Федеральный центр обратил внимание на почти четырехпроцентный рост смертности, зафиксированный в первом квартале нынешнего года. Президент поручил правительству и руководству регионов предложить комплекс дополнительных мер по снижению смертности. Учитывая итоги оптимизации отрасли и отсутствие дополнительных бюджетных средств, есть все основания опасаться того, что борьба со смертностью превратится в кампанию — как внутри Минздрава, так и на региональном политическом поле.
«Вряд ли тема смертности станет широко обсуждаться политиками и центральными телеканалами», — уверял колумнист «Ведомостей» Андрей Синицын за сутки до того, как стало известно о поручении Владимира Путина выработать дополнительный комплекс мер по снижению смертности. Дмитрию Медведеву и руководителям регионов России предписано «проанализировать причины роста смертности населения в I квартале 2015 года, обратив особое внимание на субъекты Российской Федерации, в которых выявлен значительный рост смертности населения, и по результатам анализа разработать и принять комплекс дополнительных мер, направленных на снижение смертности населения». Первый доклад председателя правительства — 30 июля, далее ежеквартально.
Рост смертности в первом квартале —3,7 процента по сравнению с прошлым годом. Действительно, повод обеспокоиться не только на уровне правительства, где в июне прошло специальное заседание под руководством премьер-министра. «В этом необходимо самым капитальным образом разобраться», — напутствовал коллег Медведев. Разбираться, как можно понять, будут обычным путем — то есть начиная с регионов.
Тем, кто будет разбираться, откроется немало интересного. Например, планы мероприятий по снижению смертности населения — документы обычные, отраслевые, административного назначения, до сих пор имевшие лишь относительное касательство к реальной жизни. Вот, например, план Свердловской области, подписанный в апреле 2015 года. «Мероприятия по информированию населения о факторах риска развития болезней системы кровообращения, в том числе инфаркта миокарда, и обеспечению условий для реализации здорового образа жизни» — в том числе Всемирные дни сердца, без табака и борьбы с инсультом — призваны спасти примерно 45 человек. «Диспансеризация отдельных групп взрослого населения, проведение углубленных профилактических осмотров, работа центров здоровья, школ пациентов» — еще 45. И так далее, по всем нозологиям. Почему столько, а не меньше и не больше, — непонятно. Видимо, теперь уральским чиновникам придется не только переписывать план, но и брать встречные обязательства в борьбе со смертью — например, уберечь 60 жизней. Стараться придется: Свердловская область наряду с Курской, Липецкой, Тамбовской, Орловской, Ивановской и Еврейской автономной — в лидерах по отрицательной динамике. А еще в нескольких регионах к росту смертности прибавилось также и падение рождаемости.
Впрочем, оправдываться приходится даже тем региональным начальникам, на территории которых статистика не столь печальна. Так, и.о. губернатора Ленинградской области Александр Дрозденко отметил, что среди умерших в его регионе — 11 процентов «иногородних», образовавшихся вследствие хорошей постановки похоронного дела. «В последнее время в Ленинградской области появляются коммерческие кладбища, они достаточно эффективны, хорошо обустроены. Учитывая, что по закону любое кладбище является муниципальным, а коммерческая структура может только его эксплуатировать, муниципалитеты ставят условие, чтобы на кладбище захоранивали тех людей, которые имеют регистрацию смерти на территории Ленинградской области», — объяснил Дрозденко премьеру Медведеву на селекторном совещании. А вот рождаемость за счет областных мам повышается совсем не в Ленобласти, а в Санкт-Петербурге, поскольку новые перинатальные клиники — к примеру, в Гатчине и Выборге — еще только строятся.
Объяснение с кладбищами может выглядеть некоей экзотикой в стиле noir — если, конечно, не брать во внимание опыт реформ рынка ритуальных услуг, проводимых в отдельных регионах при поддержке Минстроя России. Очевидно, в Ленобласти есть свои успехи в этом скорбном деле, а в Питере — в деле обустройства хороших роддомов. Следует, однако, признать, что интересующая нас статистика в данном случае дает сбои, причем как минимум по двум регионам.
