После завершения Кольцевой линии в 1954 году московским метростроителям предстояло решить, где и как строить новые станции. В это время в стране у власти окончательно утвердился Никита Хрущев. По его инициативе 4 ноября 1955 года вышло печально знаменитое совместное Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР №1871 «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве». Оно фактически отменяло в Советском Союзе архитектуру. Борьба с наследием помпезного сталинского ампира затронула и метрополитен. Причем коснулась она не только проектируемых станций, но и уже строящихся.
Первыми жертвами новых архитектурных веяний стали новые станции Рижского радиуса, открытые в мае 1958 года: «Ботанический сад» (сейчас — «Проспект Мира»), «Рижская», «Мир» (сейчас — «Алексеевская») и «ВСХВ» (сейчас — «ВДНХ»). Первоначальные проекты их роскошной отделки были пересмотрены. На «Рижской», например, отказались от большого мозаичного панно с видами столицы Латвии на торцевой стене центрального зала и барельефов над проходами между пилонами. На «ВДНХ» стену одного из пилонов, которую уже успели украсить флорентийской мозаикой, пришлось заштукатурить и закрасить зеленой масляной краской.
Изящное оформление подземного пространства, которое еще недавно считалось гордостью московского метро, теперь было объявлено бездумным украшательством, с которым нужно решительно и безжалостно бороться. Отныне ставка делалась только на высокие темпы строительства, простоту, дешевизну и утилитарность. Вместо прежних подземных дворцов стали возводить типовые однообразные кафельные «сороконожки» внизу, и со стеклянными «аквариумами» вестибюлей наверху.
Наглядным памятником этой эпохи стала Филевская линия, открытая для движения в ноябре 1958 года. Из-за экономии денег вместо продления на запад столицы Арбатско-Покровской линии было решено построить новый полностью наземный радиус от станции «Киевская» до станции «Фили» (к 1965 году он был продолжен до станции «Кунцевская»). Существует легенда, что на таком варианте настаивал лично Никита Хрущев, который во время своего визита в США увидел в Нью-Йорке линии метрополитена, проходящие по эстакадам над городской застройкой. Но это вряд ли было так, поскольку знаменитый вояж Хрущева в Америку состоялся в сентябре 1959 года, почти через год после открытия Филевской линии.
В это же время по соображениям экономии при продлении Кировско-Фрунзенской (сейчас — Сокольнической) линии на юго-запад отказались от подземного туннеля в пользу возведения Лужнецкого метромоста, совмещенного с автомобильным. Правда, ходили слухи, что настоящей причиной такого решения стало близкое соседство с еще одним туннелем, который якобы соединял секретную линию метро от центра в сторону Раменок и проходил под стадионом имени Ленина и главным зданием МГУ на Ленинских горах.
Вскоре выявились и результаты погони за дешевизной и тотальной экономией не только на оформлении станций, но и на строительных материалах. Из-за ошибок в проектировании и применении непроверенных технологий (для ускорения строительства к началу Международного фестиваля молодежи и студентов вместо стальных конструкций использовался железобетон с добавлением в него поваренной соли, которая быстро впитывала влагу) Лужнецкий метромост быстро пришел в негодность. В 1983 году из-за аварийного состояния пришлось закрыть расположенную на нем станцию «Ленинские горы», а через три года и сам мост. Капитальный ремонт этих объектов завершился только в 2002 году.
Спустя некоторое время стали очевидны и недостатки наземных участков метрополитена. Они были очень неудобны в эксплуатации, особенно доставляла хлопот очистка путей от снега и дождевой влаги. Бетонные конструкции открытых станций Филевской линии стали настолько быстро ветшать из-за низкого их качества, а также агрессивной городской среды и вибрации от проходящих поездов, что их регулярно приходилось ремонтировать. Поэтому в последующем строительство наземных линий метро в Москве было признано нецелесообразным.
Вместе с тем именно в этот период темпы строительства метро в Москве были одними из самых высоких в мире. В 1958-1972 годах, когда московским Метростроем руководил Василий Полежаев (единственный метростроевец, чьим именем названа станция метро), протяженность линий столичной подземки увеличилась более чем на 81 километр. Действительно, в 1960-е годы метро пришло почти во все районы города. Было решено сосредоточиться на строительстве радиальных участков мелкого заложения от Кольцевой линии по всем направлениям, кроме востока (Калининская линия была сдана в эксплуатацию только в 1979 году). Правда, через центр города эти радиусы соединять не стали. Впоследствии это будет признано ошибкой, которую станут исправлять с середины 1960-х до конца 1980-х годов. Но повторение в направлениях линий метрополитена радиально-кольцевой структуры наземной Москвы будет сохраняться и в дальнейшем.
А тогда, помимо вышеупомянутых Филевской (длина 11,4 километра), Рижской (4,5 километра), Кировско-Фрунзенской линий от «Парка культуры» до «Юго-Западной» (11,5 километра) и от «Сокольников» до «Преображенской площади» (2,5 километра), были также построены участки Калужского радиуса от станции «Октябрьская» до «Новых Черемушек» (8,1 километра), Горьковского радиуса от «Сокола» до «Речного вокзала» (6,2 километра), Арбатско-Покровской линии от «Измайловской» до «Щелковской» (5,4 километра), Замоскворецкого радиуса от «Автозаводской» до «Каховской» (9,5) и, наконец, самого длинного радиуса (12,9 километра) от станции «Таганская» до «Ждановской» (сейчас — «Выхино»).
