Итальянский писатель Умберто Эко сегодня, возможно, самый известный профессор в мире. По случаю выхода в России его нового романа «Нулевой номер» стилист Владимир Гридин исследовал для «Ленты.ру» «ученый» гардероб.
Умберто Эко известен миру не только как живой классик современной литературы, но и как серьезный ученый — семиолог, медиевист, культуролог и массмедиолог. Его биография на официальном сайте выглядит примерно так: родился 5 января 1932 года, в 1954-м окончил философский факультет Туринского университета, в 1961 получил степень доцента, в 1975-м должность профессора в Болонье. А дальше список степеней Doctor Honoris Causa в университетах по всему миру, от Буэнос-Айреса и Афин до Тарту и Москвы. Научные штудии и напряженные академические занятия не помешали профессору попробовать силы в беллетристике. Его дебютный роман «Имя розы» сразу сделал его звездой планетарного масштаба, затем последовали «Маятник Фуко», «Остров накануне», «Баудолино», вот и «Нулевой номер» вышел на русском.
83-летний Эко выглядит как классический итальянский профессор. То есть как человек, в котором приметы бюрократической функции присутственного места борются и мирятся с духом индивидуальности и поиска. Самые яркие приметы Эко-стиля — крупные очки и мягкая шляпа-борсалино, добавляющая стройности его грузной фигуре. И у борсалино, и у Эко, кстати, общая родина — городок Алессандрия в Пьемонте. В остальном он одевается весьма консервативно: немного мешковато, регланно, мастито. В этой традиционности читается и преемственность (так одевались и учителя Эко), и дань почтения своим занятиям, предполагающим напряжение мысли и комфорт тела, и принятие условностей, лучшим соглашением с которыми были и остаются костюм и галстук.
Говорить о марках в контексте профессорской одежды нет никакого смысла. Профессора по всему свету одеваются примерно одинаково: чуть неряшливо, чуть небрежно, но не выходя за пределы дозволенного классическим стилем. Практичный темный костюм в тонкую едва заметную полоску или без нее можно купить в бутике Brioni, на распродаже в универмаге Coin или сшить на заказ. Речь, скорее, о том ощущении стиля, которым наделяют свои вещи люди знания. Тонкий шерстяной джемпер с V-образным вырезом или кардиган на пуговицах под охристо-горчичный пиджак в клетку, рубашка button-down без галстука и какие-нибудь джинсы или сложно описываемые, потому что не наделенные особыми характеристиками брюки — вот он, профессорский нормкор.
В качестве верхней одежды используется что-то столь же вечное и абсолютное, как теорема Пифагора. Пальто с рукавом реглан и непременными хлястиками на рукавах, например. Или объемное пальто того особого горохового цвета, который за пределами Италии и, может, еще Австрии никто не решится применить в своем гардеробе. Обязателен огромный шарф. И шляпа. Все это не ради декоративных целей, а комфорта для. В шарф можно укутаться хоть по самые брови, чтобы не продрогнуть в архивах, температура которых благоприятствует только сохранности документов. Шляпа защитит от моросящего дождя. Хлястики на рукавах можно затянуть, чтобы защитить себя от сырости. Воротник поднять. Полная автономия от окружающей среды обеспечивает владельцу возможность сосредоточиться на внутренней жизни, течении мысли, не отвлекаясь на досадные сквозняки, столь созвучные, впрочем, медиевистике.
Собственно, быть Умберто не так уж и сложно. Другое дело, что для молодого или средних лет человека это немного старомодно. Поэтому молодая профессура одевается с большим шиком. Линии их костюмов приобретают остроту бритвы, акульим плавником разрезая воды аудиторий. Носки туфель вытягиваются, узкие галстуки напоказ торчат под средней пуговицей пиджака, едва касаясь ремня. Еще немного — и молодой профессор проткнет облака Вавилонской башней нового знания. Но нет, старый добрый тренч с широкими лацканами, укрывающими от непогоды, не дает взлететь слишком высоко.
И хотя его все чаще меняют на куртку с мембраной Gore-Tex, классика все-таки для того и придумана, чтобы со временем позволить нам почувствовать основательность бытия. Даже если ваши идеи двигают вперед самые новаторские области человеческого знания.