21 мая выходит в прокат новая картина Рената Давлетьярова «Однажды». Юношеская драма о первой любви основана на киноповести Юрия Короткова «Американка». Почти все молодые актеры — дебютанты. До съемок в фильме только у Дарьи Мельниковой было несколько ролей в кино и на телевидении: она сыграла в «Папиных дочках», «Гетерах майора Соколова» и «Стальной бабочке». Ребятам помогали опытные актеры. И хотя участие Сергея Гармаша, Андрея Мерзликина и Елизаветы Боярской можно назвать эпизодическим, но они принесли в этот фильм необходимую домашнюю атмосферу.
Действие ленты происходит в Советском Союзе в 1972 году. Школьник Лешка Колядко (Юра Дейнекин) влюбляется в девушку (Даша Мельникова) своего погибшего брата. Предпринимая отчаянные попытки ее завоевать, герой соглашается сыграть с ней в «Американку» — проигравший должен исполнить любое желание победителя. Несколько беспечных поступков перерастают в динамичную, забавную и трогательную драму. На пути к сердцу девушки Колядко учится целоваться на помидорах, ложится под поезд, ворует арбузы и, конечно, дерется с соперниками.
«Лента.ру» поговорила с режиссером Ренатом Давлетьяровым о юношестве, первой любви, подростковой свободе и целой эпохе — 1970-х годах.
«Лента.ру»: Ренат, все ли вышло, как было задумано?
Ренат Давлетьяров: Думаю, да. Другой вопрос — хорошо ли было задумано? Этот фильм во многом вырос из ощущений и воспоминаний — моих собственных и моей команды, съемочной группы — операторов, художников по костюмам, гриму. Это многоголосая вещь. Если говорить утилитарно, мы восстанавливали материальный мир и атмосферу, поэтому порой я словно переносился в прошлое. Это фантастическое чувство.
С другой стороны, я частично восстановил — и это огромное счастье — картину своего детства. Сценарий Короткова уникален, я знаю, что именно так все и было. Я встречал разных людей, выросших в разных городах, но все они говорят то же самое. Они узнают не только внешние элементы, декорации, но и сами истории. Честно говоря, я работал как дышал, не возникло никаких проблем. Такое ощущение, что я даже не задумывался, как снимать — я знал, что актеры пойдут так, сделают так, танцевать будут так, драка будет вот такая. Нужно было просто камеру навести. Будто кто-то заливал мне в голову эти картинки, а потом они оживали передо мной.
А как было с актерами? Ведь среди них и дебютанты. Что вы сделали, чтобы они чувствовали себя людьми того времени?
Мы провели серьезную работу. Даже актеров массовых сцен отбирали тщательно, за полгода. Главных героев искали мучительно. Юра Дейнекин вообще не имел никакого отношения к театру и кино, он учился в какой-то торговой академии. В конце концов, бросил свой вуз и поступил во ВГИК, подхватив «бациллу кино». Юра отыскался дней за 20 до выезда на съемки, мы ему кое-как преподали курс молодого бойца и поехали. Он показался мне органичным и при этом с самодисциплиной. Повезло. О ком я не задумывался, так это о Даше Мельниковой. Я с ней работал в «Стальной бабочке» и знал о ее таланте.
У меня два замечательных артиста — Сергей Гармаш и Андрей Мерзликин, которые иногда приезжали на площадку, произносили одно-два слова и снова уезжали. Совсем крошечные роли, но я безумно благодарен, что они поддержали этот проект.
Все остальные — действительно непрофессиональные артисты. Я этого побаивался сначала. Когда мы читали весь сценарий, сидя за столом, они ничего не могли сыграть. Но потом говорили, что воссозданная атмосфера помогает вести себя по-другому: иначе идти, говорить, танцевать и так далее. Не могу вспомнить ни одного трудного дня. Хотя пахали, конечно, как лошади, всегда оставалось ощущение легкости — не только у меня, но и у всей группы.
