Проходившие с 19 июня массовые акции протеста в Ереване и ряде других армянских городов сходят на нет. После согласия президента страны провести аудит компании «Электросети Армении» протестующие переместились на никому не мешающий митинг на площадь Свободы. На проспекте Баграмяна возле администрации президента оставались лишь самые радикальные и непримиримые, требующие кардинальных политических решений. Их уже мало кто поддерживал, так что через какое-то время полиция аккуратно разогнала радикалов. Те особо и не сопротивлялись. Однако проблема в том, что протестный потенциал в стране не снизился. «Лента.ру» попыталась разобраться, к чему все это приведет.
Главная особенность ереванского «электромайдана» то, что это — не Майдан и возник он вовсе не из-за электричества. Да, повышение компанией «Электросети Армении» тарифа на электроэнергию на 16 процентов вызвало крайне негативную реакцию населения. Стоимость электроэнергии в Армении и так была неподъемной. Летом в Ереване за электричество платят 5-10 тысяч драм, а зимой эта сумма может вырасти до 30-50 тысяч (поскольку дома отапливаются большей частью с помощью газа или электричества). Для сравнения: средняя зарплата в Армении — 100-150 тысяч драм.
Повышение платы за электричество стало последней каплей в чаше народного терпения. Армянская экономика крайне неэффективна и коррупционна. Страна находится в полублокаде, ее сообщение с внешним миром ограничено, что создает все предпосылки для формирования монополизированной экономики. А власти тому только способствуют. Страна небольшая, информация распространяется быстро, и любой армянин вам расскажет, кто из депутатов какой сегмент экономики контролирует. 19 июня армянское общество решило, что пора прекращать рассказывать и нужно что-то с этим делать.
Итог нынешних акций протеста неоднозначен. Да, власти пошли на определенные уступки: Серж Саргсян объявил об аудите в компании ЭСА, на время которого население фактически будет оплачивать электроэнергию по старому тарифу. По словам главы аппарата правительства Давида Арутюняна, аудит займет 3-6 месяцев. В качестве своего рода бонуса для протестующих компанию ЭСА оштрафовали на 126 тысяч долларов за то, что она взимала платежи авансом с жителей новостроек, нуждавшихся в подсоединении к электросетям. Однако этого недостаточно для решения проблемы, — нужны серьезнейшие структурные реформы экономики, демонополизация, а также громкие посадки за коррупцию. Иначе вероятен рецидив протеста, — нынешняя ситуация продемонстрировала населению безальтернативность «уличной демократии» как единственного способа заставить администрацию Сержа Саргсяна идти на уступки.
«В условиях отсутствия серьезной оппозиции и ухудшения социально-экономического положения граждан общественное недовольство непременно будет выплескиваться на улицы», — считает заместитель директора Института Кавказа Сергей Минасян. Власти прекрасно понимают все риски, — неслучайно компания «Ерводоканал» отказалась от запланированного повышения цен на воду (хотя речь шла всего о 1,5 процента, а не о 16 процентах, как с электричеством). Однако повод всегда найдется. Примерно через 3-6 месяцев. Этого, кстати, не скрывают лидеры ереванского протеста.
Дальнейшее усиление протестной активности несет серьезную угрозу как правящему режиму, так и вообще армянскому государству. Хотя бы потому, что этот протест будет все больше походить на Майдан.
Июньско-июльские выступления, безусловно, Майданом не были. По целому ряду причин.
Во-первых, армянские протестующие, в отличие от украинских, хотят лишь смены режима, а не смены внешнеполитической ориентации. На Западе отказ протестующих от этого объясняют страхом перед Москвой, однако налицо не страх, а элементарный здравый смысл. Да, многих тяготит чрезмерная зависимость Армении от России, неравноправный характер двусторонних отношений.
Тем не менее почти все понимают, что в рамках нынешнего внешнеполитического курса (предполагающего, например, удержание Карабаха и отказ от нормализации отношений с Турцией) Армении попросту не выжить без тесных дружеских отношений с Москвой. Россия — основной инвестор армянской экономики. Кроме того, Москва — гарант как безопасности самой Армении (через структуры ОДКБ), так и статус-кво в Нагорном Карабахе. Именно поэтому ответственные армянские активисты делали все возможное, чтобы не давать повод сравнивать их протест с антироссийскими прыжками в Киеве. На митингах отсекались выступающие с антироссийскими лозунгами. А когда глава партии «Объединение национального самоопределения» и бывший советский диссидент Паруйр Айрикян пришел 2 июля на проспект Баграмяна с флагом Евросоюза, его освистали, а флаг порвали.
Во-вторых, проспект Баграмяна не стал Майданом потому, что Запад не стремился его таковым сделать. Европа видит последствия украинской эпопеи и не хочет развязывать с Москвой конфликт в других точках постсоветского пространства — ни в Армении, ни в Приднестровье. Американцам же нужны тишина и покой на старте предвыборной кампании. Кроме того, в Вашингтоне оценили ситуацию и поняли, что командировать Викторию Нуланд с печеньками в Ереван еще рановато, — армянское общество для Майдана не созрело, а армянские элиты еще не настолько тесно привязаны к Западу, как украинские.
