Ситуация в Азиатско-Тихоокеанском регионе (АТР) продолжит развиваться под воздействием двух ключевых тенденций: нарастания китайско-американской конкуренции и укрепления внешнеполитических и экономических позиций КНР. Усиление Пекина пугает соседей и, вероятно, даже приведет к их объединению в некий «альянс недовольных», но до полномасштабного конфликта в АТР дело не дойдет. В этом не заинтересованы ни Китай, ни Вашингтон, призывающий своих союзников в регионе к сдержанности. О том, что ждет КНР и другие государства Северо-Восточной Азии, читайте в новой главе прогноза «Международные угрозы-2015», подготовленного для «Ленты.ру» агентством «Внешняя политика».
Си Цзиньпин гораздо быстрее, чем можно было предположить, завершил консолидацию власти, в том числе и за счет жестких репрессивных мер в отношении отдельных групп влияния в Политбюро, силовых и экономических структурах. Появление решительного лидера, как и оформление национальной идеологии — «китайской мечты», свидетельствует об окончательном превращении Китая в великую державу. При этом масштабные задачи национального возрождения (формирование в стране «общества средней зажиточности», переход к наукоемкой зеленой экономике) потребуют максимальной мобилизации ресурсов и купирования рисков нестабильности. Последние порождаются усилением запроса на либерализацию со стороны среднего класса и разрывом в доходах между беднейшими и богатейшими слоями общества. Ответом на эти вызовы станет дальнейшее укрепление авторитарной модели управления государством и усиление роли партии в жизни общества. В 2015 году антикоррупционная кампания в КНР продолжится с усиливающейся динамикой. Экономический рост КНР продолжит замедляться (до 7,1 процента), но в ВВП возрастет роль наукоемких отраслей. Для иностранных компаний в Китае завершается «эпоха наибольшего благоприятствования», что выразится в усилении давления на них со стороны антимонопольных и контрольных органов КНР.
Пекин сформулировал и глобальный внешнеполитический проект — морской и сухопутный «Экономический пояс шелкового пути», предполагающий создание разветвленной транспортной сети, которая соединит Тихий океан с Индийским и Атлантическим. Это может превратить КНР в транспортно-инфраструктурную сверхдержаву XXI века. Проект будет набирать динамику и сопровождаться в 2015 году расширением практики выдачи «дешевых» кредитов и не обремененных политическими требованиями инфраструктурных инвестиций не только в Азии, но и в Европе. Вероятно, в 2015 году китайские компании приступят к проектированию высокоскоростных магистралей Белград — Будапешт и Пекин — Москва.
Вовлеченность США в урегулирование конфликта на Украине и борьбу с «Исламским государством» сдерживает темпы объявленного Обамой «азиатского разворота». Ситуация усугубляется противоречиями между демократической администрацией Обамы и республиканским Конгрессом. В результате период «стратегических возможностей» для Китая несколько продлился. Укрепляя в АТР свое лидерство, Пекин будет стремиться к формированию в регионе нового порядка безопасности и экономического порядка — прежде всего за счет создания собственных финансовых и политических институтов. Одновременно КНР постарается нейтрализовать негативные последствия стратегической конкуренции с Вашингтоном и договориться с США о принципах «мирного сосуществования» в Азии.
Пекин выступит в 2015 году активным посредником в урегулировании внутриафганского конфликта, превращаясь в фактор стабильности в Центральной Азии. В целом роль диалога с США в 2015 году снизится: Барака Обаму руководство КНР рассматривает как «хромую утку» и не рассчитывает на прорывы в отношениях с Вашингтоном. Сложно складываются и экономические отношения США с государствами региона: затянувшиеся переговоры по соглашению о Транстихоокеанском партнерстве практически не имеют шанса завершиться его подписанием к концу 2015 года, а сам этот проект еще длительное время не сможет стать реальным конкурентом китайской экономической экспансии в регионе.
Усилится напряженность между Пекином и Тайбэем. Тому способствовали протесты в Гонконге, вспыхнувшие осенью прошлого года (за реакцией материковых властей на эти выступления на Тайване следили очень внимательно), а также поражение правящей партии «Гоминьдан» на муниципальных выборах, которое многими было расценено как признак возвращения во власть противников сближения острова и материка.
Япония будет искать залог своей безопасности вне рамок военного альянса с США, стараясь наладить партнерство с другими странами АТР. В 2015 году японские дипломаты сосредоточатся на формировании с Филиппинами, Вьетнамом и другими государствами региона, имеющими территориальные споры с КНР, «альянса недовольных» (в том числе за счет усиления военных контактов и поставок вооружений). Такой альянс не сдержит усиление Китая, но скажется на формировании контуров региональной безопасности. Говорить о ремилитаризации Японии, несмотря на рост военных расходов, преждевременно. К тому же экономические и финансовые проблемы (колоссальный госдолг и стагнация экономики) не позволят Токио сделать приоритетом внешнеполитические задачи.
Наибольший конфликтный потенциал в Восточной Азии сохранят территориальные споры в Южно-Китайском, Восточно-Китайском и Желтом морях. Китай продолжит отстаивать право на обладание зоной исключительных интересов, но будет избегать эскалации конфликта, как и другие его стороны. Соединенные Штаты неоднократно призывали союзников не провоцировать Пекин, рассчитывая на то, что Вашингтон немедленно вступится за них в случае обострения ситуации. Китай также стремится отложить разрешение территориальных споров до того момента, когда зависимость государств региона от его экономических ресурсов полностью исключит возможность конфронтации. Вероятность эскалации конфликта в 2015 году, таким образом, достаточно низкая, но наличие у него символического измерения привносит в поведение его участников иррациональные мотивы.
Другим ухудшающим региональную обстановку фактором станет продолжающееся наращивание военной помощи США государствам региона, выступающим в качестве сторон конфликта с КНР (в первую очередь — Филиппинам). Сочетание обоих факторов может привести к спорадическим вспышкам конфликтного поведения вплоть до вооруженных, но не к полномасштабной эскалации.