В мае компания «МегаФон» объявила, что не планирует продлевать контракт с генеральным директором компании «Скартел» (оператор Yota), входящей в ее структуру. Новым руководителем виртуального оператора стал Михаил Дубин, который совмещает ее с текущей должностью исполнительного директора «МегаФона» по развитию бизнеса на массовом рынке.
«Лента.ру»: Вы теперь едины в двух лицах. Давайте начнем с той ипостаси, которая Yota. Почему было решено поменять генерального директора?
Михаил Дубин: Фактически это завершение большого логичного этапа — интеграции компании «Скартел» после ее приобретения. Сотрудничество началось в апреле 2012 года: сначала мы получили доступ к сети 4G, а потом приобрели эту группу компаний, которая владела частотами, инфраструктурой, клиентами и розничным бизнесом по продаже модемов. Сейчас инфраструктура находится преимущественно в «МегаФоне», а у «Скартела» осталась основная клиентская часть.
Мобильный оператор Yota — это полностью самостоятельный продукт компании, который ни в коем случае нельзя рассматривать как «тарифный план» «МегаФона». Речь идет не о внутренней конкуренции двух операторов, а о мультибрендовом подходе. Он обычно используется на рынке FMCG (товары широкого потребления — прим. «Ленты.ру»), но логика бизнеса подсказала нам провести сегментацию рынка.
Можно сказать, что группа компаний «МегаФон» владеет брендами «МегаФон» и Yota. Последний как бренд нацелен на один из сегментов рынка и имеет конкретные задачи по повышению на нем показателей.
Если это разные сегменты, то на каких клиентов ориентирована Yota?
На молодежь, на людей, которые больше пользуются интернетом, чем разговаривают. Они уже не представляют свою жизнь без постоянного доступа в сеть. Основному контингенту клиентов Yota нужен безлимитный интернет. Этот оператор интересен и тем, кто много ездит по стране, потому что у Yota нет такого понятия как внутрисетевой роуминг, это касается и звонков, и смс, и трафика. Единая стоимость услуг в домашнем регионе и за его пределами входит в пакет мобильного оператора по умолчанию, без подключения каких-либо опций. Это единственный в стране оператор, у которого нет национального роуминга.
При этом в рекламе «МегаФона» тоже большое внимание уделяется молодым людям.
Это не означает, что нам надо конкурировать на поле интернета, речь идет о разведении пользователей с различным профилем поведения. Тройка работает со всем рынком, а Yota ориентирована на молодых людей, которые не представляют своей жизни без постоянной связи с миром через интернет. Это не значит, что «МегаФон» не работает с этими клиентами, но за счет виртуального мобильного оператора мы как акционеры увеличиваем свою долю в этом сегменте.
То есть это такой большой маркетинговый эксперимент?
Нет, это логичный шаг развития компаний на перенасыщенном российском телеком-рынке, который мне кажется достаточно удачным. Yota вносит значительный вклад в показатели группы компаний.
Получается, что Анатолий Сморгонский был приглашен в качестве специалиста по слиянию?
В первую очередь Анатолий — специалист по организации стартапов и запуску сложных инновационных вещей. Но на каждом этапе жизни проекта важны те или иные качества. Отмечу, что формально никто ни с кем не расставался, у Сморгонского просто закончился контракт, а мы довольны достигнутыми результатами. Глобального изменения в стратегии Yota ожидать не стоит. Я и раньше курировал эту компанию.
Должность генерального директора Yota не будет отрывать от работы в «МегаФоне»?
В ближайшее время мы закончим перенос всех дублирующих бек-офисных функций. В Yota останется ИТ и маркетинг. Анатолий собрал хорошую команду, поэтому я не думаю, что работа генерального директора будет занимать существенно больше времени, чем раньше.
Возвращаясь к стратегии: не станет ли Yota более дешевым оператором, чтобы составить конкуренцию Tele2, который в этом году приходит в Москву?
Основная цель мобильного оператора — предоставить потенциальной аудитории максимально качественный и удобный продукт. И заниматься демпингом в эти планы никак не входит.
Покупка Yota вам позволила запустить 4G+. Это дает какие-то преимущества на рынке?
Сеть 4G+ или, точнее, LTE категории 6 с агрегацией (склеиванием) каналов у нас есть в Москве, Питере, Самаре и Ростове-на-Дону, а до конца года во всех городах-миллионниках будет поднята сеть на двух частотных диапазонах по 20 мегагерц. Конкуренты такого себе позволить не могут.
Она дает несколько преимуществ. Во-первых, выше скорость, с которой абонент может выходить в интернет. Количество трафика ежегодно удваивается, — чтобы его пропустить за то же время, скорости должны кратно расти (Дубин демонстрирует на своем смартфоне тестовую программу, которая показала скорость передачи данных в 80 мегабит в секунду — прим. «Ленты.ру»). Второе, даже более важное достоинство такой сети — это возможность с равным качеством обслужить большее количество абонентов.
