Изнасилования и растление несовершеннолетних, распространение смертельных болезней, неспособность предотвратить убийства мирных жителей — вот неполный перечень обвинений, ежегодно предъявляемых миротворцам ООН. Каждый такой случай сразу же оказывается в центре внимания СМИ: особенно возмущает мировую общественность, что преступления совершают те, чья обязанность — защищать и спасать людей, причем за неплохие деньги. Сколько правды в этих обвинениях и почему ООН не может справиться со своими «голубыми касками», выясняла «Лента.ру».
У ООН нет своей армии, — в случае необходимости вооруженные силы в распоряжение Организации предоставляют страны-участники. В 1948 году «голубые каски» были впервые введены в зону ближневосточного конфликта. С тех пор они провели 69 операций по поддержанию мира. Постепенно сложилось разделение на страны, предоставляющие миротворцев, и страны, их спонсирующие, и с каждым годом разница между ними становится все более очевидной. В первой тройке государств, отправляющих своих солдат для участия в миссиях ООН, — Бангладеш, Пакистан и Индия. В десятку входят также Эфиопия, Руанда, Нигерия, Непал, Иордания, Гана и Египет. Топ-пять стран-доноров — США, которые вносят 27 процентов средств на миротворческие операции, Япония, Великобритания, Германия и Франция. Своих военнослужащих страны-доноры посылают в основном туда, где затронуты их политические интересы. В остальных горячих точках, которые располагаются преимущественно к югу от Сахары, службу под голубым знаменем ООН несут главным образом солдаты из бедных стран, причем, по мнению стран-доноров, делают это неудовлетворительно. И все чаще с высоких трибун в Нью-Йорке звучит вопрос: на что идут миллиарды долларов, выделяемые для миротворческих миссий?
Основная претензия к миротворцам ООН — они не справляются со своими обязанностями. Притчей во языцех стала история Сребреницы: в июле 1995 года, после того, как ООН объявила о создании «зоны безопасности» в этом городе, боснийские сербы устроили там резню, жертвами которой стали более восьми тысяч мусульманских мужчин и подростков. 400 голландских миротворцев, которые должны были обеспечивать периметр «зоны безопасности», в происходящее не вмешивались.
Страшным провалом миссии миротворцев стал геноцид в Руанде 1994 года. Несмотря на то что в стране были дислоцированы 2,5 тысячи «голубых касок», они не смогли воспрепятствовать началу межэтнической бойни, в результате которой погибли около 800 тысяч человек. Более того, боевики-хуту зверски убили десятерых безоружных бельгийских миротворцев (по словам очевидцев, их сперва кастрировали, а потом замучили до смерти). После этого Брюссель быстро и решительно отозвал свой контингент, его примеру последовали и другие страны.
За последние пять лет зафиксировано более 15 случаев массовых убийств в зоне ответственности миротворцев, включая Южный Судан и Дарфур, где жертвами нападений стали около 1200 человек, и Демократическую республику Конго (ДРК), где погибли более 150 человек. По сообщению Human’s Right Watch, ооновские миротворцы находились всего в пяти милях от места расправы и заранее знали о нападении, но никаких мер не предприняли.
Хуже того: все чаще «голубые каски» обвиняются в преступлениях против тех людей, которых они должны защищать. Согласно данным доклада Управления служб внутреннего надзора ООН, с 2008-й по 2013 годы зафиксировано 480 случаев сексуальной эксплуатации и принуждения с участием миротворцев, в 2014 году — 79. Реальные цифры гораздо выше, многие пострадавшие просто не обращаются в полицию. Большинство эпизодов приходится на Либерию, Гаити, ДРК и Южный Судан. В каждом третьем случае жертвой является ребенок. Миротворцы покупают секс за наличные, расплачиваются дешевыми ювелирными изделиями, духами и бижутерией, мобильными телефонами и продуктами питания. Иногда к сексуальным контактам женщин принуждают под угрозой применения оружия. По данным правозащитников, гражданский персонал миссий зачастую ведет себя еще хуже.
Миротворцы находятся под защитой Конвенции о привилегиях и иммунитетах ООН от 1946 года, согласно которой все сотрудники организации, включая «голубые каски», ограждаются от любых преследований и подсудны только органам государства, чьими гражданами они являются. Изначально предполагалось, что конвенция должна удержать страны-члены ООН от соблазна использовать ложные обвинения в качестве политического оружия. На практике же получается, что государства неохотно возбуждают дела против своих граждан за преступления, которые те предположительно совершили, воюя в другой стране под флагом ООН, и предпочитают спускать все обвинения на тормозах, в крайнем случае назначая смешные сроки. Постоянные заявления руководства Организации о «нулевой терпимости» к преступлениям миротворцев влекут за собой ничтожные последствия.
