В условиях продолжающегося украинского кризиса главная задача для России и Евросоюза — не допустить дальнейшей деградации двусторонних отношений. Несмотря на утрату взаимного доверия, Москва и Брюссель нуждаются друг в друге при решении наиболее актуальных международных проблем. При этом, несмотря на все существующие сегодня проблемы, россияне по-прежнему интересуются Европой, посещают страны Евросоюза и хотят получать там образование. Что же касается разворота России в сторону Азии — это естественный процесс, который в конечном счете пойдет на пользу и Европе тоже. Об этом в интервью «Ленте.ру» рассказал посол Евросоюза в России Вигаудас Ушацкас.
«Лента.ру»: Как бы вы охарактеризовали сегодняшнее состояние отношений России и Евросоюза?
Ушацкас: Они сложные. В первую очередь, по причине потери доверия. Это произошло из-за действий России по дестабилизации восточной Украины, из-за нелегальной аннексии Крыма и из-за противодействия Москвы программе ЕС «Восточное партнерство». В итоге в отношениях возник настоящий кризис. Сейчас наша задача сохранить во время этого шторма оставшиеся мосты сотрудничества между Россией и Евросоюзом.
А они остались, эти мосты?
Заключение ядерной сделки с Ираном — это совместный успех всех, кто принимал участие в переговорах. Это пример того, как общая цель нас сплотила. Так же Евросоюз, другие западные страны и Россия должны действовать, когда речь заходит о решении самых горячих международных задач. Конечно, на первом месте здесь стоит урегулирование украинского кризиса.
Какие еще есть точки соприкосновения?
Трудно представить, что какие-то важные международные вопросы будут решаться без участия России и ЕС. Это касается и проблемы нелегальной миграции в Средиземноморье, и борьбы с климатическими изменениями, и процесса мирного урегулирования на Ближнем Востоке, и ситуации в Афганистане, Сирии, Йемене.
Хочу еще добавить, что, хотя объем взаимодействия России и Евросоюза сократился, контакты между людьми, а также образовательные и научные программы сохранились. Развивается приграничное сотрудничество между регионами, расположенными по обе стороны от общей границы ЕС и России. В этом году мы рассчитываем, что до 3000 российских студентов (в три раза больше, чем в прошлом году) смогут продолжить свое обучение в европейских вузах благодаря стипендиальной программе ЕС. Ее бюджет, предназначенный для России, увеличен на 50 процентов по сравнению с прошлым годом. И интерес к таким программам растет! То есть, несмотря на всю напряженность в отношениях, на всю пропаганду, молодежь хочет учиться в Европе.
Как Москва должна участвовать в разрешении кризиса, вызванного наплывом в ЕС нелегалов? То есть афганский вопрос — это понятно, это нам близко, поскольку нестабильность из этой страны может через сопредельные государства перетечь в Россию. Но какое отношение Россия имеет к потоку нелегалов, стремящихся через Средиземное море в Грецию или Италию?
Россия — постоянный член Совбеза ООН. Без ее голоса невозможно было бы получить одобрение нашей миссии по борьбе с контрабандистами, занимающимися незаконной транспортировкой мигрантов через Средиземное море.
Вернемся к украинской проблеме. Санкции против России были продлены на полгода. Условием их снятия названо выполнение Москвой Минских договоренностей. Не кажется ли вам, что это довольно расплывчатая формулировка? Кто именно и как будет определять, выполняет ли Россия соглашения или нет, и насколько эти оценки будут объективными?
Решение по поводу того, выполняет ли Москва условия соглашений или нет, будут принимать 28 стран Евросоюза. Основано оно будет, в первую очередь, на информации, получаемой от специальной миссии ОБСЕ, а также из других источников. Снятие санкций зависит от того, будет ли отведена военная техника, будет ли поддерживаться режим прекращения огня и так далее. Украина сейчас ведет подготовку выборов в местные органы власти, которые должны пройти в соответствии с конституцией этой страны. Мы рассчитываем, что Россия использует свое влияние, чтобы убедить сепаратистов не проводить параллельные местные выборы.
