Почему после завершения Второй мировой войны Корейский полуостров оказался расколотым на две части? В чем ошибся Сталин и зачем командующий войсками ООН в Корее призывал американского президента Трумэна сбросить атомные бомбы на территорию СССР и Китая? Об этом в своей лекции, состоявшейся в Государственном музее современной истории России, рассказал кандидат исторических наук, ведущий научный сотрудник Центра корейских исследований Института Дальнего Востока РАН Константин Асмолов. «Лента.ру» записала основные тезисы его выступления.
За шесть десятилетий, прошедших с окончания Корейской войны, о ней сложилось множество противоречивых мифов. Почему-то ее принято считать первым военным опытом советско-американского противостояния времен холодной войны, хотя на самом деле роль Москвы, Вашингтона и даже Пекина в ее развязывании была второстепенной. Эта война во многом была вызвана именно внутренними факторами, так как после разделения в 1948 году Корейского полуострова на два враждебных государства вооруженный конфликт между ними стал практически неизбежным. Поэтому причины и последствия Корейской войны как трагедии личных амбиций одних и управленческих ошибок других поучительны не только для историков, но и для современных политиков.
Когда в августе 1945 года Советский Союз начал войну с Японией, к удивлению наших американских союзников японцы не оказали Красной армии серьезного сопротивления и капитулировали быстро. Это важно, поскольку для Японии оккупированный ею в 1910 году Корейский полуостров имел важное стратегическое значение не только в качестве поставщика разнообразных ресурсов, но и как будущая резервная ставка императора и правительства в случае высадки американского десанта непосредственно на Японские острова (план «Яшма вдребезги»). Поэтому закончили войну не столько американские бомбардировки Хиросимы и Нагасаки, сколько вступление СССР в войну с Японией. Стремительное наступление Красной армии в Манчжурии, Корее и на юге Сахалина лишило Токио технической возможности сопротивляться.
Для США такая быстрая развязка стала полной неожиданностью, поскольку они готовились к затяжной и кровопролитной войне с Японией как минимум до 1946-1947 годов. В Вашингтоне стали лихорадочно думать, какой план разграничения сфер влияния на Дальнем Востоке можно предложить Москве. После безрезультатного ночного совещания представителей армии, флота, Госдепартамента и Белого дома два подполковника, Чарльз Боунстил и Дин Раск (в 60-е годы он станет государственным секретарем США), предложили чисто американское решение: Китай с Манчжурией должны были отойти в зону интересов СССР, Япония — под контроль Соединенных Штатов, а Корею предлагалось разделить на две оккупационные зоны по 38-й параллели, то есть примерно пополам. При этом в американской зоне оккупации оставалась не только столица страны, но и большинство ее населения (в два раза больше, чем на севере), а также значительная часть сельскохозяйственных и промышленных ресурсов.
Не договорившись о порядке проведения выборов в стране, США передали корейский вопрос в ООН, где они тогда обладали большинством голосов. Штаты продавили решение о проведении выборов на выгодных для себя условиях. Советский Союз отказался исполнять его, считая нарушением послевоенных договоренностей, после чего американцы провели выборы «там, где это возможно». В ответ на это северокорейские власти объявили о выборах в Верховное народное собрание, которые открыто проводились на севере и нелегально на юге. В итоге в 1948 году были провозглашены Республика Корея и Корейская Народно-Демократическая Республика, одинаково претендовавшие на весь полуостров, при этом создание государства на юге случилось раньше. Руководителем Севера стал Ким Ир Сен, а президентом Южной Кореи — убежденный антикоммунист и старый заслуженный участник национально-освободительного движения Ли Сын Ман, много лет проживший в американской эмиграции.
Ким Ир Сен не сразу стал единоличным вождем Северной Кореи. Помимо него, в партийном руководстве было немало влиятельных людей с обширными связями в Москве, одним из которых считался Пак Хон Ён, сыгравший решающую роль в развязывании войны. В 1953-м его арестовали, а в 1956 году во время партийной чистки расстреляли по приказу Ким Ир Сена, который объявил своего потенциального конкурента американским шпионом.
В конце 40-х годов коммунисты провели в Северной Корее аграрную реформу, а стихийно возникшие после ухода японцев «народные комитеты» стали основой для формирования новых органов власти — собственно на основе этих народных комитетов и прошли выборы на севере. Местное население с энтузиазмом встретило новые порядки, воспринимая их не просто как освобождение от оккупантов, а как начало подлинно новой жизни — аграрная реформа, введение восьмичасового рабочего дня, права женщин и не только.
Иначе было на юге. Там американские власти столкнулись с кадровым кризисом — японские власти во время оккупации не допускали корейцев к сколь-нибудь серьезному участию в управлении страной, и весь административный аппарат формировался исключительно японцами. Если на севере подобная проблема была решена за счет мобилизации советских корейцев, которые по приказу Сталина были отправлены на историческую родину укреплять режим, то на юге американцы не могли поступить аналогичным образом.
