Во время американской президентской кампании 1972 года корреспондент журнала Rolling Stone Хантер Томпсон сопровождал кандидатов в президенты. В издательстве «Альпина нон-фикшн» выходит книга Хантера Томпсона «Страх и отвращение предвыборной гонки — 72». В ней Томпсон описывает механизмы внутриамериканской политической борьбы «из самого сердца урагана» в один из наиболее драматичных периодов американской истории, когда после убийства Кеннеди-младшего, кандидата от Демократической партии на выборах 1968 года, президентом США стал республиканец Ричард Никсон.
С разрешения издательства «Альпина нон-фикшн» «Лента.ру» публикует отрывок из книги Хантера Томпсона «Страх и отвращение предвыборной гонки — 72».
Спорных вопросов хватает. Чего нет, так это общественного интереса к ним. Возможно, нет и надежды. Крушение надежд — вот что было бы ужасно. Чернокожее население никогда не относилось цинично к своей стране. Однако разговоры, которые теперь можно услышать среди молодых обитателей южной стороны Чикаго, Гарлема или Бедфорд-Стайвесанта, свидетельствуют о зарождающемся цинизме. В свете того, что делает правительство, можно было бы ожидать от молодых чернокожих утраты веры во властные элиты, но здесь видно другое — холодное безразличие, отдаление человека от человека. То, что вы слышите и видите, — не гнев, не ярость, а угасание ожиданий.
(Д. Брукнер, 6 января 1972 года, L. A. Times)
Статья Брукнера посвящена настроениям молодых чернокожих, но, если не вчитываться внимательно, этот нюанс запросто можно упустить. Ведь среди молодых белых царят примерно такие же настроения, несмотря на вал активно финансируемых публикаций о потенциально массовом «голосе молодых избирателей».
25 или около того миллионов новых избирателей в возрасте от 18 до 25 лет, собирающихся голосовать, возможно, впервые в жизни, предположительно, держат судьбу нации в своих энергичных молодых руках. По словам утверждающих, что говорят от их имени, «голос» новых избирателей достаточно мощен, чтобы вышвырнуть Никсона из его кабинета. Хьюберт Хамфри в 1968-м проиграл 499 тысяч 704 голоса — крохотный процент от того, чем может оказаться в 1972 году «голос молодых».
Но не так уж много людей в Вашингтоне — даже среди кандидатов — воспринимают это всерьез. Они полагают, что молодые люди, которые будут в 1972-м голосовать в первый раз, разделятся в своих предпочтениях более или менее так же, как их родители, и появление 25 миллионов потенциальных новых избирателей означает лишь то, что эта огромная людская масса будет поглощена все той же старой системой... Просто очередная большая волна переселенцев, которые пока еще не знают, что к чему, но будут вынуждены быстро всему научиться, — так о чем беспокоиться?
Действительно, о чем? Подонки, которые так считают, возможно, снова окажутся правы, но теперь над этим стоит подумать, пусть даже за их правотой стоят неверные резоны. Почти все политики и представители прессы, которые низводят до нуля так называемый голос молодых как движущую силу на выборах 1972-го, оправдывают свое отношение, уныло осуждая поколение «детей».
«Как много их вообще зарегистрируется? — вопрошают они. — И даже если предположить, что треть потенциальных избирателей может зарегистрироваться, многие ли из них на самом деле пойдут на участки и проголосуют?»
Каждый раз подразумевается, что угроза «голоса молодых» — просто производящий много шума «бумажный тигр». Конечно, некоторые из этих детей придут голосовать, говорят они, но, судя по всему, таких будет не более 10 процентов. Это, в первую очередь, студенты колледжей, а остальные 90 процентов составят военные, безработные, живущие на пособие и работающие — пришедшие на свои первые рабочие места, сидящие на зарплатах, только что женившиеся. Старина, они уже угодили в ловушку так же, как и их родители.