Молодые актеры, судя по отзывам, в восторге от 70-х. Некоторые даже говорили, что хотели бы жить именно в этом времени. Не получилась ли картина излишне идеализированной?
Картина все равно не сладкая. В диалогах и действиях встречаются откровенные, иногда жесткие вещи, поэтому она далеко не розово-романтичная. Но здесь другое. Удивительная вещь: в тоталитарной стране, закрытой и занавешенной, степень свободы подростка была выше. Люди росли на улице, и улица их формировала. Они были предоставлены сами себе. И в сценарии все это очень точно показано. Вот я, к примеру, прихожу домой, но уроки делать не буду, а пойду в голубятню, а потом на танцы, а потом перелезу через забор, буду подглядывать за девчонками в бане, а затем в драку ввяжусь. К тому же романтические настроения у актеров, на мой взгляд, создавала музыка. Я ее долго искал, когда готовился к съемкам, обращался к своим воспоминаниям, даже ушел в музыкальный запой на какое-то время. Когда я давал ее послушать людям моложе меня, они признавались, что открыли для себя удивительно мечтательную, романтичную атмосферу того времени.
Что такое 70-е в вашем фильме, если говорить обобщенно?
Оглядываясь назад, я понимаю, что в это же время выслали из страны Солженицына, да и вообще творилось черт знает что. Я не считаю эту эпоху идеальной, но не могу не любить то, что было в моем прошлом. Да, Сахарова выслали из Москвы, Солженицына выслали из СССР, диссиденты сидели по тюрьмам, жрать было нечего, граница закрыта. Но мы были от всего этого отрезаны. Существовала субкультура, свой мир, в котором ты жил и не знал ничего другого, поэтому он и казался прекрасным. Сейчас я могу размышлять об этом времени с высоты прожитых лет, но все равно оно останется в моих воспоминаниях именно таким. Что было у меня? Школа, двор, улица, друзья, моя девушка, в которую я был влюблен. Они останутся. Я снимал про то, что я помню и люблю. И это не только обо мне. Я, например, показывал фильм одному высокопоставленному чиновнику, а он сказал, что кино про него. Водителю показал, и он ответил то же самое. Опять же дело в сценарии. Мои ровесники себя узнают в этой истории.
Ваши ровесники себя узнают, а современные молодые люди?
Мне кажется, что вопросы познания мира вечны. С точки зрения медицины подростков просто бьют по голове гормоны. С точки зрения философии и романтики — человек так познает жизнь. Первый раз влюбляется, первый раз заводит дружбу, испытывает разлуку и так далее. Он натыкается на хорошее и плохое, ему сопутствует успех или неудача. Любое переживание в этом возрасте кажется концом жизни, тупиком всего...
Значит, и нынешние молодые люди себя найдут в картине?
Надеюсь, что да. Во всяком случае, так случилось с моим сыном, которому сейчас 20 лет. Он посмотрел фильм и сказал: папа, сейчас то же самое. Истории те же, только обстановка другая.
С чем связано название «Однажды»? Какое-то время лента называлась «Пацаны».
Долгая история. «Однажды» использовалось как рабочее название, и на хлопушке было написано именно это. Затем один из прокатчиков настоял на «Пацанах». Я сомневался, но сейчас, слава богу, определились с другим прокатчиком, и мне не пришлось никого долго убеждать. Первая любовь бывает только однажды. Но я бы не стал преувеличивать символизм заголовка любого произведения. Самое хорошее название, знаете, у кого было? У Кшиштофа Занусси: «Жизнь как смертельная болезнь, передающаяся половым путем». Он рассказывал мне, что как-то раз просто увидел эту надпись на заборе.
О дальнейшей судьбе актеров вам что-нибудь известно?
Да, они ко мне периодически приходят отчитываться. Дейнекин учится во ВГИКе, многие играют в театре. Саша Мельников вовсю снимается в сериалах. Даша работает в театре у Меньшикова. А о Гармаше и Мерзликине всем и так известно.
Сейчас что-нибудь изменили бы в готовом фильме?
Да нет, вряд ли. Титры бы может покороче сделал.