Историк, старший научный сотрудник Института всеобщей истории Российской академии наук Владислав Назаров рассказал «Ленте.ру», почему он уверен в непричастности Годунова к смерти младшего сына Ивана Грозного; собирался ли царь Борис открывать в Москве университет и как изменения климата в начале XVII века привели Россию к Смуте.
«Лента.ру»: Как известно, в 1598 году со смертью царя Федора Ивановича пресеклась династия Рюриковичей. Почему преемником стал именно Борис Годунов, а не, например, его сестра или вдова Федора Ивановича, царица Ирина?
Назаров: Политическая культура российской самодержавной монархии исключала возможность законного воцарения женщины. Впрочем, это не исключало ее активного участия в управлении страной в определенных условиях. Были прецеденты, когда вдовы государей были опекуншами и реальными правительницами при малолетних сыновьях. Это, например, мать Василия Темного Софья Витовтовна и мать Ивана Грозного Елена Глинская. Но претендовать на верховную власть и тем более законно получить ее в то время женщины никак не могли.
Усиление роли царицы Ирины при жизни Федора Ивановича было связано с тем, что он был физически и психически неполноценен. Вообще на протяжении конца XV-XVI веков постепенно усиливались публичные аспекты в официальной жизни московских великих княгинь и цариц. Но то, что происходило при дворе царя Федора, намного превосходило бывшее ранее. До этого отдельным обителям не выдавались жалованные грамоты от имени и царя, и царицы, хотя проблема рождения наследников при Василии III была острее. Ирина единолично принимала Константинопольского патриарха и вела переписку с английской королевой Елизаветой I Тюдор. Кроме того, у Ирины с Федором в семье сложились настолько доверительные отношения, что современники их сравнивали со святыми Петром и Февронией.
А в 1598 году в стране сложилась и вовсе уникальная ситуация. Правящая династия пресеклась, возник вакуум власти. Ирина сразу дала понять, что она не стремится стать во главе государства: на девятый день после смерти мужа она приняла постриг под именем инокини Александры, при этом она некоторое время формально продолжала считаться правительницей. Тут сложилась совсем немыслимая ситуация — царица-монахиня на московском престоле. Это уже не вписывалось ни в какие представления как о природе верховной власти, так и о монашеском обете.
Вы сказали, что род Рюриковичей со смертью царя Федора прервался. Но это касается мужской линии. В 1598 году была жива ливонская королева Мария Старицкая, троюродная племянница Ивана Грозного. У нее тоже не было никаких шансов, потому что она была женщиной?
Конечно. Она никем и никогда всерьез не рассматривалась как потенциальный претендент на московский престол. У нее была трагическая судьба. Иван Грозный выдал ее замуж за датского принца Магнуса, который был провозглашен королем Ливонии. После поражения в Ливонской войне Магнус умер в нищете, а Мария с дочерью проживала в Риге фактически под контролем Речи Посполитой. В середине 1580-х годов они вернулись в Россию при полудетективных обстоятельствах — не то добровольно, не то их обманом вывезли московские эмиссары. По прибытии на родину Мария под именем инокини Марфы была сразу же пострижена в монахини (она умерла в 1614 году), а ее малолетняя дочь через некоторое время скоропостижно скончалась. Поэтому никаких шансов у Марии быть не могло.
А другие видные бояре того времени могли составить конкуренцию Годунову? Романовы, Шуйские?
Федор Романов, отец будущего царя Михаила, приходился царю Федору Ивановичу двоюродным братом. Его отец был младшим родным братом Анастасии, первой жены Ивана Грозного и матери Федора. Но родство по женской линии в те времена не давало никаких преимуществ в борьбе за трон. Это могло быть дополнительным козырем в придворных интригах, но не более того.
Что касается Шуйских, то они действительно тоже вели свой род от Рюрика. Но к концу XVI века князей, возводивших свою фамилию к Рюрику, в России было несколько сотен человек, и лишь на этом основании претендовать на престол никто из них никак не мог.
