В среду, 20 мая, глава Чечни Рамзан Кадыров собрал высмеивавших в WhatsApp «свадьбу тысячелетия» чеченцев. Любители посплетничать с поникшими головами стояли перед телекамерами местного телеканала, пока Кадыров отчитывал их за излишнее любопытство. Всем собравшимся он посоветовал заняться своими детьми или работой вместо общения в WhatsApp. Впрочем, то, каким образом были вычислены шутники, ни сам Кадыров, ни авторы сюжета на ЧТРК «Грозный» не пояснили. Стоит ли чеченцам быть настороже в сети? Что можно и что нельзя комментировать? На эти и другие вопросы «Ленте.ру» ответили чеченцы, многие из которых пожелали не называть своего имени.
***
Муслим, правозащитник, (имя изменено):
Даже те, кто далек от юридической сферы, в курсе, что по телефону лучше лишнего не болтать. Возможно, эта привычка осталась с советских времен. В Чечне скорее работает доносительство, а не прослушка. Доносов хватает. К примеру, в случае со свадьбой. Сомневаюсь, что здесь могла быть попытка взлома телефона или чата. Наверняка донес кто-то из участников.
***
Мадина, журналист, (имя изменено):
Публичное комментирование чего-то на своей странице в соцсети может быть чревато последствиями. Тем более — действий главы республики. Периодически предупреждают, что любой аккаунт может быть взломан. Поэтому любая критика тут не выходит за пределы кухни или маршрутки. Но я уверена, что контролировать и прослушивать разговоры всех людей невозможно. Придется посылать запросы через ФСБ, а для этого нужен серьезный повод.
Проверить каждого в WhatsApp невозможно — он есть у всех. Поэтому обращение Кадырова к пользователям соцсетей носит скорее рекомендательный характер. Глава Чечни неоднократно призывал людей вести себя в соответствии со своей национальностью. Но это не значит, что в противном случае будут проводиться какие-то репрессии.
Власти принимают достаточно действенные превентивные меры, чтобы быть уверенными в том, что граждане не смогут им навредить. В республике, помимо конституции, действуют обычаи, нормы шариата и собственные понятия. В том числе используется принцип коллективной ответственности. Тут на человека могут повлиять при помощи родственников.
***
Заур, дизайнер, (имя изменено):
То, что контроль со стороны власти существует, — это факт. Комментарии в соцсети приходится фильтровать. Иногда звонят люди, не представившись, и в грубой форме требуют, чтобы какая-нибудь запись исчезла из блога или инстаграма. Бывает, что когда ты что-то выложил или написал, даже в голову не может прийти, что в этом есть что-то крамольное.
Конечно, никто не сможет подтвердить, что разговоры прослушиваются, а переписки просматриваются, но люди все равно осторожничают. В целом царит такая атмосфера, что люди не только в переписке, но и вслух между собой стараются быть осмотрительнее. Если рядом есть «уши», никто рисковать не будет.
Сомневаюсь, что люди, которые высмеяли свадьбу в WhatsApp, подозревали, что вскоре будут стоять, опустив голову, перед Кадыровым. Это произошло в первую очередь потому, что власти публично одобрили этот союз. Нельзя исключать того, что люди подтрунивали из-за того, что это такая громкая новость. Все-таки это не единственная 17-летняя невеста в Чечне.
Людей периодически за что-то отчитывают на местном телевидении, но, на мой взгляд, выглядит это довольно омерзительно и совершенно недопустимо. Кстати, каналы эти в Чечне смотрят многие. Но это странно. Никогда не было раньше такого у чеченцев, чтобы кого-то публично отчитывали, особенно это унизительно в отношении старших. Людям пытаются показать, что все под контролем.
***
Хеда Саратова, правозащитник:
Кадыров вызывает какие-то страшные ассоциации — что он якобы может убить или закопать. Верить этому нет никакого основания. Власти никому не запрещают писать правду, пусть даже и горькую. Другое дело, если выясняется, что все сказанное или написанное человеком — ложь. За это, конечно, не убьют и не повесят, но отвечать придется.
Разговоры могут просматриваться и прослушиваться, но делается это из соображений безопасности. Я лично с этим сталкивалась, когда влезали в мою переписку на Facebook. Даже обращалась в правоохранительные органы.
Основной инструмент воздействия на людей — публичное порицание. Чеченцы больше всего боятся публичной критики в СМИ. Это считается самым суровым наказанием. Люди пережили столько ужаса за последние годы, что сами себе надумывают теперь, что если Кадыров узнает, то случится страшное. Но Кадыров пытается таким образом дать понять, что никто не уйдет от ответственности. Просто искренне болеет за то, чтобы никто не посмел очернить чеченца, задеть его честь и достоинство.
***
Шамиль, спортсмен:
Каждый уважающий себя мужчина, джигит, должен отвечать за сказанное и написанное. За девушку отвечают ее братья, мужчины ее рода, родственники. Человек должен понимать, что он пишет. С теми, кто провинился, например, ведут разъяснительную беседу старшие. Они выносят вердикт и решают, что сделать с тем, кто кого-то оскорбил. Кадыров у себя собирает тех, кто позорит нашу гордую нацию: кто употребляет наркотики, продает их. Он с ними беседует о том, что это плохо, что в Чечне такого не было и не должно быть, что в исламе нет такого.
***
Беслан Успанов, журналист, шеф-редактор сайта «Кавказская политика»:
Глава Чечни не в первый раз собирает у себя тех, кто провинился по тому или иному поводу. Этих людей не отругали за то, что они как-то прокомментировали свадьбу. Они изначально были зачинщиками драмы вокруг этой свадьбы, распространяли информацию о девушке с просьбами о помощи. Подобного рода истории периодически всплывают в WhatsApp, но в 9 случаях из 10 информация оказывается ложной.
Среди жителей республики встречаются те, кто симпатизируют радикальным группировкам, например ИГ, или даже желают присоединиться. По этому направлению работает много сотрудников правоохранительных органов. Они проверяют те или иные каналы общения, в том числе WhatsApp и Viber. Вербовка в такие организации, как известно, идет именно через интернет. Нередко, когда в группах в этих мессенджерах под прикрытием работают силовики. В Чечне за этим следят жестче, потому что республика много что пережила за последние двадцать лет. Никто не хочет этот опыт повторять.