Запрет на НАТО Зачем Захарченко пообещал очистить Донбасс от «киевской оккупации»

В самом начале недели c двухдневным визитом — 21 и 22 сентября — на Украине побывал генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг. Он подписал с киевскими властями несколько важных документов, основным из которых стала декларация об усилении оборонно-технического сотрудничества. Стороны также открыли на Украине единое представительство НАТО и договорились об углублении взаимодействия в области коммуникаций. При этом никаких программных заявлений, соответствующих статусу высокого гостя, так и не прозвучало — большинство подписанных бумаг носят откровенно декларативный характер. Между тем буквально за три недели до приезда Столтенберга Совет национальной безопасности и обороны Украины принял основополагающий документ в сфере обороны и безопасности — военную доктрину, в которой официальный Киев в очередной раз объявил о своих намерениях стать членом Североатлантического блока. «Лента.ру» изучила открытую часть документа и поняла, почему визит генерального секретаря НАТО получился не слишком результативным.

Военная доктрина

Военная доктрина Украины, принятая Советом национальной безопасности и обороны (СНБО) страны еще 2 сентября, является секретным документом и вряд ли будет публиковаться даже после того, как ее подпишет глава украинского государства. К настоящему моменту в публичном поле появились только отдельные формулировки этого документа, но даже если исходить исключительно из текста официальных сообщений, общая направленность доктринальных установок, которыми собирается оперировать Киев, становится ясна. Кроме того, в ходе обсуждения этого труда стало известно, что его авторы при разработке документа взяли за основу Стратегию национальной безопасности Украины (принята указом президента 26 мая), которая не обременена статусом секретности и, соответственно, может служить базой для поверхностного анализа военной доктрины. Это особенно важно, поскольку из официальных сообщений с заседания СНБО можно понять только самые очевидные и общие направления документа.

К примеру, никто не сомневался, что военная доктрина «определяет Российскую Федерацию военным противником Украины», а также «исходит из высокой вероятности крупномасштабного применения против Украины военной силы как главной угрозы национальной безопасности Украины в военной сфере». Среди внешнеполитических целей нового документа ожидаемо значится «отказ от политики внеблоковости и восстановления стратегического курса на евроатлантическую интеграцию». Также среди заявленных целей документа попадаются и очень любопытные формулировки: например, доктрина «определяет признаки возникновения вооруженного конфликта внутри Украины, в том числе инспирированного иностранными государствами», и «учитывает увеличение роли информационно-психологических операций». Остальные формулировки, ставшие доступными благодаря заседанию Совета, в целом касаются необходимости модернизации вооруженных сил страны, совершенствования системы мобилизационной подготовки и мобилизации и декларирует меры по подготовке государства к обороне и восстановлению территориальной целостности страны.

Единственный вероятный противник

Если отталкиваться от Стратегии национальной безопасности Украины, можно увидеть, что никаких нюансов новая военная доктрина не содержит — во всяком случае, в официальном заявлении СНБО не декларирует неожиданных поворотов. Как и в основополагающем документе, главным идейным смыслом доктрины стала именно «североатлантическая интеграция». Курс на вступление в НАТО — это фактически основа основ внешней политики Украины, теперь обращенная в исключительно военную сферу. При этом военной конкретики в доктрине совсем мало — это никак не детальный документ, в котором четко определяются угрозы и вызовы и даются рамочные схемы противодействия. Аналитическая картина мира сужена до минимума: у Украины существует только один вероятный противник, от которого исходят все возможные угрозы. Естественно, это Российская Федерация.

Материалы по теме:

Вступление НАТО в УкраинуКонфликт у границ России становится международным

20 апреля 2015

Невероятное количество вопросов вызывают и декларируемые переходы на стандарты НАТО. Они, помимо прочего, требуют от Украины перестройки всего военного механизма, включая мобилизационные основы и промышленность. А если учесть всю широту проблем, которые продемонстрировали несколько волн украинской мобилизации, случившейся только за последние месяцы, задача экстренного перехода на технические стандарты Североатлантического альянса отпадает сама собой. После не очень удачных военных кампаний на юго-востоке страны и ухода российских заказчиков со стратегически важных рынков на восстановление военного и промышленного потенциала понадобится немало времени, по некоторым подсчетам — целые десятилетия. При этом в заявленных тезисах военной доктрины никак не читается забота власти об основе основ — финансовой и энергетической безопасности страны, без которых даже восстановленный до уровня постсоветского военный потенциал не имеет решительно никакого смысла. И в самом деле — не станет же Украина отвоевывать у единственного потенциального противника, обозначенного в документе, его энергетические мощности?