Насколько достоверна информация о происходящем на Востоке Украины, получаемая ЕС? Понятно же, что каждая из сторон конфликта склонна обвинять оппонентов в несоблюдении договоренностей, а за собой этого не признавать…
Страны Евросоюза, как и Россия, каждый день получают отчеты специальной миссии ОБСЕ о происходящем на востоке Украины. И я тоже эти отчеты получаю. В них по часам расписано про конкретные населенные пункты, что происходило, кто и что делал, с какой стороны стреляли и так далее. Это позволяет понимать, кто придерживается Минских соглашений, а кто их нарушает.
Так ведь эти же наблюдатели ОБСЕ регулярно жалуются на то, что их куда-то не пустили, что-то им не показали, сведения не предоставили…
Это правда, такая проблема существует. К сожалению, представители ОБСЕ действительно не всюду имеют доступ.
Есть еще такое подозрение, что Киев на самом деле заинтересован не в разрешении кризиса, а в его затягивании, поскольку в этом случае санкции против Москвы будут сохраняться…
Это один из тех мифов, с которыми мы вынуждены бороться. Я искренне убежден, что украинцы не заинтересованы в том, чтобы против России вводили ограничительные меры. И мы в этом тоже не заинтересованы. Украина в первую очередь хочет восстановить свою территориальную целостность и нормальную жизнь, а не продлевать конфликт. Неужели кто-то согласится продолжать кровопролитие ради сохранения санкций?
Получается, что ЕС в продлении санкций не заинтересован, Украина не заинтересована, а кто же тогда заинтересован? Неужели Россия?
Вопрос не в том, кто заинтересован. Вопрос надо ставить так: кто может больше сделать для того, чтобы создать условия для восстановления мира на востоке Украины. Мы должны соревноваться не в том, кто кого сильнее уязвил санкциями, а кто больше сделал для разрешения кризиса.
Как вы оцениваете деятельность новой украинской власти? Стала ли страна при Петре Порошенко более демократичной? Укоренились ли в ней европейские ценности?
За развитием Украины, как, кстати, и России, я слежу всю сознательную жизнь. У меня много друзей в обеих странах, в том числе я хорошо знаю Петра Порошенко. Мы вместе работали, когда он еще был министром иностранных дел Украины, а я — Литвы. Я бывал у него в гостях, он был у меня дома.
Сейчас, когда я сравниваю разные этапы развития Украины, я могу сказать, что видны такие усилия ее руководства, такая целеустремленность, которых раньше никогда не было. Не было такого темпа реформ, как сегодня. Проводятся конституционная и судебная реформы, идет борьба с коррупцией, деолигархизация, улучшаются условия ведения бизнеса. Конечно, завершение всех этих процессов потребует времени. Но очень важно, что есть движение в нужном направлении и желание довести дело до конца. Мы это ценим. Особенно с учетом того, что Украина переживает глубочайший финансовый кризис, а часть ее территории охвачена вооруженным конфликтом.
А как в эту логику укладывается недавний инцидент в Мукачево?
Я бы не хотел давать какие-то оценки произошедшему. Сами украинцы еще не разобрались в том, что же там случилось. Мы следим за развитием ситуации. Но самое главное — это соблюдение верховенства закона на всей территории Украины. Только государство должно иметь право на обеспечение правопорядка и использование оружия. Мы надеемся, что случившееся будет должным образом расследовано, а лиц, причастных к противоправным действиям, привлекут к ответственности.
А само по себе то, что на Украине абсолютно легально действует такая радикальная ультраправая организация, как «Правый сектор», вас не смущает?
В демократической стране могут существовать разные организации. Лишь бы они не нарушали законы этой страны, не становились зачинщиками вооруженных столкновений и не пропагандировали ненависть к другим расам или общественным группам. Я думаю, что украинские власти сами извлекут уроки из случившегося и верховенство закона будет гарантировано.
Отмена виз — отличный способ показать россиянам, что на самом деле представляют собой европейские ценности. В условиях обострившейся пропагандистской войны это было бы особенно актуально. Но в вопросе введения безвизового режима, похоже, все окончательно застопорилось. Почему так и что могло бы сдвинуть процесс с мертвой точки?
