искусства для широкого зрителя, для того, кто, может быть, был в театре в последний раз на школьном утреннике?
Именно с этим мы и работаем. И на популяризацию, и на то, чтобы рождался сложный человек. Сложный человек архинужен нам всем. Без сложного человека, как без сложных технологий, ни одно государство не может двигаться вперед.