Органы власти нового государства пришлось формировать из тех корейцев, которые в годы оккупации сотрудничали с японской колониальной администрацией, что вызывало в стране социальное напряжение. В результате этого напряжения на юге фактически шла вялотекущая гражданская война. Во второй половине 40-х годов произошло несколько безуспешных военных мятежей, в одном из которых принимал участие будущий генерал и отец «корейского экономического чуда» 60-х годов Пак Чон Хи.
Как на севере, так и на юге Кореи понимали противоестественность разделения страны и были готовы решить эту проблему любой ценой. Поэтому на самом деле военный конфликт между Сеулом и Пхеньяном разгорелся не в 1950 году, когда официально началась Корейская война, а несколькими годами раньше. В конце 40-х годов произошло более полутора тысяч вооруженных инцидентов на 38-й параллели с участием артиллерии и авиации. В это время обе стороны делали воинственные заявления о сроках установления контроля над всем Корейским полуостровом, всерьез рассчитывая на поддержку всего корейского народа.
Советский Союз в это время оказывал Пхеньяну более существенную военную помощь, чем Соединенные Штаты Сеулу, поэтому армия КНДР была сильнее южнокорейских вооруженных сил, которые наибольших успехов достигали в карательных операциях против мирного населения. Начиная с 1949 года Ким Ир Сен стал регулярно просить у Сталина согласия на проведение военной операции по объединению страны. Москва поначалу была резко против этого, предложив северокорейским товарищам сосредоточиться на партизанской войне в южной части полуострова.
Только в начале 1950 года Ким Ир Сену и Пак Хон Ёну удалось убедить Сталина, что на юге сложилась революционная ситуация, а режим Ли Сын Мана держится на волоске. Пак Хон Ён заверял Москву, что наступление северокорейской армии готовы поддержать двести тысяч коммунистов во всей Южной Корее и шестьдесят тысяч только в Сеуле. Сталин со словами «надо организовать все так, чтобы не было особого риска» неохотно согласился при условии, что эти меры поддержит Мао Цзэдун. В Китае, где только что закончилась многолетняя гражданская война, предложение Пхеньяна тоже встретили без особого энтузиазма, но после долгих споров одобрили.
Теперь мы знаем, что никакого восстания в Южной Корее не произошло, а Ким Ир Сен и Пак Хон Ён сообщали руководству СССР заведомо недостоверные сведения о ситуации на юге, но тогда Москва не могла проверить их слова. У советской разведки не было своих источников информации в Южной Корее, поэтому приходилась полагаться на сведения Пак Хон Ёна, который сотрудничал в то время с нелегальной Компартией Юга. Сейчас трудно сказать, искренне ли он заблуждался или осознанно поставлял Сталину дезинформацию, но с точки зрения борьбы за власть ему эта война была нужнее, чем Ким Ир Сену. В случае успеха с мощной поддержкой южнокорейских коммунистов, Пак Хон Ён имел бы больше шансов стать руководителем объединенной Кореи, чем Ким, — просто за счет пересчета голосов. Возможно, именно это послужило причиной того, что его впоследствии репрессировали.
Сейчас закономерно возникает вопрос: неужели в Москве не понимали, что в конфликт неизбежно вмешаются США? Но в 1950 году такое развитие событий вовсе не казалось очевидным. В то время по всему миру было много «горячих точек»: Греция, Западный Берлин, Иран, а Корея не являлась для Вашингтона приоритетным направлением. Сталин знал, что президент США Гарри Трумэн неоднозначно относился к Ли Сын Ману, которого в отчетах ЦРУ часто именовали «старым маразматиком». Более того, годом раньше завершилась затяжная гражданская война в Китае, где многолетний американский союзник Чан Кайши потерпел сокрушительное поражение, и Вашингтон так и не пришел ему на помощь.
Сталин просчитался и не учел внутриполитическую ситуацию в Америке, где в самом разгаре была антикоммунистическая истерия. Трумэн, хотя и был убежденным антикоммунистом, но на фоне сенатора Маккарти и других видных республиканских политиков считался чуть ли не капитулянтом. В этих условиях дать отпор Москве в Белом доме сочли делом чести — там решили, что в противном случае Сталин начнет безнаказанно наступать по всем направлениям.
25 июня 1950 года войска Северной Кореи перешли границу на 38-й параллели и двинулись на Сеул. Южнокорейская армия не смогла организовать активного сопротивления и почти сразу же разбежалась. Через четыре дня северяне практически без боя взяли Сеул, покинутый к тому времени правительством Ли Сын Мана. Вместо того чтобы развивать успех, северокорейская армия остановилась на неделю в ожидании всеобщего восстания на юге, о неизбежности которого всех заверял Пак Хон Ён, тем самым позволив противнику перегруппироваться.
США не решились участвовать в этом конфликте напрямую и обратились за поддержкой в ООН, которая постановила послать в Корею войска. Почему СССР, обладая правом вето, не смог предотвратить это решение? Сейчас это считают серьезной дипломатической ошибкой, но надо помнить, что представитель СССР в ООН не посетил не только заседание Совета Безопасности, где приняли решение послать в Корею войска ООН, но и бойкотировал все предыдущие. Причиной тому было присутствие на месте Китая в Совете Безопасности представителя проигравшего гражданскую войну режима Чан Кайши, а не Мао Цзэдуна.
