В последние дни новости из Турции, ассоциирующейся у большинства россиян с курортами Антальи и недорогим сервисом all inclusive, напоминают сводки с театра боевых действий. Атаки на трубопроводы, взорванные полицейские участки, попавшие в засаду и расстрелянные силовики. Все это началось после теракта в городе Суруч, произошедшего 20 июля. В тот день смертник-исламист взорвал себя на митинге курдских активистов. Скорее всего, за преступление несет ответственность «Исламское государство», но курды решили, что теракт удался из-за попустительства турецких властей, и, стало быть, они должны за это ответить. Опрошенные «Лентой.ру» эксперты едины во мнении: разгоревшаяся партизанская война хотя и чревата серьезными имиджевыми потерями для правительства Эрдогана, в тактическом плане может быть для него очень полезна.
В последние недели редкий день в Турции обходится без нападений курдских боевиков на солдат и полицейских. Только за июль погибли 19 силовиков и несколько гражданских, случайно оказавшихся на линии огня, десятки были ранены. При этом потери курдов заметно меньше — три человека.
Август облегчения не принес — месяц еще не перевалил за середину, а от рук курдских радикалов уже погибли 20 солдат и офицеров полиции и вооруженных сил. Курды меж тем начали активно использовать противопехотные мины и фугасы, которые они закладывают на маршрутах движения армейских патрулей.
Эта тактика знакома туркам до боли. Все это они уже проходили с 1984 по 2012 годы, когда курды вели полномасштабную партизанскую войну против турецкого правительства.
Курды неоднократно восставали и раньше. После того как распалась Османская империя, Мустафа Кемаль Ататюрк провозгласил в 1923 году Турецкую республику. По замыслу Ататюрка, в новом государстве не было места этническому сепаратисту. Все граждане республики объявлялись турками вне зависимости от своей этнической принадлежности. Не смирились с этим лишь курды. И в какой-то момент им даже показалось, что долгожданной независимости ждать недолго — Севрский договор допускал создание курдского государства. Однако уже три года спустя в Лозаннском мирном договоре об этом не было и речи. Там даже не упоминался сам термин «курды» — они именовались «горными турками». Новая, вестернизированная и секулярная Турция железной рукой наводила порядок в своих восточных провинциях, и курды взбунтовались.
Так происходило не раз и не два, и оказалось, что мятежи дают ровно обратный эффект. Каждый раз Анкара их жестоко подавляла, а руководство страны все больше убеждалось в том, что Турция должна быть унитарным государством. Соответственно, курды после очередного поражения также делали вывод, что разговаривать с Анкарой можно лишь языком оружия, но для этого надо накопить побольше сил. Ситуация кардинально изменилась только в 1970-е: массовый исход курдов в города и резко возросшая популярность социализма трансформировали формат их борьбы. В 1978 году была создана Рабочая партия Курдистана (РПК), лидеры которой заявили, что примут всех, кому дороги идеи независимости курдов.
В сентябре 1980 года в Турции произошел переворот: к власти пришли военные, ориентированные на максимально жесткое решение проблемы. Курды притихли, но вскоре выяснилось, что РПК успела накопить силы в соседней Сирии. В 1984-м началась настоящая война — с нападениями на блокпосты и конвои, подрывами бронетехники и большими жертвами с обеих сторон.
Осенью 2002 года на очередных выборах победу одержала Партия справедливости и развития (ПСР) Тайипа Эрдогана. Одной из целей ПСР было вступление Турции в ЕС. Но для этого требовалось урегулировать курдскую проблему, причем в соответствии с принятыми в Европе стандартами, то есть максимально гуманным образом. От политики кнута Анкара перешла к политике пряника. Режим ЧП в курдских районах отменили, пытки задержанных курдских активистов запретили, сняли ограничения на свободу слова и собраний, разрешили использование курдского языка. Таким образом ПСР убивала двух зайцев — демонстрировала свою добрую волю курдам и заодно наносила удар по политическим позициям военных.
Обрадованные курды потребовали большего — права открывать собственные школы, давать детям курдские имена, вернуть исторические имена городам и селам. А убедившись, что ПСР не соглашается на дальнейшие уступки, пошли в публичную политику. В 2005 году была создана Партия демократического общества, сумевшая на следующих выборах провести в парламент своих представителей — правда, по одномандатным округам. В 2009-м партия одержала оглушительную победу на муниципальных выборах, по сути, взяв под контроль все органы власти в юго-восточной Турции. И хотя в том же году турецкий Конституционный суд запретил партию как сепаратистскую, вместо нее возникла Партия мира и демократии, получившая через два года в парламенте уже 36 мест — на 14 больше, чем ее предшественница.
