Президент Украины Петр Порошенко 16 сентября подписал указ, которым ввел в действие решение Совета национальной безопасности и обороны о санкциях против 388 физических и 105 юридических лиц «Российской Федерации и других стран», которые, по мнению Киева, «ответственны за агрессию против Украины». К принятию этого документа, встреченного в высших эшелонах украинской власти дружными аплодисментами, Киев шел почти год и пришел как раз в тот период, когда в Донбассе установился режим перемирия. Почти сразу санкции привели к конфузу: выяснилось, что большая часть санкционных списков — не прямого действия, то есть внедрять их или нет — будут решать конкретные отраслевые ведомства. Позже и вовсе пришлось принимать отдельное решение по исключению из списков имен некоторых иностранных журналистов, неизвестно как там оказавшихся. «Лента.ру» разбиралась, что стоит за санкциями и почему Киев был вынужден отменить часть санкций сразу же после подписания.
До государственного переворота 2014 года и последовавшей за ним гражданской войны в Донбассе на Украине вообще не было прописано санкционное законодательство. Но даже с учетом этого, по сравнению с достаточно бюрократизированными структурами Запада, Киев «разворачивался» по данному вопросу очень неторопливо. Уже больше года назад, в августе 2014 года, Верховная рада приняла закон «О санкциях», поданный на рассмотрение парламента правительством Украины, а 10 сентября президент Порошенко подписал его.
Согласно тексту документа, Совет национальной безопасности и обороны Украины получал право в рамках введения санкций блокировать активы, ограничивать торговые операции, полностью или частично прекращать транзит ресурсов, полетов и перевозок по территории Украины, предотвращать выведение капиталов, приостанавливать выполнение экономических и финансовых обязательств, аннулировать лицензии. Также законом «О санкциях» были предусмотрены прекращение действия торговых соглашений, совместных проектов и промышленных программ в определенных сферах — в частности, в сфере безопасности и обороны и ряд других инициатив того же толка.
Почти сразу же, не теряя темпа, премьер-министр Арсений Яценюк объявляет о введении персональных санкций против 200 россиян, о замораживании активов, запрете на участие в приватизации и о введении финансового мониторинга «по всем компаниям, близким к правительству России». Подобные заявления о введении, усилении, важной роли и прочее относительно санкций против России в Киеве раздаются постоянно весь этот год.
Можно представить себе изумление граждан, когда на днях по запросу одного украинского СМИ, которое оказалось любопытнее прочих, внезапно выяснилось, что по состоянию на 8 сентября 2015 года «специальные экономические и другие ограничительные меры против физических и юридических лиц Российской Федерации в порядке, установленном Законом Украины от 14 августа 2014 года № 1644-УІІ "О санкциях", вообще не введены». То есть все, что в Киеве последний год называли громким словосочетанием «санкции против России», было либо мерами, предпринятыми Украиной для прекращения военного сотрудничества с Россией, либо по сути просто объявлением персонами нон-грата ряда граждан России.
Итак, введенные только сейчас Украиной санкции являются первыми и единственными на сегодня санкциями против России в полном смысле этого слова. Все остальные заявления на этот счет оказались обычными словами. Но и с нынешним пакетом все оказалось не так просто. 12 августа 2015 года (кстати, на следующий день после того, как начали действовать расширенные санкции правительства США против России) кабинет министров Украины утвердил и отправил на рассмотрение СНБО второй (по их подсчетам) пакет «санкций» против России. Сообщалось, что в общем правительство Яценюка предлагает коллегам по власти в Киеве применить санкции в отношении 1124 физических и 156 юридических лиц. В итоговой же версии указа, подписанной Порошенко и согласованной СНБО, ограничительные меры сроком всего на один год вводятся против 388 физических и 105 юридических лиц, то есть антироссийские аппетиты Яценюка и компании очень серьезно урезали, что наверняка вскоре будет новым предметом конфликта в Киеве.
Какие именно лица избежали санкционной участи — информация закрытая, однако полный список попавших под санкции Украины не является секретом. В нем преимущественно российские министры, военные, журналисты, судьи, представители Крыма и республик Донбасса, авиакомпании, банки, СМИ, IT-компании, транспортные и промышленные предприятия. Указ по санкциям против физических лиц насчитывает 135 страниц, против юридических — 62.