Ведь уже к концу XIV века определилось первенство династии московских Рюриковичей, ее старшей линии как по отношению к правящей династии в других княжествах Северо-Восточной Руси, так и в отношении младших линий московского княжеского дома Рюриковичей. Утвердился принцип наследственной передачи верховной власти по прямой нисходящей мужской линии. Это было важнейшим фактором консолидации разных групп титулованной и нетитулованной знати вокруг носителя верховной власти.
Очень показательна история малолетнего Ивана IV, особенно после смерти Елены Глинской. Никто же не покусился ни на его официальные права монарха, ни на его жизнь. Общество на протяжении четырех-пяти поколений привыкло жить в едином государстве, где верховная власть исключительно переходила от отца к старшему сыну из московских Рюриковичей. Вот почему пресечение их династии было столь болезненным — оно стало одним из факторов, породивших великую Смуту начала XVII века в России.
Как вы считаете, Борис Годунов был причастен к смерти царевича Дмитрия в Угличе в 1591 году? Действительно ли таким способом он расчищал себе дорогу к власти?
Я думаю, что смерть Дмитрия была неслучайной случайностью. Борис Годунов не имел к ней никакого отношения, потому что на тот момент ему это было совершенно невыгодно. Не мог в 1591 году Борис предполагать, что царь Федор через несколько лет умрет, так и не оставив наследников. Ведь в 1592 году Ирина родила дочь (она умерла в 1594 году).
Да и вообще Дмитрий был маловероятным претендентом на русский трон. По церковным канонам брак Ивана Грозного с его матерью Марией Нагой был, мягко говоря, сомнительным. В православии, как известно, допускаются только три брака, а она была шестой венчанной женой царя, то есть незаконной. Я полагаю, тут действительно был несчастный случай. Царевич страдал «падучей болезнью» (скорее всего, это была эпилепсия), о неоднократных ее приступах сообщают источники. К тому же за ним в Угличе никто должным образом не присматривал — ни мать, ни ее окружение. Ребенок порой был предоставлен самому себе. Все это в итоге и привело к трагедии.
Борис Годунов, как известно, был первым и одним из немногих в русской истории избранным царем. Насколько он был искренен, когда несколько раз категорически отказывался от царского венца, предложенного ему Земским собором? Или это было ритуальным действием?
Да, скорее всего, это был определенный ритуал, демонстрирующий смирение и отсутствие гордыни у него, как у истинного христианина. Соотношение сил между Годуновым и, например, Федором Романовым было таковым, что по-иному быть не могло. Очень важную и наиболее активную роль в избрании Годунова на Земском соборе царем сыграл патриарх Иов, его окружение, вообще церковь. Не забудем, что Иов стал митрополитом «всея Руси» в 1587 году как кандидат Годунова и его партии. Во многом благодаря усилиям Годунова русская церковь приобрела ранг патриаршества в 1589 году, а Иов стал первым русским патриархом. За Годунова было подавляющее большинство Боярской думы (в том числе самые влиятельные бояре), московских чинов государева двора, выборных дворян от многих уездов и представителей горожан. Учитывая, что при царе Федоре он несколько лет фактически управлял государством, многим казалось естественным и логичным закрепить это формально.
А как Годунов управлял страной при Федоре? Он достиг в этом успехов?
Несомненно. Уже с конца 1570-х, в последние годы правления Ивана Грозного (он умер в марте 1584 года) Россия переживала тяжелейший системный кризис: армия после поражения в многолетней Ливонской войне была небоеспособной, международный престиж государства резко упал, казна была пустой, а центральные и северо-западные регионы обезлюдели.
Но после этого за 15 лет страна заметно поднялась — во многих городах возобновилось каменное строительство, активно происходила военно-промысловая и земледельческая колонизация степных районов к югу от Оки, Среднего Поволжья, Западной Сибири. Там было возведено более тридцати новых городов: Саратов, Царицын, Самара, Воронеж, Белгород, Томск и многие другие. На западной границе в Смоленске была отстроена удивительная каменная крепость (завершена уже в годы царствования Годунова), а в Москве были возведены стены Земляного города (нынешнее Садовое кольцо) и каменные стены и ворота Белого города (нынешнее Бульварное кольцо).
