На прошлой неделе генеральный секретарь Совета Европы Турбьерн Ягланд в статье, опубликованной в The New York Times, предрек Приднестровью судьбу Крыма, а Молдавию предупредил о том, что страна рискует стать еще одной горячей точкой Европы, поскольку последствия кризиса в этой стране могут выйти далеко за ее пределы. Удивительно, но на весьма важное заявление крупного чиновника не последовало сколько-нибудь серьезной официальной реакции. Высказался только премьер-министр Молдавии Валерий Стрелец, да и то вскользь, после одного из заседаний правительства. Между тем европейский функционер намекнул, ни много ни мало, на желание Москвы раскачать ситуацию в регионе. «Лента.ру» задалась вопросом: действительно ли Молдавия может стать «второй Украиной»?
Генеральный секретарь рекомендует властям Молдавии поторопиться с реформами — иначе страна столкнется с серьезным экономическим кризисом. Ягланд отметил, что попытки проевропейских политических сил, которые пришли к власти в 2009 году, улучшить ситуацию в государстве постепенно сошли на нет. «Коррупция процветает, а власть в стране все еще находится в руках олигархов, при этом низкий уровень жизни привел к тому, что граждане покидают страну», — подчеркнул он.
По его мнению, в Кишиневе должны извлечь урок из событий на Украине. «В сегодняшней Европе прочность и стабильность государства зависят от его приверженности демократии и верховенству закона. Мы не должны забывать, что кризис на Украине начался с глубокого разочарования народа политическими институтами», — считает Ягланд. Первыми шагами власти, по его словам, должны стать борьба с коррупцией, укрепление банков и защита судебной системы от политического вмешательства.
У такого рода программных публикаций в ведущих западных СМИ всегда есть даже не просто целевая аудитория, а определенный адресат. Еврочиновник опубликовал свои размышления о дальнейших перспективах одной из самых бедных стран Европы в крупнейшей американской газете. Это крайне любопытно, поскольку у Ягланда, очевидно, была возможность высказаться в любом европейском СМИ. Он обращается к американскому истеблишменту, поскольку в Старом свете существует мнение, что европейская бюрократия уже не может самостоятельно справиться не только с потенциальными угрозами, но и с уже имеющимися кризисами. Украина и Греция — самое явное подтверждение этого тезиса. Генеральный секретарь Совета Европы фактически приглашает США поучаствовать в решении еще одной европейской проблемы.
А то, что Молдавия все больше превращается в огромную проблему, — и это уже обращение ко второму адресату, премьер-министру страны Валерию Стрельцу — ни для кого не секрет. Экономика в крайне тяжелом положении, миграция населения достигла эпических масштабов, государственные институты не работают. Политический кризис приобрел системный характер, коалиционные правительства формируются с трудом, а настроения граждан дрейфуют в сторону России. Все это — огромная проблема для Европы. И самостоятельно европейцы решить ее не могут. О чем же идет речь?
На первом месте, конечно, коррупция, которая с недавних пор превратилась для европейских политиков в своего рода фетиш. После переворота в Киеве модно считать, что у всех проблем восточноевропейских стран и постсоветского пространства одна первопричина — коррупция. Это сужение мировоззрения в целом неглупых и образованных людей легко объяснимо: выпячивая коррумпированность большинства «восточных» режимов, Брюссель всего лишь пытается придерживаться собственных дипломатических штампов, сформировавшихся в последние годы, особенно на фоне «революции достоинства». Ведь если допустить, что корни киевского переворота лежат еще и в политической плоскости, придется открыто перечислить причины, которыми руководствовались европейские чиновники, наладившие в конце 2013-го — начале 2014 года коллективные туры в украинскую столицу. А перечислив их, придется не только объясняться, но и брать на себя ответственность за происходящее в Донбассе.
Вторая проблема Молдавии, по мнению еврочиновника, — Приднестровье. Генеральный секретарь Совета Европы совершенно справедливо (по всей видимости, с подачи коллег, разбирающихся в военном деле) рассудил, что в ближайшее время никаких боевых действий на этом направлении не предвидится. Однако, памятуя об украинском кризисе, он отмечает, что из-под контроля могут выйти даже мелкие стычки. А их, по всей видимости, будет немало — обстановка вокруг Приднестровской молдавской республики (ПМР) нагнетается уже не первый месяц.