В 1965 году постановлением Совета Министров СССР было запланировано строительство первой в Советском Союзе опытной линии монорельсовой дороги от станции метро «Нагатино» (при сдаче в эксплуатацию получила название «Коломенская») до железнодорожной платформы Коломенское Павелецкого направления длиной 5,2 км. Ее открытие намечалось в 1967 году, к 50-летию Октябрьской революции. Но затем, видимо, было решено отказаться от дорогостоящих транспортных экспериментов и провести по этому маршруту обычное метро (нынешняя Каховская линия и перегон между станциями «Коломенская» и «Каширская» Замоскворецкой линии).
Одним из самых сложных объектов стал Калужский радиус от станции «Октябрьская» до «Ленинского проспекта», строительство которого проходило в сложных гидрогеологических условиях. Одни участки сооружались щитовой проходкой под сжатым воздухом, другие — с применением дренажных систем отвода грунтовых вод. Строительство тоннелей велось рядом с жилыми многоэтажными домами, а станции «Ленинский проспект» — под железнодорожными путями при постоянном движении поездов. Из-за неблагоприятной геологической ситуации открытие станции «Шаболовская», сооруженной в 1962 году, было отложено на 18 лет и состоялось лишь в ноябре 1980 года.
Некоторые станции возводились в буквальном смысле в чистом поле, еще до массовой жилой застройки прилегающих территорий. Таковыми стали «Юго-Западная» на современной Сокольнической ветке и «Ждановская» («Выхино») на нынешней Таганско-Краснопресненской линии, построенные соответственно в декабре 1963 года и декабре 1966 года («Ждановская» строилась вместе с одноименной железнодорожной платформой Казанского направления).
Кстати, конечными станциями они перестали быть совсем недавно: «Выхино» в ноябре 2013 года, а «Юго-Западная» — только в декабре 2014 года. Это стало возможным лишь после введения в строй станций «Лермонтовский проспект», «Жулебино» и «Тропарево». На сегодняшний день самой старой конечной станцией московского метро остается «Щелковская» на Арбатско-Покровской линии, открытая в июле 1963 года.
Столь стремительные темпы метростроения стали возможны не только из-за упрощения архитектурного оформления станций, но и благодаря применению новых технологий. В 1960 году по инициативе Василия Полежаева в ходе работ по строительству Калужского радиуса впервые применили новаторский способ щитовой проходки тоннелей (без выхода на поверхность) с немедленной их «обделкой» железобетонными или чугунными тюбингами, который затем стали называть московским методом прокладки метро. При правильном применении он позволял вдвое сократить затраты времени и денег по сравнению с берлинским (открытым) способом начала XX века, который предусматривал раскопку по всей трассе линии котлованов и траншей нужной глубины и ширины, где и осуществлялись все работы. При московском методе не было необходимости перекладывать подземные коммуникации и укреплять фундаменты расположенных рядом с трассой зданий.
В это время в метро активно внедрялись и другие технические усовершенствования. Началась механизация и автоматизация систем обеспечения, к 1965 году на всех линиях была введена радиопоездная связь. Старые турникеты и эскалаторы постепенно заменялись на современные.
Совершенствовался и подвижной состав московской подземки. Вместо устаревших вагонов серии Д Мытищинский машиностроительный и Ленинградский вагоностроительный заводы выпустили модернизированные моторные вагоны серии Е. За много лет их непрерывного производства (с 1962 года до 1978 годы) появилось множество модификаций: Еж, Ем и ЕжЗ. Все они различались некоторыми особенностями оснащения, электрооборудования и внутренней отделки. Такие вагоны имели ультрасовременный по тем временам вид: стены салона были обшиты пластиком, а в потолки были вмонтированы лампы дневного света. Составы этой серии оказались настолько надежными и удачными, что до сих пор выходят на маршруты московского метро. Сейчас они, например, задействованы на Таганско-Краснопресненской линии.
Но вплоть до середины 1970-х годов на линии еще выходили трофейные вагоны из берлинского метрополитена, которые достались СССР после окончания войны. В Москве их отремонтировали и переставили с европейской на отечественную колею. В зависимости от укомплектованности эти вагоны получили маркировку В-1, В-2 и В-3. Они стали первыми вагонами московской подземки, выкрашенными в голубой цвет. В дальнейшем это стало традицией — все другие составы затем тоже стали красить в голубые, синие или серые тона.
Сейчас, оглядываясь назад, стоит признать, что в целом период с конца 1950-х до начала 1970-х годов был одним из самых успешных в истории московского метрополитена. Число линий росло невиданными ранее темпами, которых не удается достичь и сейчас. Правда, при этом пришлось пожертвовать красотой и эстетикой, нарочитая имперская помпезность сталинских станций сменилась безликой монотонностью, неказистостью и чрезмерным минимализмом хрущевских. Только в середине 1970-х годов при проектировании новых станций московской подземки станет очевидным, что в их оформление необходимо вернуть хотя бы немного индивидуальности.