Что касается государственного управления, то в этой сфере одной из главных заслуг Годунова стало преодоление тяжелого наследия опричнины, когда страна была разделена на две части, для каждой из которых существовал отдельный аппарат власти: со своим двором, со своей казной, воинскими формированиями, приказами и прочей иерархией. Это была крайне неэффективная и неудобная система управления, которую Годунов ликвидировал. Удалось ему оттеснить от власти худородных «думных дворян», из которых состояло ближайшее окружение Ивана Грозного в последние годы его жизни.
При Годунове заметно возросла численность армии и была упорядочена вся организация военного дела в государстве. Было также унифицировано налогообложение для тяглового населения страны (в ходе «посадского строения» были возвращены в налогооблагаемые общины горожан привилегированные городские слободы и дворы церковных корпораций, светской знати) и проведена своего рода инвентаризация всей страны — колоссальный по тем временам труд. Так что до определенного времени правление Бориса Годунова и как царского шурина, и как царя было успешным.
И до какого же именно времени?
До 1601 года, когда в стране начался Великий голод. Начало XVII века стало пиком активной фазы Малого ледникового периода, когда во всем мире было отмечено резкое похолодание. В это время стали замерзать даже Рижский залив и северное побережье Черного моря. В России в 1601 году шедшие в течение нескольких недель проливные дожди и сменившие их ранние заморозки привели к неурожаю. В последующие два года ситуация повторилась, что при существовавшей тогда трехпольной системе земледелия означало катастрофу. Начался повсеместный голод, жертвами которого только в Москве стали сотни тысяч человек. В ряде случаев дело доходило до людоедства. Попытки властей организовать в столице бесплатную раздачу денег и хлеба только усугубили обстановку — со всей страны в город потянулись толпы страждущих, возник дефицит продовольствия и спекуляции на нем. Финансы государства быстро истощились, в то время как монастыри, купцы и чиновники пытались нажиться и наживались на голоде.
Не столько вина, сколько беда Годунова была в том, что ему не удалось консолидировать вокруг себя и своего наследника на среднесрочную перспективу передачи ему власти различные группы первостатейной аристократии, второстепенной знати, основной массы служилого дворянства, особенно его верхнего слоя. И не вообще, а в конкретных обстоятельствах 1601-1604 годов. Ему просто не хватило на это времени. Сиюминутные интересы и противоречия различных придворных группировок, зачастую построенных по кланово-родственному признаку, оказались сильнее осознания общегосударственных интересов. Поэтому Великий голод 1601-1603 годов и связанные с ним небывалые ранее бедствия вновь обострили социальные и политические противоречия, копившиеся в России со времен Ивана Грозного. К тому же именно в это время осложнилось внешнеполитическое положение страны.
И в чем это выражалось? Вообще, насколько успешной была внешняя политика Годунова?
Он так и не сумел решить одну из главных внешнеполитических задач — получить удобный и свободный выход к Балтийскому морю. Для этого необходимо было решить сложную, а по видимости очень простую дилемму — вступить в союз с Польшей против Швеции или же, наоборот, в союзе со Швецией выступить против Польши. Годунов колебался и в итоге так и не сделал окончательного выбора. Ни с одним из этих государств к началу XVII века не было заключено какого-либо прочного мирного договора. И при появлении Лжедмитрия I все это для России сказалось самым неприятным образом.
Хотя с другими странами контакты развивались вполне успешно. С Англией, Голландией весьма активно шла торговля, заметно расширялись связи с Ираном, государствами Средней Азии и Закавказья. Правда, несколько обострились отношения с Крымским ханством, но существенного влияния на международные позиции Москвы это не оказало.
Правда ли, что Борис Годунов за сто лет до Петра I пытался наладить более тесные связи с европейскими странами, чтобы с их помощью провести в стране модернизацию и даже вестернизацию?