Пытаясь лишить козырей курдских радикалов, продолжавших партизанскую войну с баз на севере Ирака, Эрдоган инициировал программу «Курдская инициатива». Но курдам этого было мало. К тому времени на территории, подконтрольной курдским муниципалитетам, уже оформился свой «Маленький Курдистан» с курдским языком гражданской службы и географическими переименованиями.
На этом фоне оппозиция из Народно-республиканской партии (НРП) и Партии националистического действия (ПНД) обвинила ПСР в пособничестве террористам. Чтобы не потерять симпатии избирателей, правительство прекратило заигрывания с курдами и вернулось к политике кнута. Начались массовые аресты курдских активистов — были задержаны тысячи человек, турецкие суды не справлялись с потоком дел, и многие курды отсидели в тюрьмах до двух лет без каких-либо обвинений. Под каток угодили в том числе многие активисты РПК, ранее бежавшие из страны и вернувшиеся после объявления «Курдской инициативы». Демонстративно не тронули лишь депутатов парламента, формально обладавших неприкосновенностью. В знак протеста курдские депутаты провалили голосование по поправкам к конституции, которые в итоге пришлось выносить на общенациональный референдум. Эрдоган понял, что переборщил, и отыграл назад.
Действовали через Абдуллу Оджалана — основателя и бессменного лидера РПК, с 1999 года томящегося в турецкой тюрьме. Курдские радикалы давно превратили его в икону сопротивления с ореолом мученика и несгибаемого борца за свободу. И репутация Оджалана сыграла против радикалов: лидер РПК неожиданно согласился сотрудничать с Анкарой и призвал своих сторонников к примирению (впрочем, возможно, не так неожиданно: незадолго до своего ареста 16 лет назад Оджалан выступил с мирными инициативами). В марте 2013 года было объявлено перемирие, и Рабочая партия Курдистана начала выводить свои части с территории Турции. Однако соглашение продержалось чуть больше двух лет. У турецких курдов вызывало негодование то, что Анкара не только не помогает их сирийским братьям воевать с исламскими радикалами, но и мешает им вести свою тяжелую борьбу. Удар, нанесенный турецкой авиацией по позициям курдов в Сирии, и теракт в Суруче стали последней каплей, из-за которой курдское терпение лопнуло, и они снова восстали.
Почему же Эрдоган рискнул и ввязался в войну с Роджавой, спровоцировав тем самым нестабильность на юго-востоке Турции? Как полагает доцент кафедры истории стран Ближнего и Среднего Востока ИСАА МГУ Павел Шлыков, турецкий лидер попытался решить несколько задач: «Во-первых, внутриполитическую: Эрдоган хочет взять реванш за успех прокурдской Народно-демократической партии на парламентских выборах (осенью в стране, вероятно, состоятся новые выборы, и для партии Эрдогана критически важно скомпрометировать конкурента, выставив его пособником террористов — прим. «Ленты.ру» ). Во-вторых, переговорный процесс, запущенный в 2012 году, явно зашел в тупик, и турецкий президент решил разрубить этот гордиев узел».
Президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский считает, что у сложившейся ситуации есть экономическая подоплека. «Сирийские курды успешно наступали на город Ракку — столицу ИГ. Взятие этого города означало остановку многомиллиардного нефтяного нелегального бизнеса между "Исламским государством" и Турцией. Чтобы не потерять канал поставок дешевых углеводородов, Эрдоган решил поддержать ИГ», — сообщил политолог «Ленте.ру».
Причем, как считает Сатановский, турецкий президент ведет опасную игру, которая в итоге навредит экономике самой Турции. «Пока Эрдоган выигрывает, но неясно, насколько его политика эффективна в долгосрочной или среднесрочной перспективе, — говорит эксперт. — Его действия могут дорого обойтись не столько турецкой внешней политике, сколько экономике — Транс-Анатолийскому трубопроводу, проекту "Транскаспий". Кто захочет инвестировать деньги в страну, которая умудряется на пустом месте затеять драку с людьми, способными взрывать ее трубопроводы?»
На первый взгляд, война РПК против турок бесперспективна: добиться военной победы против одной из самых боеспособных армий Ближнего Востока курдским радикалам не под силу. Однако продолжение войны означает, что на политическом поле курды могут отстаивать свои интересы и добиваться от Анкары уступок. В конце концов, если бы не многолетнее вооруженное сопротивление, турки вряд ли пошли бы на переговоры и предоставление курдам мест в парламенте.
К тому же политический расклад на Ближнем Востоке имеет свойство стремительно меняться. Еще тридцать лет назад идея фактически независимых курдских государств в Ираке и Сирии казалась фантастикой такой же, как сейчас идея Турецкого Курдистана.