Причем делается это вовсе не усилиями Кишинева, который достаточно трезво оценивает свои возможности и последствия резких шагов. Очень много ресурсов в формирование общественного мнения на Западе вкладывает Украина. Именно официальный Киев денонсировал соглашение с Россией о транзите в Приднестровье, принялся рыть окопы на границе и разместил на одесском пляже ракетные комплексы С-300. Молдавия, конечно, тоже не без греха. Но не допуская ротации российского контингента в Приднестровье по принципу «всех выпускать, никого не впускать», Кишинев просто рассчитывает на его естественное «старение» и сокращение количества военнослужащих. Никаких военных приготовлений не ведется. Кроме того, все стороны конфликта понимают, что у молдавской армии против Приднестровья нет никаких шансов даже при условии исчезновения российского контингента.
Европейский чиновник прямо и недвусмысленно намекает, что повышенный конфликтный фон ПМР, которая находится в буквальном смысле на стыке региональных противоречий, может привести к попытке России повторить крымский сценарий, сыграв на пророссийской ориентации местного населения. Поводом к такого рода угрозам может служить, конечно, и позиция нового молдавского премьера Валерия Стрельца. Он позволяет себе заигрывать со всеми слоями населения Молдавии, туманно намекая, что будет учитывать интересы Брюсселя, но не станет противодействовать Москве. Кишинев старается снизить градус противостояния с руководством ПМР, используя тактику «ползучей реинтеграции». Собственно, вовлеченность ПМР в молдавские финансовые и торговые структуры никогда особенно не скрывалась. И если эту политику продолжать, особенно на фоне не всегда адекватных политических инициатив Тирасполя, никаких танковых клиньев и обстрелов мирного населения Кишиневу и не понадобится.
Стоит сказать несколько слов и о политике Москвы в Приднестровье. Службы, действующие в регионе, в последние годы проявляют все более заметную нерешительность в вопросах участия в местной политической жизни, порой вызывая откровенную оторопь своей поддержкой ряда инициатив и персонажей из приднестровской общественной жизни. Поэтому заявления Турбьерна Ягланда о вероятном вхождении ПМР в состав Российской Федерации с последующей раскруткой военного конфликта выглядят как минимум странно. Да, есть опасность развития регионального конфликта. Но исходит она вовсе не от России. Просто в Европе уже настолько привыкли демонизировать Кремль, что не подвергают сомнению его необъяснимую кровожадность.
Самое интересное, что в статье никак не обозначена еще одна сторона регионального противостояния — Румыния, где как раз очень сильны «присоединительские» настроения. В Молдавии немало сторонников слияния с Бухарестом, а румынизация молдавского языка началась еще во времена СССР. Кстати, в современном мире сценарии резких разворотов уже не выглядят политической фантастикой — вполне можно себе представить в обозримой перспективе победу «румынского» кандидата на выборах в Молдавии. Понятно, что развитие событий в этом случае способно принять весьма негативный характер с элементами современного украинского хаоса в Донбассе. Да и для Румынии, надо признать, инкорпорация Молдавии в собственную орбиту — вопрос чести и национальной гордости.
По какой причине европейский чиновник, предрекая на страницах крупной американской газеты еще одну войну в Европе, постарался не обращать внимания на целый политический и культурологический пласт в современной молдавской и региональной политике, остается только догадываться. Быть может, европейская бюрократия попросту не вдается в такие тонкости местного политикума, но нельзя исключать и того, что Брюссель снова нацелился на поддержку разнокалиберных националистических групп — как это было на Украине. В этой системе координат обращать внимания на то, что в стране действуют два вида национализма — собственно «молдавский» и «румынский», действительно нет надобности. Через некоторое время созреют обе группы, а если учесть, что в Молдавии с 60-ю процентами пророссийски настроенного населения кандидатов, ориентированных на Москву, беззастенчиво отодвигают от любых предвыборных процессов, картина будущего конфликта вырисовывается очень ясная.
И статью о грядущей российской агрессии, размещенную в американской прессе, иначе чем подготовкой общественного мнения назвать трудно.