На русском языке впервые выходит книга одного из наиболее известных американских специалистов по геополитике Роберта Каплана. Геополитика в академической среде — дисциплина с весьма сомнительной репутацией. Прежде всего из-за связи ряда ее выдающихся представителей с нацистским режимом. Однако это не отменяет того обстоятельства, что географические условия оказывают влияние на политические и социальные процессы.
С разрешения издательства «КоЛибри, Азбука-Аттикус» «Лента.ру» публикует отрывок из книги Роберта Каплана «Месть географии. Что могут рассказать географические карты о грядущих конфликтах и битве против неизбежного».
Александр Солженицын начинает свой роман о Первой мировой войне «Август четырнадцатого» с восторженного описания Кавказского хребта: «...при первом солнце весь Хребет, ярко-белый и в синих углубинaх, стоял доступно близкий, видный каждым своим изрезом... Высился он такой большой в мире малых людских вещей, такой нерукотворный в мире сделанных вещей. За тысячи лет все люди, сколько жили, доотказным раствором рук неси сюда и пухлыми грудами складывай все сработанное ими или даже задуманное, — не поставили бы такого сверхмыслимого Хребта». В том же духе Солженицын и продолжает, описывая «снеговые пространства», «оголенные скальные выступы», «рубцы и ребра», «разорванные части, неотличимые от истых облаков».
Кавказ на протяжении всей истории играл не последнюю роль в становлении и укреплении Российского государства. Здесь, между Черным и Каспийским морями, расположился 700-километровый перешеек, где Европа исподволь посреди горной цепи высотою в 5500 метров заканчивается. Красота гор очаровывает, особенно после уныло-плоских многокилометровых степей на севере. Вот где находится российский «Дикий Запад», хоть горы эти и расположены на юг от Москвы и Санкт-Петербурга. С XVII века российские войска защищали границы государства в столкновениях с горцами. Тут православие напрямую столкнулось с исламом, как с умеренным, так и с непримиримым. Неоднозначная реакция россиян на парадоксальность Кавказа, который и манит, и таит угрозу, позволяет лучше понять историю России.
Россия — величайшая в мире сухопутная держава, раскинувшаяся на 170 градусов долготы — почти на полглобуса. Главный выход России к морю находится на севере страны, но многие месяцы в году он загражден арктическими льдами. Как отмечает Мэхэн, сухопутные державы постоянно находятся под угрозой. Без моря, которое бы их защищало, такие государства всегда испытывают тревогу и беспокойство и должны постоянно расширять свои границы, дабы кто-то извне не напал на их собственную территорию. Особенно это справедливо в отношении России, с ее бескрайними степями и равнинами, которые не предоставляют естественных границ и не могут серьезно защитить от вражеского вторжения. Страх России перед вторжением с суши у Маккиндера является главной темой. Россия значительно продвинулась в глубь Европы с ее восточной части, чтобы противостоять Франции в XIX веке и Германии — в XX веке. Россия была заинтересована в Афганистане с целью остановить британцев в Индии и получить выход к теплому Индийскому океану. Покорение Дальнего Востока имело целью заблокировать продвижение Китая. Что же касается Кавказа, то эти горы представляют собою барьер, где Россия должна доминировать, чтобы оградить себя от политических и религиозных взрывов на Большом Ближнем Востоке.
Еще один фактор из области географии относительно России — сильный холод. Самая северная часть США расположена на 49-й параллели северной широты; там начинается Канада. Однако значительная часть территории России расположена за 50-й параллелью: россияне живут в более суровых климатических условиях, чем даже канадцы, которые в основной своей массе проживают вдоль границы с США. «Ввиду высокой широты, удаленности от открытых морей, горных барьеров и континентального климата, — пишет географ Коэн, — климат на значительной территории России слишком холоден и слишком сух, чтоб способствовать развитию масштабных постоянных поселений». Однако Кавказ и регион Дальнего Востока, который расположен недалеко от границ Северной Кореи, являются исключениями. Следовательно, еще одной привлекательной чертой Кавказского региона является относительно мягкий климат и расположение в районе 43-й параллели. Действительно, и климат, и рельеф России довольно трудны для жизни, что в некоторой мере является ключом к пониманию как истории страны в целом, так и национального характера россиян.