Только в прошлом году около 5 миллионов 800 тысяч россиян получили шенгенские визы. Причем в половине случаев это были многократные визы. Я рад, что, несмотря на экономические сложности, россияне продолжают ездить в Европу. Мы не закрываем границы, наоборот, мы хотим создать благоприятные условия для таких поездок.
Что касается безвизового режима, то тут все снова упирается в проблему утраты доверия, вызванную украинским кризисом.
Еще до начала этого кризиса, осенью 2013 года, один евродепутат мне прямо сказал: никаких технических препятствий на пути к безвизовому режиму нет, но ЕС не отменит визы для России, потому что сначала надо этой мерой поощрить «отличника евроинтеграции» — Молдавию, а затем еще и Украину.
При всем уважении к вашему собеседнику, но это лишь мнение одного человека. А всего в Европарламенте более семисот депутатов. Я вас уверяю, что мы не исходим из такой логики. Мы ведем переговоры об отмене виз со многими странами. Главное условие введение безвизового режима — доверие. Второе — это выполнение определенных технических условий. То есть у нас есть требования, которые должна выполнить каждая страна — и большая, и маленькая, — если она хочет, чтобы с ней был введен безвизовый режим.
С 1 января 2015 начал действовать Евразийский экономический союз (ЕАЭС). Готов ли ЕС взаимодействовать с этой структурой как таковой, а не только с отдельными ее членами?
Во-первых, хочу сказать, что мы очень ценим наши двусторонние отношения со всеми членами ЕАЭС. Во-вторых, мы очень доброжелательно относимся к экономическим интеграционным процессам в разных регионах мира. Ведь мы, Европейский союз, — главный и лучший пример политической и экономической интеграции. В-третьих, мы уже поддерживаем контакты с Евразийским союзом. Я лично с господином Христенко (председатель коллегии Евразийской экономической комиссии — прим. «Ленты.ру») встречался три или четыре раза за последние два года; также поддерживаются контакты на уровне экспертов. В-четвертых, для самого ЕАЭС важно, чтобы его члены строили отношения на основе норм ВТО. К сожалению, на данный момент между Россией и ЕС есть четыре торговых спора по поводу торговых барьеров, возведенных Москвой. И, наконец, в-пятых, готовы ли члены ЕАЭС к либерализации торговых отношений. К сожалению, мы видим, что, например, Казахстан из-за вступления в ЕАЭС был вынужден увеличить импортные тарифы, что идет вразрез с его обязательствами в рамках ВТО.
Продолжая разговор про ЕАЭС: в мае было объявлено о сопряжении этого проекта с китайским Экономическим поясом Шелкового пути (ЭПШП). А какие перспективы перед Евросоюзом открывает ЭПШП?
В первую очередь хочу сказать, что я считаю вполне естественным, что Россия стала больше внимания уделять КНР. Я бы сказал, что благодаря этому она обрела вторую опору: одной ногой Россия стоит в Европе, а второй — в Азии. Но важнее то, что сердце России остается с Европой, я думаю.
Что касается ЭПШП, то это же возрождение известного с древности торгового пути из Китая в Европу. Сегодня Евросоюз – это крупнейший рынок. А Китай для нас второй по значимости торговый партнер. Мы бы только приветствовали конструктивную роль России в качестве надежной страны-транзитера между Востоком и Западом.
Кроме того, поскольку Китай, помимо ЕС и России, ведет переговоры по поводу ЭПШП с Индией, Пакистаном, Турцией, а также странами Южной Азии, этот проект будет иметь не только экономическое, но и политическое значение для КНР.
Говоря об экономической интеграции нельзя не упомянуть греческий кризис. Не кажется ли вам, что произошедшее нанесло серьезный удар по имиджу ЕС как единой европейской семьи?
То, что другие страны ЕС помогают Греции, говорит о существующей внутри ЕС солидарности. Кроме того, опыт показывает, что из любого кризиса Евросоюз выходит более сильным, зрелым, закаленным. Поэтому я думаю, что те решения, которые в настоящий момент принимаются и греческим парламентом, и кредиторами, в конечном счете будут способствовать улучшению жизни греков.