По сведениям Росстата, в начале этого года в России резко выросла смертность. Согласно отчету ведомства за первый квартал, в стране умерли 507 тысяч человек, что на 23,5 тысячи (5,2 процента) больше, чем за тот же период 2014-го. На фоне снижения смертности в результате убийств и несчастных случаев такие цифры могут свидетельствовать об ухудшении дел в российском здравоохранении. «Лента.ру» попросила прокомментировать эти данные председателя комитета Госдумы по охране здоровья Сергея Калашникова.
«Лента.ру»: Не ожидали таких цифр?
Калашников: Да как сказать... Мы уже в январе обратили внимание, что периодическая фиксация смертности начала расти. В феврале тенденция продолжилась, поэтому последние сведения Росстата не стали для нас таким уж сюрпризом.
И в чем же дело?
Как это чаще всего бывает, единой причины тут нет. Их много, если разобраться. Но главная, по нашему мнению, заключается в том, что доступность медицинской помощи заметно снизилась. Это связано, в первую очередь, с трансформациями, которые претерпело здравоохранение в 2014 году.
Взять, к примеру, скорую помощь, которая стала менее доступной. И ее работа оценивается крайне негативно. Очень много жалоб мы получаем. Службу разделили на скорую и неотложную помощь, и многие вызовы теперь переводят именно на неотложку. А там время доезда заметно больше, чем на скорой.
Скорая стала не такой скорой?
Я бы сказал, что она теперь совсем не скорая. В результате, прежде всего, страдают, конечно же, пожилые пациенты. Но смертность выросла не только от этого. Проблемы со скорой — только одна из причин. Безусловно, повлияли стрессы декабря и января и общее тревожное состояние общества. Не случайно среди основных причин смерти зафиксирован и прирост сердечно-сосудистых заболеваний. Проблема ведь в том, что медицинская помощь в целом стала менее доступной для всех категорий граждан.
Это последствия реформы?
Ну, конечно.
Даже президент на последнем совещании указывал на эти провалы. Позакрывали огромное количество фельдшерско-акушерских пунктов и небольших больниц. Теперь из любого поселка или городка надо ехать в райцентр 30-50 километров. А люди работают. А где-то с транспортом проблемы. Вместо того чтобы потратить на визит к врачу пару часов, у людей уходит на это целый день. Многие не придают данной проблеме значения, вследствие чего мы имеем несвоевременную диагностику, запущенные заболевания, преждевременную смерть.
Но смертность растет и в больших городах.
И ничего удивительного. В Москве, например, где все вроде рядом, показатель смертности выше среднего. Если раньше человеку достаточно было одного-двух посещений поликлиники, то теперь, чтобы поставить диагноз и получить лечение, он вынужден приходить туда три, четыре, пять раз. Эта история может затянуться на несколько недель, и далеко не все способны пройти такой путь до конца. Результат тот же — запущенные заболевания.
А с чем связана волокита?
Такова теперь система. Раньше участковый терапевт мог отправить человека сдать анализы и зачастую сам назначал лечение, зная историю болезни своего пациента. Теперь в эту цепочку встроили врачей общей практики, которые только и делают, что отправляют людей на анализы, на обследования и к специалистам. И не факт, что на это обследование и к этому специалисту человек сможет попасть в ближайшее время и по месту жительства. Многие плюют на такие мытарства. Особенно люди работающие.
А потом попадают в больницу.
А там тоже не все благополучно. Уменьшается количество коек. Сильно сократилась паллиативная помощь, что тоже сказывается крайне негативно на динамике смертности. В первые месяцы этого года был практически полностью исчерпан госпитальный сегмент дешевых лекарств. Тех, которые производили наши фармкомпании на основе импортных субстанций. До сих пор этот дефицит сохраняется. Такие элементарные вещи, как растворы и анальгетики. Их сейчас практически нет, а они шли как раз на госпитальное обеспечение.
Но вы прежде говорили, что определенные сокращения в стационарах оправданны.
Я и сейчас считаю, что сокращение коек, например, необходимо. Но не само по себе. Мы говорили, что параллельно следует усилить поликлиническое звено. А этого сделано не было. Вдобавок его трансформировали в худшую сторону. Вместо того чтобы приблизить врача общей практики к пациенту, его, наоборот, отдалили. То есть посыл-то был правильный, а вот реализация как всегда…
Чем объяснить, что основной прирост смертности зафиксирован в центральных и северо-западных регионах?
Вот именно это обстоятельство и наводит меня на мысль, что главной причиной такого роста стали непродуманные изменения в структуре здравоохранения. В данных регионах реформа идет особенно бурно.
Можно ли сейчас что-то поправить?
Надеюсь. Коль уж об этом заговорил президент. Это наиболее надежный показатель, что бездумные реформы будут приостановлены и начнется осмысление того, что мы наделали.