В августе в России прошла самая протяженная велогонка в мире — «Транссибирский экстрим». Десять спортсменов за 23 дня проехали больше 9000 километров от Москвы до Владивостока. Победителями марафона в категории двоек стали Михаил Игнатьев и Иван Ковалев. В интервью «Ленте.ру» чемпион афинской Олимпиады Михаил Игнатьев рассказал об экстремальных нагрузках, круглосуточной езде без сна и о том, как выглядит Россия с седла велосипеда.
Михаил, скажите честно: зачем вы на это согласились? 9150 километров на велосипеде — смахивает на мазохизм.
Не соглашусь. Для меня это была отличная возможность узнать, что представляет собой Россия за Уралом. Хотел искупаться в Байкале. Увидеть степи Бурятии. Понять, что представляет из себя Приморский край с его влажностью и гигантскими слепнями размером в пол-ладони. Они нас, к счастью, не трогали. Но почти полностью облепляли машины.
Какой вам предстала наша родина? Плохие дороги, местами не очень хорошая экология, пробки?
Дороги, кстати, оказались достойными. Качество асфальта я бы оценил на «хорошо», а местами на «очень хорошо». Только в Костромской области трасса была разбита на протяжении 400 километров. Постарались фуры, перевозившие лес. В остальных местах я порадовался увиденному. Трассу Чита — Хабаровск, например, вообще могу назвать лучшей в России.
Как на вас реагировали люди? В российской глубинке шоссейный велосипед с карбоновой рамой — это роскошь, а не средство передвижения.
Все приходили в восторг, когда узнавали, что мы едем из Москвы во Владивосток. Для людей, которые используют велосипед, чтобы съездить за хлебом, наша гонка была за гранью реального. Нас расспрашивали, а кто-то даже подкармливал. Никакого неадеквата я не встретил — даже на дорогах, хотя мы регулярно собирали пробки. Двигались со средней скоростью 40 километров в час, и нас просто тяжело было обогнать. Поток был очень плотным, и грузовикам приходилось вклиниваться между нашими машинами сопровождения. Но никто не высказывал претензий.
Ваш маршрут состоял из 15 этапов. Какой вы бы рекомендовали любителям велогонок?
Иркутск — Улан-Удэ. Там очень красиво, дорога проходит мимо Байкала. И машин немного. В самом Иркутске очень приятный исторический центр. В Бурятии пустынно, но трасса проложена по холмам, а с них открывается отличный вид на реку Селенга. В целом мы проехали массу живописных мест. Я увидел Амур, Енисей и Иртыш. Удивила река Ишим с очень большой поймой. Она разливалась по плоской равнине на много километров вокруг. И мы ехали по дороге, которая была насыпана прямо посреди болот.
Медведей видели?
Нет, но, кажется, они видели нас. Мне потом рассказывали, что медведь вышел на дорогу прямо за нами, когда мы проехали. Не знаю, что бы я сделал, окажись он передо мной. Но они в это время года сытые и не опасные. Приходят посмотреть на людей только из любопытства. На Дальнем Востоке я рассчитывал увидеть тигра, но не повезло.
Что не понравилось? Что, по-вашему, в России нужно менять, чтобы путешествия стали комфортнее?
В маленьких городах часто что-то сделано тяп-ляп. То гора мусора лежит — и ее некому убрать, то тротуар кривой — и всем на это плевать. Я стал замечать такие вещи после того, как пожил в Европе. Большие города вроде Екатеринбурга и Новосибирска выглядят прилично, но чем дальше от цивилизации, тем меньше аккуратности.
Гонка длилась 23 дня. Был момент, когда хотелось все бросить и уехать обратно в Москву?
Такая мысль приходила в голову во время изматывающих ночных переездов. Тяжело заставить себя выйти ночью из теплой машины. Ужасно хотелось спать. Это была настоящая проверка на выносливость. Организм уставал не от физической нагрузки, а от долгого пребывания на велосипеде и бесконечных перепадов температур — от плюс 15 до плюс 35 градусов.
Один раз мы ехали этап двое суток — от Читы до Свободного. 1400 километров без перерыва, это был кошмар. Когда мы финишировали в три часа ночи, я даже говорить не мог, просто собрался и уехал в гостиницу спать. А под утро с воплем «Паша, мы свою смену проспали!» разбудил механика. Настолько устал, что просто не понимал, где нахожусь.
Как удавалось восстанавливаться между этапами «Транссибирского экстрима»?