Если ресурс в четыре раза больше — значит, можно либо обслужить в два раза больше абонентов, либо передача того же объема трафика будет обходиться в два раза дешевле. Это следствие покупки «Скартела», широкий частотный ресурс нам позволит со временем очень сильно дифференцироваться.
Есть ли уже сервисы, которые нуждаются в Cat. 6?
Конечно. Некоторым кажется, что полосы под пропуск LTE-трафика безграничны. Но у нас уже есть ситуации, когда стандартная LTE-полоса в диапазоне 2600 мегагерц забивается целиком. И что-то мне подсказывает, что у конкурентов вскоре будет похожая ситуация.
Напомню, что изначально скорости в 3G на абонентских устройствах были выше, потому что небольшое количество аппаратов поддерживало эту технологию, и сети были менее загруженными. Однако у 3G есть технологический предел в плане скорости, из-за чего ее нельзя развивать дальше. Поэтому сейчас стараются развивать сети четвертого поколения: 1 мегабит в секунду при передаче через 4G дешевле, чем через 3G, из-за разной спектральной эффективности.
Если наличие 4G+ является преимуществом, учитываете ли вы это в выпускаемых компанией устройствах?
Да, конечно. Но для нас нет самоцели конкурировать с производителями устройств, мы хотим увеличить доступность оборудования. У нас были смартфоны «МегаФон Логин», самые доступные на рынке. Они сподвигли производителей на то, чтобы заниматься этим сектором продаж. Как только этот сегмент насытился, мы перестали ими заниматься. Поэтому логично было бы выпустить 4G-оборудование по доступным ценам. Как только мы увидим, что на рынке достаточное количество устройств с поддержкой этой технологии, мы оставим и этот рынок. Производство гаджетов — не наш фокус.
Развитие 4G+ будет идти двумя путями. Это премиальные смартфоны, и появление таких моделей уже идет. С четвертого квартала мы увидим резкое расширение ассортимента аппаратов с поддержкой LTE Advanced (LTE Cat. 6 — прим. «Ленты.ру»). Также мы ожидаем увидеть очень хорошее развитие фиксированных роутеров, которые получают интернет из сети 4G+, а раздают его через Wi-Fi.
Несмотря на развитие проводного интернета стационарные модемы популярны в съемных помещениях, на дачах, в деревне, где можно усилить уровень сигнала с помощью внешней антенны. Также интересными выглядят мобильные роутеры, которые позволяют раздавать интернет в дороге на свои устройства, не имеющие сим-карт.
При этом остается смысл в продаже операторских (брендированных) устройств?
Мы продаем активно бюджетные смартфоны, планшеты и роутеры.
Продажи флагманских устройств других производителей по сниженным ценам — это тоже развитие популярности сетей нового поколения?
Дело не во флагманских моделях. Просто периодически производители запускают модели, которые поддерживаются совместными акциями с операторами или розничными сетями, каждый из продавцов дает за это какую-то «конфету».
Скидка на устройство предоставляется за ваш счет?
Мы ничего не субсидируем. Мы видим спрос на бандлы, где устройство продается с пакетом оплаченных услуг — например, интернет-трафиком. А просто снижать цены на устройство мы не видим смысла. У нас есть залоченные устройства, тот же «Логин», но всегда есть в продаже аппарат той же модели, который может работать с любым оператором.
Настоящую модель субсидирования организовать в России пока чересчур дорого: до сих пор большинство тарифов авансовые, а не кредитные. Кредитными продуктами так или иначе пользуются только 30 процентов розничных пользователей, при этом не всегда речь идет о постоплатном тарифе. Также у нас слабо развита такая опция как прямое списание с банковского счета. Рынок должен дойти до этого.
Но в бандле не поймешь, на что снижена цена — на устройство или на пакет услуг.
С точки зрения клиента разницы нет, поскольку, покупая смартфон или планшет, он все равно будет тратить деньги на интернет. При покупке у нас интернет в течение нескольких месяцев будет бесплатным. Кроме того, наша задача — чтобы клиент остался доволен. Если мы будем продавать устройство ниже себестоимости, то в конечном итоге не сможем инвестировать в сеть, и качество связи упадет.
Ваш партнер Huawei обещает, что при введении 5G кардинально сменится аппаратура. Правда ли это и чего ожидать от сети следующего поколения?
Есть графики, которые показывают, что тяжесть контента растет с повышением пропускной способности: после Full HD следует Ultra HD, все это переходит в голографию и так далее. Устройства тоже начинают с друг другом общаться все более полноценно, это уже не обмен редкими 0 и 1.
