Рассчитывая на весенние школьные каникулы, российские прокатчики на этой неделе сосредоточились на кино для детей и юношества: на экраны выходят и подростковая антиутопия «Инсургент», и мюзикл о приемной юной оптимистке «Энни», и мульткомедия «Дом» о дружбе земной девочки с пришельцем. Тема контакта с условным Другим, представителем иного этноса и/или социального класса доминирует и во взрослых премьерах недели — новом фильме авторов хита «1+1» и русской комедии о неочевидном альянсе нацика и Нурика.
«Голодные игры» с татуировками — примерно так можно было бы охарактеризовать франшизу «Дивергент» в трех словах. Будущее — антиутопия почти фашистского толка. Единственная надежда человечества на перемену участи — бойцовая девица с запутанной личной жизнью. Второй план — сплошь актеры оскаровского калибра. Все каноны успешного подросткового блокбастера, словом, соблюдены — вот только «Инсургенту», второй картине в сериале по романам Вероники Рот, от этого не легче. Вероника Рот — это вам не Филип Рот, и как бы ни старалась здесь умница Шэйлин Вудли в главной роли, как бы ни строили ее героине козни Кейт Уинслет и Наоми Уоттс, как бы ни выстраивал режиссер Швентке многочисленные экшен-эпизоды, им не под силу вылечить фильм от болезней первоисточника. В первую очередь абсурдного, мудреного сюжета, под запутанностью скрывающего банальный месседж: мир держится на дерзких аутсайдерах, девчонка, верь в себя (и не забудь купить билет в кино, а также все четыре книги)!
Бродвейский мюзикл о сиротке Энни, которую берет на воспитание миллионер-социопат, и благодаря ее пению и танцам перевоспитывается сам, экранизировали уже дважды. Новая, третья версия с оригинальным сюжетом обращается радикальнее, чем предшественники. Действие перенесено с Манхэттена времен Великой депрессии в современный, тоже кризисный, Нью-Йорк. Песни прошли обработку R&B-мелодикой. Сама же Энни сменила не только детдом на мини-приют под руководством Кэмерон Диас, но и цвет кожи — впервые в истории постановки ее играет не белая девочка с рыжей копной волос, а афроамериканка. Причем какая! Самая юная оскаровская номинантка в истории Кувенжани Уоллис служит сердцем, душой и самым сильным голосом этого фильма — неистребимый оптимизм Энни в ее исполнении кажется выстраданным и мгновенно заражает, заставляя забыть и об отчаянно переигрывающей Диас, и о лишенной изобретательности режиссуре.
Посредством пения и танцев — правда, уже не под обновленные бродвейские стандарты, а под поп-хиты — учит доброте и «Дом», новый мультфильм анимационного отдела компании DreamWorks. Подобно главным хитам студии «Шреку» и «Мадагаскару», «Дом» в первую очередь оказывается комедией, которая для достижения смехового эффекта не брезгует ничем — не только бульканием смешных инопланетных тел под Рианну, но и суматошным слэпстиком погонь, гэгами беззастенчиво физиологического толка, а также котом Хрюней. Остроумия и оригинальности предшественников «Дому», конечно, не хватает — режиссер Тим Джонсон и его сценаристы не стесняются заимствовать находки и «Истории игрушек», и «Корпорации монстров», и «Гадкого я». Но обаяния мультфильма — и важности его месседжа о том, как полюбить тех, кто на тебя не похож, — эта вторичность не отменяет.
Французские режиссеры Оливье Накаш и Эрик Толедано сорвали банк, превратив в хите «1+1» больную тему сожительства непохожих культур в дебоширскую комедию о выстраданной дружбе неприкаянного сенегальца-смутьяна и прикованного к инвалидной коляске галла-богача. В своем новом фильме «Самба» творческий тандем демонстрирует верность как теме — трудностям межкультурного перевода, так и методу — установлению торжества сентиментальности и юмора над любыми предрассудками. Правда, там, где «1+1» выстраивал дружбу, «Самба» подразумевает любовь — речь здесь идет о романе сенегальца-нелегала (тот же Омар Си) и печальной мещанки из миграционной службы (Шарлотта Генсбур), драматизма в котором, надо признать, не очень хватает для полноценной истории. Что Накаш и Толедано пытаются компенсировать комедией мигрантского бытья, карикатурной чередой поденных работ и бегств от полицейских облав. Наверное, не все обездоленные Парижа одобрят столь легкомысленное отображение их быта — но оспаривать чувство юмора «Самбы» и его авторов вряд ли станут и они.
К диалогу никак не желающих принимать существование друг друга культур призывает и комедия Евгения Шелякина о том, как судьба сводит простого московского ксенофоба Ярика (Алексей Чадов) и кавказского афериста Нурика (Мераб Нинидзе). Впрочем, там где авторы «Самбы» обходятся в деле единения своих непохожих героев мелодраматизмом и шутками, «Ч/Б» приходится находить точки соприкосновения между нациком и Нуриком с помощью фантастики. Буквально — сначала Ярик идеологического врага зарежет, а потом окажется вынужден терпеть преображение покойного в его ангела-хранителя. Причем со способностью к телепортации. Шелякина можно понять — реалистический, лишенный таких чудесных допущений фильм об отношениях скинхеда и выходца с Северного Кавказа комедией бы точно не получился. Другое дело, что получается комедия типичного для нашей киноиндустрии извода — с мутной моральной базой, верой в концептуальные находки американского мейнстрима времен рейгановского эскапизма (путешествия во времени, обмен телами, жизнь после смерти, телепортация и так далее) и вечной жанровой канителью с бандитами, погонями и вымученными афоризмами.
Крошечный заснеженный городок у подножья итальянских Альп становится местом действия стылого, столь неспешного, что подойдет и эпитет «отмороженный», триллера Клаудио Ноче. Разворошить клубок страшных тайн, на которых строится это проклятое селение, здесь предстоит Ксении Раппопорт в роли офицера полиции под прикрытием — правда, Ноче столь тщательно нагнетает саспенс и так медленно разгоняется, что когда героиня Раппопорт все-таки придет к разгадке происходящего в этой снежной стране, она неминуемо разочарует. Ноче своим фильмом, очевидно, пытается перенести на итальянскую почву лютые скандинавские кино- и теледетективы вроде «Моста» или «Убийства». Вот только добавить к их стилю и сюжетам ему, по-большому счету, нечего — разве только Эмира Кустурицу во второстепенной роли. Балканский классик режиссуры, похоже, передружил с Никитой Михалковым — иначе его отчаянное кривляние и перетягивание одеяла на себя буквально в каждом кадре этого в остальном сдержанного фильма объяснить нельзя.