7-8 июня в Германии прошла встреча «так называемой семерки», как отрекомендовал ее глава МИД России Сергей Лавров. Вполне ожидаемо главным пунктом повестки дня G7 стали российско-украинские отношения. Лидеры самых влиятельных государств выступили с целым рядом жестких заявлений и громких обещаний. «Лента.ру» постаралась понять, есть ли реальное содержание у дипломатической риторики.
Насколько можно судить по предварительным итогам встречи глав государств, главным достижением на саммите стало окончательное согласие Евросоюза продлить санкции против России. Примечательно, что об этом явно промежуточном результате доложил американский президент Барак Обама, который недвусмысленно заявил: «Наши европейские партнеры подтвердили, что будут сохранять санкции в отношении Российской Федерации до полного выполнения минских соглашений». «Это означает продление срока действия существующих секторальных санкций после июля», — заметил лидер США, рассказывая прессе о договоренностях внутри G7.
Очевидно, санкции продлят до конца 2015 года, а затем, возможно, и дальше, поскольку этот вопрос упирается в довольно специфическое понимание некоторыми лидерами Европейского союза «полного выполнения минских соглашений». В Европе не хотят слышать о том, что это зависит не только от России, но и от других сил, так или иначе вовлеченных в реализацию мирного плана.
Как минимум одна из этих сил — Украина — взяла четкий и однозначный курс на полный срыв дорожной карты. «То есть это, понимаете, такой "джокер" в руках украинской власти — мы, украинцы, будем саботировать выполнение минских договоренностей, а страдать за это будет Россия, потому что санкции против России никто не снимет», — с изрядной долей иронии отметил Сергей Лавров, по мнению которого игра ведется фактически в одни ворота.
Логика Киева в общем и целом проста: любая нормализация отношений между ЕС и Россией на основе отказа Москвы возвращать Крым и сдавать Донбасс — не в интересах украинских властей. Поэтому Киев не только срывает соглашения, но и всячески пытается спровоцировать ополченцев и/или Москву на какие-либо жесткие ответные действия.
Петру Порошенко было бы выгодно вовлечь Россию в конфликт на официальном уровне. Переход Украины из состояния гражданской войны в национально-освободительное противостояние позволил бы Порошенко сплотить собственное население и вынудить США и ЕС активнее вмешаться в происходящее.
А вот избирательность Евросоюза по этому вопросу вызывает у Москвы большие вопросы. Явная антироссийская направленность европейской идеологии объясняется тем, что Брюссель пока еще морально не готов жестко критиковать «своих» политиков в украинской элите в публичном пространстве (закрытой критики более чем достаточно — как на официальном уровне, так и на экспертном). Поэтому максимум, чего может ждать Россия, — это двусмысленных заявлений наподобие тех, что были в итоговой декларации саммита.
В частности, «семерка» потребовала полного выполнения минских соглашений от всех сторон конфликта (российские СМИ поспешили дать неправильный перевод «обе стороны», однако признание Евросоюзом сторонами конфликта лишь Украины и ополченцев было бы чересчур оптимистичным для России вариантом).
Собственно, в этой части Москву устроило бы, если бы Евросоюз хотя бы не увязывал выполнение минских соглашений и антироссийские санкции. Однако шансы на это малы. Само по себе продление санкций является неприятным, несправедливым, но все-таки предсказуемым и даже в каком-то смысле понятным шагом Евросоюза. Дело тут не только в какой-то предвзятости к России или трансатлантической солидарности, а в самом Евросоюзе. Организация находится в серьезном кризисе, число евроскептиков растет и последнее, что Европейскому союзу сейчас нужно, — это публичный раскол. Смягчение и тем более отмена антироссийских санкций без согласия на то антироссийского лобби (состоящего из Прибалтики, Польши и Великобритании) такой раскол вызвать вполне в состоянии. Понятно, что в Кремле понимают тот тупик, в который ЕС сам себя загнал, и поэтому не рассматривают продление санкций как откровенно враждебный шаг.
А вот ужесточение санкций — другое дело. Лидеры стран-участниц «семерки» открыто заявили, что рассматривают такую возможность. «Если потребуется, мы готовы ввести дополнительные существенные санкции против России», — заявил Обама. Ангела Меркель с ним согласилась, оговорившись, что ей бы этого очень не хотелось.
Проблема в том, что если по какой-то причине Евросоюз примет решение о расширении санкций, то для России это станет сигналом, демонстрирующим неготовность Европы вести диалог с Москвой и соблюдать взятые на себя обязательства. Разочарование России, безусловно, приведет к отказу от нынешней конфигурации урегулирования отношений с Киевом — как в экономическом отношении, так и в военном.
Ни для кого не секрет, что Россия поддерживает украинскую экономику. Зимой 2014-2015 года Москва спасла энергетику западного соседа поставками угля, сейчас согласна обсуждать поставки газа. Кроме того, именно от позиции России зависит выделение Киеву со стороны МВФ новых траншей кредита. В МВФ требуют предварительно реструктурировать ранее выданные Украине кредиты, а Москва свою часть украинского долга пересматривать отказывается. Если же Брюссель решится на эскалацию конфликта, то и Москва имеет полное право потребовать досрочной выплаты этих трех миллиардов. Это автоматически вызовет дефолт со всеми вытекающими последствиями для западных кредиторов.
Кроме того, в случае ужесточения санкций у Москвы практически не останется надежд на федерализацию Украины (которая возможна только при активной помощи со стороны Евросоюза, который, по мнению России, тоже заинтересован в успешном переформатировании провального и становящегося с каждым днем все опаснее для всех соседей украинского национального проекта). А значит, и не будет больше стимулов для сдерживания ополченцев и добровольцев, имеющих достаточно сил и средств для освобождения всего Донбасса.
Подобный сценарий несет для Европы и США целую россыпь рисков, начиная от необходимости еще большего субсидирования украинской экономики и заканчивая опасностью вовлечения в прямой военный конфликт с Россией. На Западе это понимают, поэтому до недавнего времени старались не делать никаких шагов, которые рассматривались бы в Кремле как переход рубикона. В частности, Барак Обама упорно разочаровывает Киев и американский Конгресс решительным отказом от прямых поставок оружия на Украину.
Между тем примечательно, что оптимальным вариантом развития событий вокруг Украины был бы дальнейший перевод Киева под внешнее управление с минимизацией политических возможностей Петра Порошенко. Определенные шаги к этому были совершены, в том числе, и на G7. Например, американцы и европейцы намерены ужесточить контроль над уже выделенными средствами.
«Мы просим послов стран G7 в Киеве учредить группу поддержки Украины. Ее целью будет продвижение запущенных на Украине реформ через оказание консультаций и согласованное содействие», — говорится в итоговой декларации саммита.
Результатом этих консультаций будет, по всей видимости, сильное разочарование как украинских пенсионеров (которым поднимут квартплату и снизят пенсии), так и украинских олигархов. Ни для кого не секрет, что США и ЕС серьезно обеспокоены и всерьез намерены лишить богатейших людей Украины возможностей разворовывать выделяемые Киеву средства и создавать альтернативные центры силы.
Отчасти именно поэтому и была устроена показательная расправа над Игорем Коломойским, в которой значительную роль сыграл американский посол. В итоге украинские бизнесмены затаятся и будут ждать дальнейшего роста протестной активности украинского населения.
А затем, возможно, скажут свое веское слово.