С больной головы на здоровую

Насколько можно судить из заявленных тезисов и выступлений президента Петра Порошенко, текст украинской военной доктрины содержит несколько довольно важных угроз государственности, причем большая часть из них — исключительно технического характера. Например, отказ от российских стандартов в ядерной сфере чреват аварийной обстановкой на украинских атомных станциях. А заявленное позднее Порошенко «сотрудничество на Черном море» в форме передачи США и НАТО электронного и космического контроля над акваторией и вовсе превращает украинские объекты соответствующего назначения в большие мишени, чего раньше никогда не было. Примерно то же самое можно сказать и о тотальном отказе от любых форм сотрудничества с Москвой в военно-технической сфере, что запросто может привести к лавинообразному росту числа технических ошибок в морской навигации на Черном море, но что еще серьезнее — в небе над водоемом.

В итоге вся суть тезисов украинских прогнозистов сводится к заявленному «совершенствованию мобилизационной практики». Попытки поставить максимальное количество здоровых граждан страны мужского пола под ружье — то, чем занимались украинские военкомы на протяжении многих месяцев в ходе вооруженного конфликта в Донбассе, — это возврат страны, еще совсем недавно обладавшей одним из самых мощных военных потенциалов на пространстве бывшего СССР, к тактике времен Первой мировой войны. Она может быть реализована только при ежедневной работе не столько мобилизационного аппарата, сколько пропагандистской машины, на что прямо указано в этом варианте доктрины. Все вышесказанное означает, что формально документ под названием «военная доктрина Украины» не носит широкого аналитического характера, а скорее является еще одной декларацией о намерении вступить в Североатлантической блок, что с учетом существующих проблем киевской власти в военной сфере является всего лишь попыткой переложить накопившиеся проблемы на бюджет НАТО.

Визит генсека

Приезд генерального секретаря НАТО Йенса Столтенберга Министерство иностранных дел Украины анонсировало еще летом — Павел Климкин всячески подчеркивал, что Киев ожидает «знакового» визита. В преддверии встречи власти страны рассказывали о приведении стандартов оборонного сектора Украины к стандартам НАТО и также называли этот процесс «уникальным событием». Что имели в виду во внешнеполитическом ведомстве — стало ясно уже в первых числах сентября, когда перед заседанием Совета национальной безопасности и обороны появилась информация о том, что СНБО примет военную доктрину. В тот же день чиновники, ответственные за соответствующее направление, одобрили документ, и он лег на подпись президенту Порошенко. Однако в начале сентября он так и не был подписан — по некоторым данным, руководство страны ожидало визита Столтенберга, чтобы согласовать с ним ряд параметров этой секретной по своему статусу доктрины.

В начале недели Столтенберг приехал на Украину с двухдневным визитом. Однако итоги оказались неудовлетворительными. Да, европейский чиновник даже принял участие в заседании СНБО (что само по себе довольно примечательный факт), но нельзя сказать, чтобы он высказался конкретно хотя бы по одному вопросу. «Можно не быть членом НАТО, но успешно развивать сотрудничество и партнерство», — объяснял Столтенберг украинским властям. Его высказывания по поводу невозможности членства Украины были резки и по сути, и по форме, но генсек очень старательно пытался сгладить негативный эффект, акцентируя внимание аудитории на территориальной целостности страны и осуждении действий России. «Мы поддерживаем территориальную целостность и суверенитет Украины, ее выбор, куда и в каком направлении идти — это право каждой страны. Мы поддерживаем безусловное выполнение минских соглашений. Мы все осуждаем агрессию на востоке Украины. Мы должны говорить о продолжении экономических санкций в отношении России», — отмечал Столтенберг. Генсек НАТО заявил о готовности представлять Украине практическую помощь — в частности, в модернизации Вооруженных сил, реформировании военной сферы и обучении представителей правоохранительных структур. Все это, правда, не выходит за рамки пяти соглашений о стандартизации украинских вооруженных сил с НАТО, подписанных 25 августа.

При этом самое важное заявление, касающееся военной доктрины и визита Столтенберга на Украину, прозвучало вовсе не в Киеве и не из уст европейского чиновника. 23 сентября на тему актуальных событий высказался глава самопровозглашенной Донецкой республики Александр Захарченко, предупредив, что «если Украина начнет готовить референдум о вступлении в НАТО или другие процедуры, ДНР сразу выйдет из минских соглашений и приступит к очищению от киевской оккупации всей территории Донбасса».