В этом заключаются их доводы... И, наверное, уже сейчас можно с уверенностью сказать, что в Вашингтоне нет ни одного кандидата в президенты, гуру СМИ или мастера закулисной политики, который искренне верит, что «голос молодых» окажет заметное влияние на исход президентской кампании 1972 года.
«Эти дети выключены из политики, — заявляют они. — Большинство из них не желает даже и слышать об этом. Все, что они хотят делать, — валяться на кроватях с водяным матрацем и курить проклятую марихуану...» И между нами говоря, Фред, возможно, это и к лучшему...
Среди полудюжины влиятельных вашингтонских организаций, утверждающих, что они говорят от имени «молодых избирателей», единственная, у кого действительно есть мускулы, — это Национальная ассоциация студенческих советов. В прошлом месяце она провела Чрезвычайную конференцию молодых избирателей в Чикаго, а затем вернула себе прежние позиции в округе Колумбия, собрав пресс-конференцию в здании старого сената, где объявила о созыве Национального молодежного собрания.
Как отметил 26-летний Дуэйн Дрейпер, главный организатор, идея заключалась в том, чтобы ввести студенческих активистов во власть на местном уровне в каждом штате и таким образом получить возможность влиять на ход выборов.
Эта пресс-конференция собрала уйму народу. От Государственной службы телевещания прибыл Эдвард Mорган, одетый в щегольской плащ London Fog и покручивающий черный зонтик. От New York Times приехала женщина. Washington Post тоже был представлен каким-то писакой, а остальные национальные издания прислали тех же самых людей, которых они обычно отправляют на все мероприятия, проходящие в этой выгребной яме — Вашингтоне.
Как всегда, «пишущая братия» стояла или сидела скромным полукругом позади ряда телекамер кабельных каналов, в то время как Дрейпер и его наставник, сенатор Фред Харрис из Оклахомы, сидели за столом и объясняли, что успех встречи в Чикаго сдвинул с мертвой точки вопрос «голоса молодых» и вывел его на линию старта. Харрис почти не говорил; он просто сидел там и смотрел, словно Джонни Кэш, когда Дрейпер, бывший президент студсовета Оклахомского университета, рассказывал пресыщенной прессе, что «голос молодых» станет важным и, может быть, даже решающим на выборах этого года.
<…>
Единственные люди, которые, судя по всему, по-настоящему заинтересованы в выборах-72, — фактические их участники — кандидаты, оплачиваемый персонал, тысячи журналистов, телевизионщики и другие связанные с медиа шустрилы, кто проведет большую часть этого года вместе, изо всех сил раскручивая кампанию... И, конечно, всевозможные спонсоры, — «денежные мешки» на языке нынешних политиков, — собирающиеся изрядно погреть руки по меньшей мере ближайшие четыре года, если сумеют пропихнуть своего человека за финишную черту на волосок впереди остальных.
Все, что связано с «денежными мешками», — по-прежнему один из самых волнующих моментов президентской кампании, но даже здесь напряженность постепенно идет на спад. В первую очередь потому что большинство действительно серьезных спонсоров еще несколько лет назад поняли: банк можно сорвать, «помогая» сразу двум кандидатам, а не одному, даже если при этом пойдешь под откос с тем из них, кто окажется неудачником.
В 1972 году подобной тактики, вероятно, будет придерживаться и миссис Релла Фактор — бывшая жена Джейка-парикмахера и главный спонсор кампании Хьюберта Хамфри в 1968-м. В прошлый раз она не получила прибыли от своих вложений. Но теперь, используя новый метод, может купить дружбу двух, трех или даже четырех кандидатов в президенты по той же цене, предусмотрительно сделав инвестиции в Хьюберта, Никсона и, возможно, — это как раз для такой буйной мегеры, как она, — подбросив кусок Джину Маккарти, который, похоже, собирается отчебучить что-то по-настоящему странное.