В Милане 21 и 22 марта под эгидой Министерства культуры прошел фестиваль Feel Russia, первый в линейке шоукейсов российской культуры, которые в этом году навестят десяток городов мира. При очевидном стремлении объять необъятное — и представить давно ставшую брендом отечественную классику, и отразить вековые традиции самовыражения по-русски — гастроль можно считать успешной: по крайней мере, собравшиеся на площадке фестиваля итальянцы проявляли вполне искреннее желание «почувствовать Россию».
Самые сакраментальные ритмы и мелодии русской народной музыки начали раздаваться в парке Семпионе — 50 гектаров воплощенного умиротворения (если не забредать на пару аллей, облюбованных общительными афроитальянцами) между громадой замка Сфорца и наполеоновской Аркой мира, в самом центре Милана — уже за несколько часов до открытия. Семпионе в выходные полон народу с самого утра — через парк проходит большинство туристических маршрутов, миланцы же гуляют здесь кто с детьми, кто с собаками, или катаются на велосипедах. До начала официальной программы фестиваля задача по привлечению этой праздной публики на площадку с несколькими шатрами и надувной инсталляцией Feel Russia была возложена на аниматоров. Ряженые в костюмах лис, медведей и зайцев, девушки в традиционных народных костюмах без особого труда вовлекали прохожих в хороводы, а их детей развлекали потешками вроде перетягивания каната и прыжков через скакалку.
Не одними, впрочем, ярмарочными забавами: к заявленному времени старта фестиваля на площадку начали подтягиваться зрители, явно подготовленные и знающие, что их ждет: имя пианиста Дениса Мацуева, чье выступление открывало мероприятие, давно уже является международным брендом. Мацуев не разочаровал. Во-первых, в качестве программы музыкант выбрал не что-то популистское, а по паре исполнительски непростых этюдов Скрябина и Рахманинова. Во-вторых, сыграл их с полной самоотдачей, не обращая внимания ни на несовершенную в полевых условиях акустику, ни на время от времени раздававшийся в разнородной зрительской толпе лай: среди тех, кто не смог не замереть на все время выступления Мацуева перед сценой, были и собаководы.
Мини-концерту Мацуева предшествовала импровизированная церемония открытия: интернациональная пара ведущих торжественно перечислила достижения России в области литературы, музыки, кино и искусства, подготовив почву для речи замминистра культуры Аллы Маниловой. Та посвятила свое появление на сцене высказыванию о том, как важно открывать иностранцам не только перечисленных ведущими классиков от Толстого до Тарковского, но и современные формы бытования русского искусства. Доказать, проще говоря, что банальностями вроде балалайки, медведей и мифа о непознаваемой русской душе отечественная культура давно не исчерпывается.
Странным образом, тот имидж России, который транслировался на Feel Russia, со словами чиновницы коррелировал не очень — выступление Мацуева оказалось, пожалуй, самой современной его деталью. После него сценой и вниманием публики завладели коллективы, так или иначе переосмысляющие именно фольклорные мотивы — ансамбль песни и танца Карелии «Кантеле» из Петрозаводска и скрещивающий народные ритмы с битбоксингом женский квартет FolkBeat. Добротную, проверенную временем верность традициям, но уже русской оперы, продемонстрировали и солисты петербургских театров — тенор из Мариинского Михаил Латышев и солистки Театра оперы и балета Санкт-Петербургской консерватории Ольга Георгиева и Анастасия Мещанова, исполнившие несколько арий из классики вроде «Евгения Онегина».
Нельзя, впрочем, сказать, что те миланцы и иностранные туристы, которые посвятили часть своего уикенда Feel Russia, остались той моделью русской культуры, которую выстроил фестиваль, недовольны. Они не без интереса наблюдали за теми, кто выходил на сцену, довольно лихо пускались в пляс (можно было наблюдать и сюрреалистические, но трогательные сценки с хороводом для тинейджеров на свэге), уплетали блины и баранки, усевшись на подушки в форме плюшевых бурых медведей, и в общем и целом, попросту радовались выходным развлечениям по-русски, не придавая большого значения их национальной специфике. В каком-то смысле, лучшего — вне зависимости от методов его достижения — эффекта было и не придумать.