На таких протяженных дистанциях главное — вкатиться в гонку, пережить самый сложный этап. Происходит это так: ты свежий стартуешь, едешь — устаешь, потом еще сильнее устаешь — и в какой-то момент уже не можешь продолжать гонку. Здесь нужно перетерпеть и пересечь черту, после которой хуже уже не станет. У меня так произошло где-то между Костромой и Пермью на ночной дороге.
Чем питались во время гонки? Наверное, заправлялись грандиозными порциями пищи?
Мы ели постоянно. От энергетических батончиков до макарон. Я старался налегать на что-то нейтральное (например, избегал овощей), чтобы не схватило живот. При этом мы могли остановиться у придорожного кафе и позволить себе шашлык. Наши водители пили энергетики, чтобы не уснуть. Я вообще не представляю, как они согласились на это испытание — протащиться от Москвы до Владивостока со скоростью 40 километров в час. Я им не завидовал.
В чем для вас заключался соревновательный момент? Вы — олимпийский чемпион, участник «Гранд Туров» «Тур де Франс» и «Джиро д’Италия». И вдруг в компании гонщиков-любителей... Было очевидно, что вы победите?
Ожесточенной борьбы не было. Мы с Ваней Ковалевым понимали, что мы сильнее других гонщиков —все-таки профессиональные спортсмены. Но ребята-любители стойко переносили лишения и держались очень хорошо. И россияне, и иностранцы. Поразила единственная девушка, принявшая участие в гонке, — итальянка Паола Джианотти. Конечно, когда мы начинали ехать чуть быстрее и посильнее вкручивали в гору, она отставала. Но здесь просто надо понять, что проехать 9150 километров способен далеко не каждый, даже очень подготовленный человек. Для этого надо упорно тренироваться несколько месяцев по четыре-пять часов в день. Как это удается любителям, для которых велоспорт просто увлечение, так и осталось для меня загадкой.
Что сделали с велосипедом после финиша во Владивостоке? Выкинули его на радостях в бухту Золотой Рог?
Я на него уже смотреть не мог, но выкидывать не стал. Отправил на машине обратно в Москву. Потом не тренировался пару недель. Решил дать организму восстановиться. Я, кстати, до сих пор не могу поверить, что проехал на велосипеде расстояние, которое самолет пролетает за девять часов.
России реально стать велосипедной нацией?
Давайте здраво смотреть на вещи. Как Италия никогда не станет хоккейной державой, так Россия — велосипедной. Банально из-за климата. Как кататься на велосипеде по стране, где полгода лежит снег?
При этом и Москва, и Петербург за последние пару лет стали очень дружественными к велосипедистам: появились пункты проката, велопарковки, дорожки — по крайней мере, в парках.
Если сравнивать с Европой, то у нас все равно это пока выглядит довольно уныло. В моем родном Питере очень агрессивное вождение на дорогах. Слава богу, появились выделенные полосы для автобусов. На том же Невском. Можно ездить по ним. Но я сам в Петербурге не тренируюсь. Сажусь на машину и отъезжаю на 50 километров от города.
В России можно организовать свой «Тур де Франс»?
Такая гонка уже существует — «Тур Сочи»: интересный маршрут с неплохой инфраструктурой. Что еще нужно для хорошей гонки? Горы, чтобы все время не ездить по равнине, и отели. Потому что большая велогонка — это 400-500 человек, которых нужно где-то расселить. Мы сейчас ехали по России — нас было 80 человек, из которых всего десять спортсменов. Гостиницы по пути встречались только в крупных городах. В остальных местах — пустота. На том же Байкале получилась бы отличная велогонка, но жить там сейчас можно только в Иркутске. Но каждый раз возвращаться туда после очередного этапа — не вариант.
В какой стране чаще всего живете?
В Италии. Я живу в Тоскане. Часто бываю в Испании и в России. Мировой велоспорт сосредоточен в четырех странах — Испании, Франции, Италии и Бельгии. Поэтому все гонщики — от австралийцев до американцев — живут и тренируются там.
В 2014 году вы ушли из велокоманды «Катюша». Сейчас вам 30 лет. Что дальше?
Я ушел из «Катюши», так как психологически устал от гонок. Я тренировался с 15 лет на профессиональном уровне и, подумав, решил взять перерыв. В следующем году найду новую команду или вообще займусь чем-то другим. Вопрос пока открыт.
Олег Тиньков не звал к себе в Tinkoff-Saxo?
Мы с ним общались по этому поводу, но так как я взял перерыв, то обсуждать что-то конкретное не было смысла.