В публикациях западной прессы о России наметилась новая линия: СМИ, которые традиционно негативно относятся к политике Москвы и выступают с критикой Кремля, констатируют, что сирийский маневр Владимира Путина выбил почву из-под ног западных политиков. Даже Foreign Policy, не замеченный в симпатиях к России и лично к ее президенту, пишет об опасной нерешительности США на фоне хорошо просчитанных ходов Кремля. Повторяя практически все расхожие клише западных изданий — об аннексии Крыма, тайных планах Путина по расколу Европейского союза, поддержке Москвой ополченцев на востоке Украины, — авторы тем не менее признают, что своими успешными действиями Владимир Путин поставил европейское и американское руководство в неудобное положение, вынудив парировать истинные и мнимые угрозы. «Лента.ру» предлагает вниманию читателей перевод этого материала.
30 сентября российские самолеты нанесли первые удары по территориям в районе городов Хама, Хомс и Латакия, находящихся под контролем повстанцев. Непонятно, почему эта новость вызвала у кого-то удивление. Во время выступления на Генеральной Ассамблее ООН в понедельник Владимир Путин изложил свой план по созданию «по-настоящему широкой международной коалиции против террористов» — всеобъемлющий термин, на данный момент включающий в себя, насколько можно судить, «Исламское государство», «Фронт ан-Нусра» и «Свободную сирийскую армию», — короче говоря, всех, кто воюет против президента Башара Асада. Россия годами оказывала Асаду поддержку словами и оружием, в течение нескольких недель нарастила свою группировку в Сирии и теперь перешла к бомбовым ударам.
О различных мотивах, которыми руководствовался Путин, наращивая силы в Сирии, написано уже много: тут и защита интересов на Ближнем Востоке, и поддержка режима Асада, и серьезная претензия на роль посредника в сирийском конфликте, и укрепление власти внутри страны, и заполнение вакуума силы, образовавшегося в результате американской незаинтересованности. Однако Путин усиливает позиции не только на Ближнем Востоке, но и на втором фронте — в Европе.
Разрушение европейской архитектуры безопасности, сложившейся после холодной войны, всегда рассматривалось как одна из основных стратегических целей Путина. Вряд ли этим фактором объясняется его участие в сирийском конфликте, но при этом достижение данной цели может стать одним из побочных эффектов сирийской войны. В отличие от самих лидеров Европы, российский президент всерьез воспринимает слова о преобразующей и трансформирующей роли ЕС, особенно когда речь идет о соседних с Россией государствах. Иначе зачем ему тратить столько времени и сил, пытаясь помешать Украине заключить простое торговое соглашение с Евросоюзом?
Единая Европа под эгидой ЕС или НАТО является опасным потенциальным противником для Москвы и угрозой для российской коррумпированной автократии. Неудивительно, что Кремль финансирует и всячески продвигает политические партии, исповедующие национализм и евроскептицизм, и использует энергетические проекты, чтобы столкнуть европейские страны друг с другом. Аналогичным образом для Кремля крайне нежелательно существование мощного трансатлантического альянса. Если связи, скрепляющие его, начнут рваться, то влияние России в регионе усилится. Путинская решимость в Сирии в сочетании с колебаниями Белого дома дала ему еще одну возможность вбить клин между европейцами и американцами.
В последние месяцы Европа на себе почувствовала последствия сирийского конфликта. Ее правительства пытаются разобраться с потоком беженцев, справиться с угрозой возвращения бывших джихадистов, рожденных в Европе и воевавших на Ближнем Востоке, и чувствуют на себе нарастающее общественное давление: люди требуют, чтобы власти сформулировали позицию по сирийскому кризису. Опросы показывают, что подавляющее большинство французов поддерживают вмешательство в сирийский конфликт и удары по ИГ. Более того, даже в Британии, войска которой и без того участвуют в боевых действиях, постоянно усиливается поддержка идеи наземной операции. 27 сентября Франция сообщила о том, что ее ВВС нанесли первый удар по тренировочному лагерю ИГ в Дейр аль-Зоре в Сирии; по словам французов, это был акт самообороны с целью предотвратить террористические атаки в Европе. До тех пор Франция воздерживалась от авиаударов по территории Сирии, опасаясь сыграть на руку Асаду.
Возникает впечатление, что немногие европейские лидеры, по-прежнему настаивающие на смещении Асада, оказываются все в большей изоляции. На Генассамблее ООН французский президент Франсуа Олланд однозначно высказал свое мнение о том, что между репрессиями, проводимыми режимом Асада, и возникновением ИГ существует связь, и назвал сирийского лидера «причиной проблемы, которая не может быть частью ее решения». В принципе, британский премьер-министр Дэвид Кэмерон и канцлер Германии Ангела Меркель также рассматривают отставку Асада как условие разрешения сирийского кризиса. В интервью 29 сентября Кэмерон выразил согласие с позицией США, допускающих участие Асада в составе переходного правительства, но отверг сотрудничество с сирийским лидером ради победы над ИГ и заявил, что в конце концов Асад должен уйти. Меркель также призвала к переговорам с Асадом. Итальянский премьер Маттео Ренци, со своей стороны, похоже, одобряет российскую поддержку Асада; он сказал: «Невозможно достичь мира без участия России».
