Доктору Виктории Валиковой 26 лет. После Башкирского госуниверситета она работала в приемном покое инфекционной больницы, а потом взяла билеты на самолет и улетела лечить людей в Гватемалу. Бесплатно. Спустя некоторое время перебралась в Гондурас, а затем на Гаити, где работает в диспансере при монастыре. Для «Ленты.ру» Виктория написала о том, почему бросила карьеру в России, как отправилась на край света и почему не стоит делить людей на «наших» и «ваших».
Я родилась в Уфе. Мама — врач-невролог, папа — инженер. Мне легко давалась учеба, я знала к чему стремиться и шла к своей цели — всегда хотела помогать людям.
Случайно в интернете увидела информацию об институте тропических заболеваний в Антверпене (Бельгия — прим. «Ленты.ру») и подала документы. Получив специализацию по тропической медицине и организации здравоохранения в странах с ограниченными ресурсами, отправилась бесплатно работать в клинику благотворительной организации удаленного района Гватемалы.
Я подумала: миллионам людей не повезло. У них нет мамы или папы, у них нет России с ее бесплатной медициной и образованием, у них нет школ, а если школы есть, то в них нет учителей, а если у них есть школы и учителя, то у них нет денег, чтобы оплатить учебу. У них нет книг, ручек и тетрадок. Нет йода помазать ранку. Нет мела рисовать на асфальте и нет асфальта.
Я и акушерка из Бельгии жили на втором этаже клиники в Гватемале — без электричества, горячей воды и других благ цивилизации. Дорога на рынок за продуктами по воскресеньям занимала четыре часа.
Отправлять пациентов в госпиталь было делом нереальным. Ближайшая больница — в семи часах езды на автомобиле, но машина в деревне была только у нас, а на автобусе получалось 18 часов. Поэтому очень многие заболевания, за которые я бы в жизни не взялась в России, мне приходилось диагностировать и лечить самой, без помощи коллег.
Именно в Гватемале я впервые в жизни вынимала из конечностей пули. Именно в Гватемале я впервые раскрашивала мокроту, чтобы рассмотреть палочки туберкулеза. Именно там я сделала свой первый акушерский поворот (операция, с помощью которой изменяют неблагоприятное для родов положение плода на продольное — прим. «Ленты.ру»).
Меня часто спрашивают: «А почему не помогаешь нашим бабушкам?» Ничего плохого не вижу в помощи российским бабушкам. Но для меня нет разницы, каким бабушкам помогать.
Я работала в России в приемном покое инфекционной больницы за зарплату в сто нынешних долларов и прекрасно себя чувствовала. Теперь работаю тут, на Гаити, и не считаю это чем-то странным.
Сложностей, конечно, хватает — я же обычный человек. Я мало об этом пишу (Виктория ведет блог в «Живом журнале» — прим. «Ленты.ру»), но очень близко принимаю к сердцу чужие страдания.
Иногда самой кажется, что я инфантильна и сентиментальна — в первые недели работы на Гаити раздала свою аптечку и вещи, хотя понимала, что так делать нельзя.
Каждый свой день стараюсь начинать с пробежки и гимнастики, это позволяет мне хорошо себя чувствовать. В монастыре есть работники, и мне не приходится много заниматься хозяйством, как это было в Гватемале — там мы сами мыли клинику, сами косили траву мачете, сами запускали генератор и меняли масло в нашем пикапе. Здесь с этим легче.
С консультациями почти то же самое — очень разные случаи. Преобладают те заболевания, что и у нас: гипертония, диабет, травмы. Разделения по специальностям тут нет, так что я и за хирурга, и за акушера, и за терапевта.
Конечно, сложные операции не делаю, так — зашить кого-нибудь, вскрыть абсцесс. Тропических заболеваний по моему профилю хватает — малярия, лихорадки денге и чикунгунья, детские инфекции, гепатиты, сифилис, ВИЧ. Паразиты всех мастей.
Кроме этого, провожу семинары и лекции для медсестер и младшего персонала по диагностике и лечению заболеваний. Это, наверное, один из самых важных моментов. Я уеду, а знания и навыки останутся.
У меня почти нет активностей вне диспансера. Правда, еще учу креольский, много читаю и преподаю детям ритмику. Когда выдаются редкие свободные моменты, выбираюсь на море. В такие моменты я, пожалуй, абсолютно счастлива.
Скоро возвращаюсь в Россию. Нет, совсем не потому, что мне надоело. Просто я уже убедилась в правильности своего пути. Я возвращаюсь, чтобы побыть со своими близкими, а затем с новыми силами вернуться к делу всей своей жизни. Я хочу построить больницу для бедных в удаленном районе Гватемалы. Я верю в карму и надеюсь, что у меня все получится.
Это особое чувство абсолютного счастья, когда ты понимаешь — ты помог. Кому-то не больно, потому что ты оказался рядом, кто-то не умер, потому что ты знал, что делать.
Люди часто думают: нужно иметь много, чтобы что-то отдавать, но это не так. Приехав хоть на день, хоть на неделю в страну, где дети не знают, что такое быть чистым, накормленным и любимым, вы сможете творить чудеса. Какой ребенок в России будет плакать от счастья, держа в руках цветной карандаш? Какой американский мальчик назовет вас мамой только за то, что вы отдали ему половину своего бутерброда?
На мой взгляд, нужно очень четко понимать, что нельзя помочь всем и сразу. Но это совсем не значит, что помогать бесполезно. Есть разные варианты делать добро, совсем необязательно для этого ехать в Гватемалу или на Гаити. Свяжете ли вы шапочку для подкидыша, сдадите ли кровь, улыбнетесь ли бабушке на улице — каждый раз это меняет мир в лучшую сторону.