Почти по каждой категории, особенно в том, что касается юридических лиц, конкретики и понимания, что именно учинит Киев, пользуясь своей «законодательной базой», все равно нет. Например, попавшим под санкции авиакомпаниям — а это почти все значимые российские перевозчики, активно летающие на Украину, кроме компании «ЮТэйр», — теоретически грозят «ограничения, частичное или полное прекращение транзита ресурсов, полетов и перевозок по территории Украины». Любопытный момент: окончательное решение о введении санкций должна принять украинская Госавислужба — именно это ведомство должно конкретизировать и одобрить решение властей. Неясно, будет ли ведомство рубить сук, на котором сидит, из политических соображений — ведь потери российской экономики явно будут несущественными, а Украина, находящаяся в плачевном экономическом положении, потеряет заработок на транзитных перелетах российских авиакомпаний через ее территорию, не говоря уже об угрозе отмены прямого авиасообщения между странами в принципе.
Для примера можно взять и банковскую сферу — тут под санкции попали 29 финансовых учреждений, к которым теоретически должно быть применено блокирование активов (временное ограничение права пользоваться и распоряжаться принадлежащим ему имуществом) и приостановление исполнения экономических и финансовых обязательств (запрет предоставлять кредиты, займы, финансовую помощь, гарантии; запрет осуществлять кредитование путем покупки ценных бумаг; запрет приобретения ценных бумаг). Однако в список Киева не попали крупные российские банки, имеющие дочерние структуры на Украине, — в частности, Сбербанк, ВТБ, ВЭБ и Альфа-банк — явно потому, что есть понимание: обрушение этих структур окончательно обвалит остатки украинской экономики и спровоцирует очередной майдан.
В итоге получается, что существенная часть санкционного списка не приведет к значимым изменениям, а по оставшейся части совершенно неясно, как конкретно они будут работать и к чему приведут. Тем более что сектора, где Киеву санкции вводить невыгодно, тихонько пропустили.
Забавно получилось с республиками Донбасса: например, в ДНР под санкции Киева попали 42 представителя республики, в том числе и глава Донецкой республики Александр Захарченко, спикер Народного совета Денис Пушилин, министры, главы парламентских комитетов и прочие. Нельзя сказать, что руководство самопровозглашенных республик напугано: дошло до того, что представители республик Донбасса рассуждают о «филькиной грамоте», — никаких активов и счетов, движимого и недвижимого имущества на территории Украины у них нет, и против чего вводятся ограничения — совершенно неясно. Правда, этот сигнал четко понятен в политической плоскости: санкции — очередная торпеда в минские соглашения.
Гораздо интереснее огрехи в принятых документах. В частности, российский академик, советник президента РФ Сергей Глазьев включен в список дважды. Посмертно попал под санкции Украины (что, видимо, можно считать особым признанием заслуг) один из лидеров Луганской народной республики Алексей Мозговой, убитый 23 мая 2015 года. Как выяснили украинские СМИ, кабинет министров и Служба безопасности Украины пользуются услугами российской компании «Лаборатория Касперского», которая также получила почетное место в санкционном списке. Но главная вишенка на торте — в списке оказались десять корреспондентов Die Zeit, BBC world news, El Pais и известных репортеров из Европы, которые в разные времена побывали в Донецке и Луганске в обход украинского законодательства. Со стороны Запада последовала недоуменная реакция — и уже утром 18 сентября президент Порошенко спешно исправил ситуацию. При этом МИД Украины и Совет национальной безопасности спешно выясняют, по чьей именно ошибке под санкции попали журналисты столь авторитетных СМИ.
Но самый интересный вопрос — почему же в Киеве медлили почти год и ввели свои санкции только сейчас, когда в Донбассе установилось перемирие и появились робкие надежды на политическое урегулирование кризиса? Тут есть несколько аспектов, первый из которых — грядущие местные выборы на Украине. В стране еще сохраняется общая атмосфера, в которой антироссийская риторика и якобы антироссийские действия приносят серьезные электоральные дивиденды, необходимые сейчас всем политическим силам и больше всего — Блоку Петра Порошенко. Кроме того, Киев должен каким-то образом реагировать на окончательное решение республик Донбасса проводить местные выборы по своим правилам — в частности, глава ДНР Захарченко подписал такой указ 16 сентября, и вечером того же дня последовал санкционный ответ Порошенко, что не может быть случайностью. Введение санкций будет своеобразным напоминанием «западным партнерам» Украины перед Генассамблеей ООН о том, что Киев ждет усиления санкционного давления на Россию, — это постоянно повторяет президент Порошенко. Почему выжидали целый год? Видимо, потому, что украинские власти все же догадываются, что санкции, на которых они так громко пиарятся сейчас, в перспективе нанесут сокрушительный удар по экономике самой Украины, приведут к очередной потере рабочих мест и, как следствие, еще более резкому снижению уровня жизни.