Сильный холод, как представляется, развил у россиян «способность выносить разнообразные неурядицы, определенное чувство общности, способность к жертвенности ради общего дела», — пишет историк, занимавшийся вопросами России, Филип Лонгуэрт. Он поясняет, что краткий период, пригодный для выращивания сельскохозяйственных культур в северных широтах, требует «взаимопомощи среди крестьян», равно как и «сверхчеловеческих усилий, когда целыми семьями люди сутками остаются в поле», так как и посевная, и сбор урожая могут проходить в непростых погодных условиях.
Северная зона России между Северным полярным кругом и Северным Ледовитым океаном — это замерзшая голая тундра, покрытая мхами и лишайниками. Когда летом земля в тундре оттаивает, местность заболачивается, что позволяет развиваться большому количеству кровососущих насекомых. К югу от тундры расположилась тайга — самый большой хвойный лес в мире, раскинувшийся от Балтийского моря до Тихого океана. Примерно 40 процентов этих областей в Сибири и на Дальнем Востоке находятся в зоне вечной мерзлоты.
И наконец, в южной части России раскинулась степь, самая обширная в мире, которая тянется от Среднедунайской равнины через Украину до Северного Кавказа и Маньчжурии в Центральной Азии. «Великий зеленый путь», как назвал ее Брюс Линкольн, изучавший Россию. Как пишет Маккиндер, изначально славяне предпочитали лесные пространства для жизни, но ввиду внешней угрозы были вынуждены выйти в степь и завоевать себе право на жизнь — на протяжении периода от позднего Средневековья и до раннего Нового времени — в сражениях с азиатскими кочевыми племенами, которые приходили из степей, лежащих к югу и востоку.
Особенно длительным и унизительным было для восточных славян 300-летнее владычество над ними монголо-татар — Золотой Орды, от которой Московское государство находилось в зависимости, и Синей Орды в Центральной Азии. Монголо-татары сыграли определенную роль в том, что на территории России не было эпохи Возрождения, и в том, что православные восточные славяне получили врага, против которого смогли объединиться во имя общей цели — вырваться из-под монголо-татарского ига и в последующие столетия самим захватить огромные пространства.
«Желание обнаружить как первопричину, так и поддержку в истории произросло отчасти из суровости восточной равнины», — пишет директор библиотеки Конгресса США Джеймс Биллингтон в работе, посвященной российской культуре, The Icon and the Axe («Икона и топор. Опыт истолкования истории русской культуры»), и далее поясняет: «Издавна не история, а география заботила обитателей евразийских степей. Резко континентальный климат, малочисленность и отдаленность друг от друга рек, скудость осадков и разбросанность плодородных почв обусловливали жизнь обыкновенного сельского жителя; а приливы и отливы кочевников-завоевателей казались не более чем бессмысленным движением предметов на поверхности неизменного и враждебного моря».
Славяне, в своей массе укрывавшиеся в лесах от врагов, затаившихся в степи, искали прибежище как в анимистическом восприятии природы, так и в христианской культуре, гармонически их сочетая. Праздник весны — православная Пасха — «вызывал особое воодушевление на русском Севере», как пишет Биллингтон. Традиционным пасхальным поздравлением здесь было не вежливое пожелание «Счастливой Пасхи!», как на католическом Западе, а непосредственное утверждение главного события священной истории: «Христос воскресе!» И казалось, что привычный ответ: «Воистину воскресе!» — относился не только к воскресению Христа, но и к пробуждению природы, ибо праздник Воскресения приходился на конец долгой и мрачной зимы; деревья избавлялись от снега и покрывались листвой.
В православных традициях разных народов сохранилось большое количество элементов языческих верований. Совокупность религии и принципа общинной организации у славян, другими словами, служили откликом на чувство незащищенности в лесах рядом со степью, что, в свою очередь, вселяло в них желание покорять новые земли. Однако ввиду того, что территория была равнинной и неразрывно связана в своей необъятности с Азией и Большим Ближним Востоком, Россия оказывалась завоеванной сама. В то время как другие империи возникали, расширялись, рушились — и о них никогда больше не слышали, — Российская империя расширялась, и разваливалась, и возрождалась уже неоднократно. География и история показывают, что Россию никогда нельзя сбрасывать со счетов.