Корейский кризис стал первым серьезным испытанием для ООН. Чтобы понять причины, побудившие мировое сообщество поддержать США, надо осознать его мотивы. Все прекрасно помнили печальный опыт предшественницы ООН, Лиги Наций, которая не смогла остановить агрессивные действия Японии, Италии и Германии, приведшие в итоге ко Второй мировой войне. Потому на этот раз было решено не допускать ошибок прошлого и поставить жесткий заслон новым агрессорам. Хотя в Кремле конфликт в Корее называли гражданской войной между двумя администрациями, претендующими на одну и ту же территорию, для большинства западных дипломатов ситуация очень напоминала аншлюс Австрии в 1938 году.
Сам ход военных действий можно сравнить с несколькими взмахами маятника. Вначале северяне успели занять почти 90 процентов территории Южной Кореи. Под властью правительства Ли Сын Мана остался небольшой клочок прибрежной зоны, получивший название «Пусанский периметр». Поначалу из-за всеобщей неразберихи и отсутствия взаимодействия с южнокорейской армией американцы терпели поражения от войск КНДР, которым удалось даже разгромить 24-ю пехотную дивизию генерала Уильяма Дина, а его самого взять в плен.
Но время работало уже против северян, у которых растянулись коммуникации и возникли проблемы с логистикой. К тому же войска ООН, на 80 процентов состоящие из американских солдат, обладали явным преимуществом в воздухе и на море. В сентябре они высадили десант в районе города Ичхона, взяли Сеул и перешли в контрнаступление по всему фронту. Поначалу американцы планировали выдавить северян обратно за 38-ю параллель, но затем под влиянием Ли Сын Мана и головокружения от успехов решили зачистить от коммунистов весь Корейский полуостров. В октябре 1950 года под контролем южан и американцев находилась почти вся Северная Корея, а ее изрядно потрепанные войска были оттеснены к китайской границе.
Чтобы спасти режим Ким Ир Сена, Москве и Пекину пришлось напрямую вмешаться в конфликт. Там всерьез опасались, что американцы не остановятся и пойдут дальше. Действительно, у командующего войсками ООН американского генерала Дугласа Макартура были планы продолжения войны на территории Сибири и Манчжурии с использованием ядерного оружия. Китай отправил в соседнюю страну 140 дивизий «народных добровольцев» (более одного миллиона человек), а Советский Союз негласно усилил северокорейскую армию 66-м истребительным авиационным корпусом (в состав которого входила дивизия под командованием Ивана Кожедуба), а также подразделениями войск связи и зенитчиков-прожектористов.
В январе 1951 года армия КНДР снова взяла Сеул, но на сей раз в союзе с китайскими войсками, которые стали играть ключевую роль в боевых действиях. Макартур впал в панику и стал требовать от Трумэна атомных бомбардировок территории СССР и Китая. Тот в итоге предпочел уволить своевольного генерала за превышение полномочий и систематическую отправку в Вашингтон недостоверных сведений. Весной 1951 года войска ООН вновь перешли в контрнаступление, и к лету линия фронта стабилизировалась примерно по 38-й параллели. Стало ясно, что ситуация зашла в тупик, поэтому стороны конфликта вынуждены были начать мирные переговоры.
Некоторые исследователи считают, что войну удалось закончить благодаря смерти Сталина. Другие полагают, что решающую роль в этом сыграла смена власти в Вашингтоне, когда Гарри Трумэна на посту президента сменил Дуайт Эйзенхауэр. Любопытно, что соглашение о перемирии в июле 1953 года не подписали представители Южной Кореи — Ли Сын Ман упорно считал, что войну нужно продолжать до полного разгрома коммунистов. Поэтому формально Республика Корея до сих пор находится в состоянии войны с КНДР.
Итог Корейской войны трагичен не только по причине многочисленных жертв и страданий мирного населения, но и потому, что она окончательно закрепила раскол страны, который не преодолен и поныне. Как на севере, так и на юге надолго установились жесткие авторитарные режимы с обширным репрессивным аппаратом. Демократизация общественно-политической жизни в Южной Корее началась лишь в конце 80-х годов, а до этого власть там принадлежала в основном военным диктаторам. На севере режим династии Кимов сохраняется по сей день.
Любопытно, что после окончания войны оба корейских государства находились в положении, диаметрально противоположном нынешнему. Северная Корея тогда считалась динамично развивающейся и передовой страной, а Южная Корея была типичным «несостоявшимся государством», погрязшим в терроре и коррупции. Уровень дохода на душу населения на юге тогда был меньше, чем в Нигерии, а больше половины доходов бюджета составляла американская помощь. Только к началу семидесятых годов благодаря реформам Пак Чон Хи и «корейскому экономическому чуду» юг обогнал север в своем развитии.