Однако в дальнейшем оба предохранителя могут попросту перегореть. Работа по усилению контроля над умами и кошельками армянских общественных деятелей продолжится, а оппозиционные силы не прекратят взывать к армянской гордости, разжигая обиду на Москву. К старым сказкам о том, что Москва игнорирует интересы Армении, продавая оружие Азербайджану, прибавились новые о том, каких богатств лишается армянское общество из-за неравноправности российско-армянских отношений. Якобы Москва, контролирующая армянскую железную дорогу, не дает соединить ее с иранской, мешая тем самым Армении участвовать в китайском проекте Шелкового пути.
Сочинители этой истории умалчивают о том, что ирано-армянская железная дорога не станет сколько-нибудь важным элементом Шелкового пути до тех пор, пока закрыта армяно-турецкая граница, как и о том, что развитию армяно-иранских отношений мешал, скорее, Запад, чем Россия. Однако проблема в том, что на фоне ущемления национальной гордости критическое восприятие такого рода обвинений снижается, и в обществе формируется некий антироссийский фон. Что в перспективе может привести к Майдану.
Если не брать в расчет заявления ряда СМИ о ереванском Майдане, реакция Москвы на армянские события была достаточно взвешенной. Формально Россия, уважая суверенитет Армении, не вмешивалась в происходившее.
«Тарифы на электроэнергию — внутреннее дело Армении», — заявил пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков.
На деле же в Москве решили помочь Сержу Саргсяну, повысив его имидж на улице. Так, сначала Кремль передал дело Валерия Пермякова (подозреваемого в убийстве армянской семьи в Гюмри) под армянскую юрисдикцию. Шаг весьма рискованный, учитывая явную предвзятость армянского правосудия (ни один судья не рискнет признать Пермякова невменяемым) и политические последствия возможного убийства Пермякова в армянской тюрьме. Однако общество это оценило. Затем Россия выделила Армении льготный кредит в 200 миллионов долларов на покупку российского оружия. Судя по всему, Армения закупит оперативные комплексы «Искандер-М». Причем, по словам заместителя министра обороны Ара Назаряна, технику продадут по тарифу для российских вооруженных сил. Наконец, Москва снизила Еревану цену на газ со 189 до 165 долларов.
Однако все это тактические шаги. Чтобы не допустить майданизации армянского протеста, России нужны стратегические решения, которые на первый взгляд кажутся невыполнимыми.
Прежде всего Москве нужно лишить антироссийские силы в Армении возможности отождествлять бардак в их стране с Россией и хищнической экономической политикой российских компаний, спевшихся с армянскими властями и выдавливающих из населения все соки.
Еще одна задача — вымывание «комплекса младшего брата» из армянского общества. Хотя выстроить равноправные отношения с Ереваном Москва по понятным причинам не может, — слишком уж разные у государств потенциалы, слишком разный калибр интересов. Доводить до армян элементарные сведения о том, что продажи российского оружия Азербайджану не угрожают Еревану по причине наличия официальных российских гарантий безопасности Армении и неофициальных гарантий сохранения статус-кво Карабаха тоже очень сложно. Население страны находится фактически в состоянии войны с Азербайджаном, и воспринимает отношения в треугольнике Москва — Ереван — Баку по принципу нулевой суммы и исключительно в краткосрочной перспективе.
Возможно, единственный выход — комплексное изменение российского подхода к Армении. До сей поры линия Москвы сводилась к формуле «никуда не денутся», поэтому Кремль продолжал поддерживать администрацию Сержа Саргсяна, участвовал в маргинализации и без того маргинальных представителей оппозиции, а также не уделял должное внимание усилению российских культурных позиций в Армении. Дошло до того, что теперь много молодых армян даже не знают русского языка. Понятно, что сейчас Москва очень занята Украиной, однако если она не хочет майданизации армянского протеста, то ей придется начать делать в Армении непривычные для себя вещи.
А именно: активно работать с гражданским обществом (в том числе и через гранты), проводить агрессивную культурную политику через фестивали и даже курсы по изучению русского языка, принуждать (иногда даже открыто, напоказ) правительство Сержа Саргсяна реформировать и демонополизировать экономику, следить за подачей информации об армянских событиях в российских СМИ. Тогда Кремлю удастся не только не допустить ассоциацию России с неэффективными армянскими властями и создать некий конструктивный образ Москвы в армянском сознании, но и управлять сферой армянского общественного дискурса, не допуская акцентирования внимания населения на «антиармянских» элементах российской внешней политики. И если армянский опыт публичной дипломатии окажется успешным, то Москва может применить его и в других странах постсоветского пространства, где в кратко- и среднесрочной перспективе ожидаются акции протеста (например, в Средней Азии). И таким образом не допустить превращения этих протестов в Майданы.