Мой прогноз таков, что мы будем иметь 5G ближе к 20-м годам, однако это не будет революция, это будет эволюция. Не один шаг, а постепенный переход. Мы уже ввели 4G+, очень скоро создадим сети 4,5G.
Насколько заметным это будет для конкретного пользователя — зависит от оператора. В первую очередь это будет резкий рост скоростей. Сейчас в «МегаФоне» доступна скорость в 300 мегабит в секунду, мы уже показали на тестах 450, продемонстрируем в будущем 600. В той полосе, которая у нас есть, можно дойти до 1 гигабита в секунду, и мы наверняка это сделаем. 5G сделает минимальным стандартом более высокие скорости. Это означает, что сеть вынуждена будет стать более фиксированной, то есть размер соты существенно уменьшится. Это связано с физикой: передача таких объемов данных возможна только на высоких частотах, которые недалеко распространяются.
Параллельно будут развиваться устройства, в том числе часто упоминаемые пользователями «батарейки». Я думаю, новые технологии дадут нам фундаментально другие емкости энергии, которые как раз потребуются для 5G.
Вопрос, который волнует пользователей: будет ли введена отдельная стоимость для трафика, передающего данные мессенджеров?
Мы являемся инфраструктурной компанией и заинтересованы в передаче максимального объема данных по своим сетям. Потребители трафика разные — есть и конечные пользователи, и сервисы, которые работают поверх наших сетей. Без них наши услуги тоже будут менее востребованы. Полагаю, что это единая экосистема, и разговоры о правилах игры в ней только начинаются.
Много разговоров про мессенджеры и про угрозу, исходящую от них. Я на это смотрю так. С точки зрения текстовых сообщений, надо признать, операторы сами глобально потеряли деньги. Если бы услуги чуть-чуть видоизменились, вовремя появились бы проактивные смс, групповые рассылки, то мессенджеры не получили бы такого развития. При этом я спокойно смотрю на угрозу голосовой каннибализации. Так как у мессенджеров нет с нами никаких специальных соглашений, качество услуги не гарантируется, и связь когда-то хорошая, когда-то чуть хуже. Мы развиваем VoLTE и работаем над качеством. Я верю, что самые корректные правила игры выстраивает сам рынок. Нужно, чтобы клиенты выбирали, через что им звонить.
Вторая вещь, которая мешает мессенджерам, — сегментация адресной книжки. В идеале все адресаты должны установить одинаковые приложения, чтобы можно было позвонить любому пользователю из адресной книжки. А это в ближайшей перспективе маловероятно.
Мессенджеры более персонифицированы и не заставляют выставляться напоказ всему миру. Однако сегментация делает их достаточно уязвимыми. Если посмотреть на их бизнес-модель, то основные деньги зарабатываются с помощью, например, стикеров. А если начинает массово приходить реклама, то это начинает раздражать.
Вспомним также о регулировании. Если услуги оказываются на территории России, логично, чтобы на всех игроков распространялись требования РФ. Они обязаны обеспечивать тайну связи, соблюдать закон о защите прав потребителя. Однако некоторые игроки на рынке пока об этом не задумываются.
Вы ощущаете влияние мессенджеров на объем голосовых разговоров в сети?
Не очень. Подавляющему большинству клиентов в голову не приходит звонить через Viber или WhatsApp. Хотя, например, бизнес-модель мобильного оператора Yota полностью защищена от мессенджеров, потому что ключевой услугой является именно мобильный интернет, а голос — второстепенной. Поэтому чем больше человек пользуется на своем смартфоне или планшете интернет-сервисами, тем выше вероятность, что он станет клиентом именно Yota.
Я верю в концепцию социального контракта: вы нам платите Х рублей в месяц, а мы за это обеспечиваем постоянное качество сети и применение самых современных технологий, доступных на данный момент. А использование сотовой сети — это как с электричеством: включаете вы туда телевизор или стиральную машину — ваше дело. Назовите мне любую отрасль, кроме телекома, в которой тарифы падают на протяжении последних 15-20 лет. Только сотовая связь.
Но при этом «МегаФон», например, периодически повышает цены на услуги.
Посмотрите, например, на роуминг «МегаФона», цены на голосовые вызовы и ARPU абонента — увидите, что цены у нас самые низкие на рынке.
Но у конкурентов дешевле интернет-роуминг по миру.
Во-первых, не у всех. Во-вторых, если мы возьмем не базовые тарифы, а посмотрим на опции, то картина будет иной. У Yota, например, вообще нет национального роуминга, вся страна — как один большой регион. Куда бы пользователь ни поехал, везде будет обслуживаться по домашним ценам. Для абонентов «МегаФона» запустили уникальную опцию «Будь как дома»: за минимальную абонентскую плату идет фактическая отмена национального роуминга, абонент пользуется всеми услугами по ценам домашнего региона.