Во вторник, 4 августа, в Минске завершился очередной раунд переговоров в рамках контактной группы по урегулированию ситуации на Украине. Как и ожидалось — безрезультатно, что дало представителям Донецкой республики повод обвинять украинские власти в попытке срыва минских соглашений. Между тем за время работы группы (фактически с февраля 2015 года) стало понятно, что документы, подписанные в столице Белоруссии, трактуются официальным Киевом слишком широко и некоторые их пункты просто невыполнимы. «Лента.ру» разобралась, какие именно и почему общая ситуация неминуемо идет к обострению.
Пункт 11-й документа под названием «Комплекс мер по выполнению минских соглашений» предусматривает проведение конституционной реформы на Украине со вступлением в силу к концу 2015 года нового основного закона. Он должен содержать в себе в качестве ключевого элемента децентрализацию, а также положение об особом статусе отдельных районов Донецкой и Луганской областей в соответствии со специальным законом Украины.
Это один из самых главных пунктов февральских соглашений, подписанных в Минске лидерами России, Германии, Франции и Украины. В соответствии с документом до конца года у украинского государства должна появиться новая конституция, уже в окончательном виде закрепляющая особые права регионов, в том числе Донбасса. Причем эти права следует сформулировать в режиме диалога с нынешним руководством Луганской и Донецкой республик.
Однако этого не делается. Президент Украины Петр Порошенко трактует данный пункт документа крайне широко, что заметно по одной только конституционной реформе. Недавно принятые Верховной Радой поправки к основному закону страны внешней аудитории преподносятся как выполнение минских соглашений. Однако если вчитаться в букву предложенных Порошенко изменений, то видишь только не очень внятную формулировку про «расширение прав общин», которая может означать что угодно —например, увеличение финансирования фольклорных ансамблей. К слову, с внутренней аудиторией президент гораздо откровеннее — гражданам Украины он прямо заявляет, что никакого особого статуса у Донбасса не будет никогда.
Об этой части минских договоренностей ясно высказалась во вторник заместитель председателя Верховной Рады Оксана Сыроид. Она без особых намеков заявила, что опасается проведения местных выборов на неподконтрольной Украине территории Донбасса. И посетовала, что ситуация постепенно движется к тому, что «боевики, которые еще вчера в нас стреляли, завтра станут органами местного самоуправления». То есть украинская власть на вполне официальном уровне признала неприемлемый характер одного из пунктов мирных соглашений.
То же самое и в аспекте дипломатических действий Киева. Пункт 4 «Комплекса мер» предписывает на следующий день после отвода тяжелого вооружения начать диалог о модальностях проведения местных выборов. Самое главное содержится в следующей формулировке — «в соответствии с украинским законодательством». Можно сколько угодно дискутировать о параметрах отвода техники, но одно совершенно понятно: Донбасс уже не живет по украинским законам.
Во исполнение данного пункта украинский парламент принимает постановление о проведении местных выборов по всей Украине одновременно 25 октября. Но (следите за руками) в этом же постановлении мелкими буквами прописан пункт о том, что на «оккупированной территории части Донецкой и Луганской областей» местные выборы проводиться не будут. Фактически, получается, что выборы проведут, но их не будет. А к пункту 4 «Комплекса мер» привязан другой параграф документа — 9-й, согласно которому контроль над границей между республиками и Россией должен перейти к Украине на следующий день после местных выборов.
В результате получается очень хитро — Украина проведет местные выборы, но без Донецкой и Луганской республик (даже если в ЛДНР волеизъявление состоится, Киев его не признает). Но при этом именно Киев получит право заявить о срыве «Минска-2», поскольку маловероятно, что в таких условиях ополченцы передадут контроль над границей вооруженным силам Украины.
Руководство ЛДНР ситуацию оценивает вполне реально: пытаясь спасти мирные соглашения, республики выступили с предложением провести выборы не только по украинскому законодательству, но даже с участием украинских политических партий. Однако Киев этого призыва «не услышал». В рамках логики украинских властей, даже если Донецк и Луганск организуют волеизъявление в соответствии с постановлением Украины от 25 октября, ничего не изменится — ведь официально выборы на оккупированных территориях отменены.
Любопытная деталь — ни к чему не привело и обращение в ОБСЕ. Наблюдатели попросту сослались на законодательство и несогласие официальных украинских властей с позицией Луганской и Донецкой республик.
Украинские руководители сейчас кровно заинтересованы в затягивании процесса — ведь они объявят разрушителями минских соглашений ЛДНР даже в том случае, если там пройдут выборы. Но параллельно с юридической эквилибристикой Киев запустил процесс проведения локальных боевых операций, для которых формируются новые подразделения. В Киеве полагают, что им удастся достичь неких локальных военных побед, постоянно затягивая и дискредитируя переговорный процесс. Надо сказать, в этом есть определенный смысл, но только при одном условии: при наличии реальной военной стратегии. Пока стратегия Киева основана на нанесении противнику (как военным, так и гражданским) максимального ущерба, то есть деморализующих потерь.
Отсюда же финты с «отводом техники». На практике в последние несколько дней возобновились артиллерийские дуэли практически по всему фронту, а предполагаемый «отвод орудий калибром менее 100 миллиметров на 30 километров» заранее превратился в фикцию. И все уже забыли о том, что по большому счету это не некое новое предложение, а подзабытое старое.
Украина формирует так называемый «мобильный артиллерийский резерв», то есть попросту вводит общее командование всей артиллерией и техникой, которая должна быть отведена от линии фронта. По сути, это ничего не значит. Ну, поменяются позывные у старших офицеров артиллерии, все остальное — то же самое. Возможно, улучшится координация и взаимодействия этого так называемого «мобильного резерва» и командования «именных» секторов фронта. Это в принципе новая тактика для вооруженных сил Украины (ВСУ), приуроченная как раз к политическому жонглированию терминами. Наблюдатели ОБСЕ от происходящего просто самоустранились, и какой-нибудь очередной эпизод со «случайным» обстрелом их патруля окончательно ввергнет миссионеров специальной мониторинговой миссии в коллективную политическую кому.
Единственное, чего не учитывает Киев при таком раскладе, — логику войны. Локальные наступательные операции и терроризирующие удары по мирному населению легко переходят в другую стадию. Сейчас, конечно, сформировалось некое равновесие сил. Но его можно разрушить буквально за несколько дней, учитывая разницу потенциалов сторон. Киев, к примеру, уже продолжительное время проводит переформатирование армии, особенно на первой линии и в наиболее важных для себя точках. Митинговый цирк в Мариуполе — только информационный фон.
Поддерживать в такой атмосфере переговорный процесс в Минске можно только из геополитических и пропагандистских соображений. Искать какие-то другие форматы именно мирных переговоров также представляется делом бессмысленным, поскольку позиция Киева вообще не предусматривает никакого конструктивного диалога. Сплошное жонглирование словами и смыслами, а порой и откровенный обман. Если не произойдет никаких неожиданностей, то неизбежна осенне-зимняя кампания «вялотекущей войны» с новыми жертвами и постоянным риском превратиться в нечто куда более масштабное.
И так решили вовсе не в Москве, Донецке или Луганске.