Сексуальными преступлениями и неэффективностью список проблем не исчерпывается. Миротворцев обвиняют в коррупции при распределении помощи, воровстве, вождении в нетрезвом виде, регулярных убийствах гражданских лиц. Как утверждают гаитянские власти, именно солдаты ООН из Непала в 2010 году занесли на остров холеру, жертвами которой стали около 10 тысяч человек. Американский суд подтвердил, что штамм имеет южноазиатское происхождение. Число заболевших исчисляется сотнями тысяч, вспышки холеры зарегистрировали в Доминиканской республике, на Кубе и в Пуэрто-Рико.
Разумеется, эти инвективы не остаются без ответа. Страны, предоставляющие миротворцев, жалуются на низкую оплату: в месяц на солдата выделяется около тысячи долларов; страны-доноры отказались платить больше, указывая, что бюджет миротворческих миссий и без того достиг рекордного значения в 8,5 миллиардов долларов. В ответ им напомнили, что эта сумма значительно меньше военного бюджета большинства стран первого мира. Дошло до того, что позиции сторонам пришлось согласовывать через посредника, — прямая дискуссия сразу же выливалась в конфликт.
Страны-доноры, заседающие в Совбезе и определяющие рамки применения силы, упрекают в том, что они не дают миротворцам достаточных полномочий: выдаваемый мандат накладывает на военнослужащих массу ограничений. Многие проблемы объясняются тем, что у миротворцев по сути связаны руки: чаще всего в качестве задачи им ставится защита гражданских лиц, а открывать огонь позволяют лишь в целях самообороны. Так, незадолго до начала конфликта в Руанде «голубые каски» получили информацию о крупных партиях оружия, которые завозятся в страну и тайно передаются боевикам хуту. Руководство миссии запросило у Нью-Йорка разрешение на перехват, но получило категорический отказ, поскольку эти действия выходили за рамки мандата.
Иногда проблемы возникают просто из-за неверной оценки масштаба ситуации. В начале конфликта в Южном Судане миссия ООН насчитывала 7,5 тысяч человек, которые физически не могли предотвратить всплеск насилия: максимум, на что они были способны, — предоставить убежище на своих базах какой-то части мирных жителей. После многочисленных жалоб размер миссии увеличили до 14 с лишним тысяч, но к этому моменту и масштабы насилия пропорционально возросли. Миротворцев применяют слишком поздно, в ограниченном объеме и ставят перед ними невыполнимые задачи — неудивительно, что результат оказывается далек от ожидаемого. Когда «голубым каскам» не суют палки в колеса, им сопутствует успех: так, развертывание в 2013 году в ДРК бригады оперативного реагирования с широким мандатом способствовало быстрой и решительной победе над движением М23.
Кроме того, страны, отправляющие миротворцев, недовольны тем, что другие державы распоряжаются их солдатами, при том что сами они почти не влияют на принимаемые решения. В числе прочих этот аргумент выдвигает Индия, претендующая на место постоянного члена Совбеза. Лучше всего это мнение выразил посол Бразилии в ООН Антонио Патриота: «Реформированный Совет Безопасности, который более полно представляет расстановку сил в современном мире, будет иметь больше легитимности, необходимой для разработки мандатов для миротворческих операций».
Невзирая на все свое недовольство, бедные страны, тем не менее, не собираются отказываться отправлять своих миротворцев в горячие точки.
Во-первых, это дает возможность хотя бы временно перевести часть военнослужащих на баланс ООН. Для тех стран, где армия наемная — к примеру, для Индии, — это немаловажное соображение. Во-вторых, миротворческие операции — это бесплатная и высокоэффективная тренировка личного состава, хоть и сопряженная с риском потерь. По словам бывшего заместителя генсека ООН по миротворческим операциям Алена Ле Роя, «предложение значительно превышает спрос, и мы можем выбирать: существует определенная конкуренция между странами, которые хотят участвовать в миротворческой деятельности». Ник Бернбэк, чиновник департамента по поддержанию мира, указал, что «военные части, которые поступают в распоряжение ООН, доводятся до международных стандартов — таким образом, страны получают обратно более качественные подразделения». Ну и, наконец, участие в миссиях ООН — это возможность продемонстрировать флаг и набрать какой-никакой политический капитал.
Но главное — миротворцам ООН пока нет альтернативы. Попытки заменить их региональными «голубыми касками» провалились. В Африке, где проходит львиная доля миротворческих операций, военнослужащие Африканского союза выступают пока на вторых ролях. Они хорошо себя показали в боях в Сомали против движения «Аль-Шабаб», однако в Мали и Центрально-Африканской республике (ЦАР) действовали крайне неудачно. Дошло до того, что миротворцев Африканского союза из Чада обвинили в тайной поддержке мятежников-мусульман. Претензий к африканским «голубым каскам» набралось не меньше, чем к ооновским, не говоря уже о том, что они хуже обучены, снаряжены и укомплектованы. Чтобы стабилизировать ситуацию, пришлось перебросить сотни солдат из бывшей метрополии — Франции, которые смогли навести относительный порядок. Но не успела операция завершиться, как в прессе появились выдержки из доклада одного из высокопоставленных чиновников ООН, в котором французы обвинялись в массовом сексуальном насилии в отношении местных детей. В итоге все опять закончилось развертыванием в Мали ооновских «голубых касок».