Это излюбленный тезис многих современных историков и публицистов, не занимающихся специально прошлым страны в XVI-XVII веках. Я не понимаю, о какой модернизации, и тем более вестернизации, в России начала XVII века можно говорить. Да, несколько человек было послано на обучение в Англию, Швецию и Голландию, но никто из них обратно не вернулся. С помощью английских специалистов действительно не один раз возникали проекты разработки в России месторождений железа и серебра. Но к модернизации все это никакого отношения не имеет, потому что она подразумевает существенные изменения в типе хозяйства, в форме земельной собственности и в структуре общества. Россия еще очень долго будет оставаться аграрной страной, причем с наименее благоприятными природно-климатическими условиями. К тому же для успешной модернизации даже в аграрной стране необходима законодательно закрепленная и неотчуждаемая частная собственность на землю. Но в эпоху Бориса Годунова только-только обозначился переход от малоэффективного с экономической точки зрения условного (поместного) землевладения (когда поместья считались государевой собственностью и жаловались дворянам под условием обязательной военной жизни и только на срок жизни — прим. «Ленты.ру») к вотчинной земельной собственности, которая могла сравнительно свободно наследоваться, продаваться и закладываться. Форсировать это процесс никто не собирался, да это и объективно было невозможно.
Верно ли, что Годунов подумывал об открытии в Москве университета?
Это вопрос спорный. Дошедшие до нас сведения о подобных планах доверия не вызывают. Более надежными можно считать данные, что об этом говорил Лжедмитрий I сопровождавшим его иезуитам во время похода на Москву. Правда, дальше разговоров у него дело не пошло. А вот упорядочить систему школьного образования, которое в России тогда почти отсутствовало, Годунов действительно собирался.
И вообще, в годы правления и царствования Бориса Годунова наступил своеобразный ренессанс российской культуры 1550-1560-х (главным образом до опричнины). В архитектуре это расцвет шатрового церковного и усадебного зодчества с использованием итальянилизующих деталей, строительство бесстолпных храмов с рядами кокошников, в изобразительном искусстве это росписи на исторические сюжеты в светских дворцовых зданиях и соборах, а также возобновление деятельности школы миниатюристов, возникшей в 1570-е годы при создании Лицевого летописного свода. Заметно расширилась деятельность Печатного двора. По-видимому, с этим временем можно связывать зарождение меценатства в стране: дядя Бориса Годунова боярин Дмитрий Иванович Годунов, очень богатый и влиятельный человек, был едва ли не первым русским меценатом. С ним, например, связано масштабное строительство в Ипатьевском монастыре в Костроме, а также развитие так называемой строгановской школы иконописи.
Так все же — планировал ли он, как потом Петр I, расширять контакты с Европой?
А зачем? Они в его время и так были достаточно развитыми. Борис Годунов свою дочь Ксению хотел выдать замуж за датского принца Иоганна. Только скоропостижная смерть жениха в Москве расстроила эти планы. Именно при Годунове заметно возросла численность иностранцев в стране — главным образом военных, но также врачей, купцов, ювелиров и иных специалистов. Что касается дипломатических сношений, то хотя Россия не имела в других странах постоянных представительств, но регулярно отправляла туда посольства и принимала послов зарубежных государств.
Вообще не стоит связям с Европой в те времена придавать догматично-идеологический характер. Когда назревала необходимость решить какие-либо внешнеполитические, а нередко и торговые задачи, Россия вступала в контакты с теми или иными странами. С Англией, Швецией, Голландией, Данией, Речью Посполитой и Священной Римской империей связи были очень плотными. Менее регулярными были контакты с отдельными государствами в Италии, Германии, с Францией. Никакой международной изоляции России не было.
Так что же в итоге погубило Бориса Годунова?
Великий голод и вызванный им системный кризис общества и государства, до крайности обостривший все возможные противоречия.
То есть последующей за всеми этими событиями Смуты можно было избежать?
Думаю, да. Если бы не такого масштаба голод, то все могло быть по-другому.
Какой след Борис Годунов оставил в русской истории?
Это была очень яркая, неординарная и трагическая фигура. Он был, безусловно, очень опытным, взвешенным, иногда мудрым политиком, склонным к разумным компромиссам, но не всегда вовремя успевавшим принимать необходимые решения.