Свою систему отчетности предложила Дмитрию Медведеву министр здравоохранения Вероника Скворцова. 29 уволенных за последнее время руководителей региональных минздравов, ответственность за смертность как руководителей регионов, так и конкретных специалистов — с фамилиями и местами работы: например, доктор Воронина, 18-й участок Сухоложской районной больницы, Свердловская область. В списке болезней, вызвавших нынешний всплеск смертности, — грипп и ОРВИ. «Выходит, что главный враг россиян — это болезни, от которых умереть в современном мире надо постараться», — иронизирует пресса. Понятно, что речь идет скорее об осложнениях, вызванных перечисленными болезнями, — в частности, сосудистых, о которых было сказано особо. «Мы вынуждены выходить на ручное управление», — пожаловалась Скворцова Медведеву.
Как часто бывает, в череде нужных и правильных слов не было произнесено одно, многое объясняющее, если считать статистику смертности корректной по всем пунктам и умерших действительно стало больше почти на четыре процента. При том что слово это — «оптимизация» — в последнее время звучало довольно часто. Главным образом в связи с опубликованным два месяца назад докладом аудиторов Счетной палаты, подытоживших результаты бюджетно-административных реформ в социальной сфере, и в медицине — в том числе.
Что получила отрасль за счет сокращений специалистов, урезания коек, слияний учреждений здравоохранения и закрытий больниц? Да, зарплата врачей выросла, — но при этом один специалист работает за это жалование двенадцать и более часов. Либо работать в этих условиях не желает — и попадает под сокращение. Да, в больницы поставляется новое оборудование, а врачи проходят переподготовку для работы на нем, — только условный томограф может стоять в одном районе, а на курсы повышения квалификации поедет доктор совсем из другой части региона, но зато по области цифры совпадут. Да, в городах пролечено на 400 тысяч больных больше, чем до оптимизации, — зато в селах на десятки тысяч меньше. Цифры общие, а вот болезни под грифом «пролечено» — совершенно разной тяжести. И где между этими тысячами поймать 3,7 процента нынешнего роста смертности, ни один специалист теперь точно не скажет. Поскольку вердикт Счетной палаты — по всем сферам оптимизации за минувшие годы, а не только в медицине — таков: «Какие-либо рекомендации в части порядка проведения оптимизации министерствами не разрабатывались. Предварительное территориальное планирование в каждой сфере, анализ сети государственных и муниципальных организаций и их деятельности не проводились». Что выросло — то выросло: без планов действий, без дорожных карт.
Что же будет в этом случае? Легко предположить, что у руководителей регионов и российской социалки в целом появляется прямой соблазн в очередной раз отчитаться перед президентом отвлеченными цифрами. На этот раз — самыми легкодостижимыми и, судя по выступлению министра Скворцовой, неплохо принимаемыми руководством кабмина: цифрами отраслевых репрессий. Столько-то проштрафившихся медиков уволено в высшем звене, столько-то — в среднем, столько-то — на участках районных больниц. Придумать что-то помимо механизма наказания виновных — истинных и мнимых — за ближайшие полтора месяца (на самом деле — меньше: аппараты Минздрава и Дмитрия Медведева должны собрать внутриведомственные и региональные предложения в единое целое, а это требует времени) едва ли возможно. О том, чем подобная кампания обернется для врачей, и так порядком потрепанных оптимизацией, лучше не думать.
Докторам — бояться и писать новые бумаги. Руководству регионов — тоже бояться и тоже готовить документы, но уже для показа президенту, наряду с результатами по майским указам и прочими направлениями прямой отчетности. И все это не только при отсутствии новых средств, но и при урезании имеющихся. К примеру, министерство труда распоряжением правительства нацелено на разработку новой концепции социальных пособий: «адресность и нуждаемость» — симптомы того, что государственных денег на жизнь будет меньше... Таковы реальные перспективы борьбы со смертностью в ближайшее время. Или — как гласит соответствующий план из Свердловской области — «количество сохраненных жизней рассчитывается по каждому реализуемому мероприятию, направленному на снижение смертности, на основании общего расчета числа сохраненных жизней для каждого субъекта Российской Федерации по соответствующему профилю, направленному письмом Минздрава России».