Несомненно, во время визита Путина в Париж 2 октября речь шла и про Сирию; российский президент планировал убедить Олланда отказаться от проамериканской позиции и сделать шаг в сторону линии, которую проводит Россия. В настоящий момент это кажется маловероятным. Для европейцев присоединение к коалиции, ставящей целью спасение Асада, было бы сродни выдаче санкции на бомбовые удары, которые, как считается, обрушатся на поддерживаемых Западом повстанцев и мирных жителей и лишь усугубят кризис с беженцами в Европе.
Но в то время как французы упрекают русских в лицемерии, Вашингтон, похоже, не уверен, что ему нужна конфронтация с Москвой. Если сами Штаты не заботятся о том, чтобы проводить последовательную линию, насколько хватит их союзников? Американцы так и не вмешались в конфликт в Сирии после того, как Асад пересек «красную черту» и применил химическое оружие; в результате их партнеры оказались в неудобном положении, а авторитет США был подорван. Американцы отвергли призывы своих союзников, которые требовали предпринять решительные меры — от введения бесполетной зоны до наращивания поддержки умеренных повстанцев. Новая реальность, которую конструирует Россия, вскоре отправит эти сценарии на свалку истории.
Если русские сумеют продавить свое видение ситуации в Сирии, для Америки как мирового лидера настанет момент истины. Европейские правительства, с самого начала сирийского кризиса тратившие политический капитал на поддержку действий Вашингтона, а сейчас испытывающие соблазн поставить на первое место войну против ИГ вместо требований отставки Асада, окажутся перед вопросом: а что если Путин полностью прав? Может быть, Москва является более надежным союзником, нежели Вашингтон? Как бы то ни было, европейцы куда лучше понимают мотивы русских, чем действия Белого дома. «Будь я Россией и Ираном, я бы действовал точно так же», — заявил Foreign Policy один из высокопоставленных европейских дипломатов.
Но что опаснее всего — дело не только в Сирии. Российская операция в этой стране неразрывно связана с продолжающимся конфликтом на Украине.
Как по волшебству, пожар насилия в Восточной Украине угас в то самое время как русские военные начали расширять свое присутствие в Сирии. Несмотря на относительную тишину на востоке Украины, кровь там продолжает литься, и наблюдатели ОБСЕ считают, что пророссийские сепаратисты крепнут день ото дня. Если ситуация на Украине будет оставаться спокойной, европейским политикам придется немало потрудиться, объясняя, зачем нужно продлевать санкции против той самой страны, которая, как они рассчитывают, поможет разрешить сирийскую проблему. Создание неразберихи такого рода, несомненно, является одной из целей Путина.
Санкции обходятся европейской экономике недешево. Еврокомиссия предполагает, что торговые ограничения, связанные с украинским кризисом, будут стоить экономикам Европы 0,3 пункта ВВП в 2014 и 2015 годах — заметный ущерб, когда рост ВВП еврозоны ожидается в 2015 году в пределах полутора процентов. Короче говоря, поддержание режима санкций не только дорого обходится, но и способствует расколу в ЕС, и европейские политики начинают потихоньку выражать недовольство, заявляя о желании восстановить торговые отношения с Россией. Этого требуют деловые круги их стран, да и саму Европу все меньше интересует конфликт на Украине.
Ослабление европейской решимости по вопросу санкций играет на руку Путину: снятие санкций поможет ему снова войти в респектабельное международное сообщество и улучшит положение в экономике. В сущности, он предлагает Европе и США забыть об Украине, фактически заморозить конфликт в обмен на помощь в тушении сирийского пожара. Это уже происходит. В Париже российский президент обсудил оба вопроса со своими европейскими партнерами на фоне слухов о том, что требования, на которые Россия и ее агенты влияния в Восточной Украине согласились, подписав соглашения «Минск-2», будут еще больше смягчены.
Хотя глава ведомства федерального канцлера ФРГ Петер Альтмайер отверг возможность того, что сотрудничество с Москвой по Сирии приведет к изменению позиции Берлина в отношении санкций, эта идея уже была озвучена Зигмаром Габриэлем, министром экономики и партнером Ангелы Меркель по правящей коалиции. ЕС должен продлить режим санкций в январе 2016 года; однако некоторые страны, такие как Венгрия, Греция и Словакия, уже заявили, что санкции контрпродуктивны.
Есть и еще более тревожный сигнал для будущего европейских либеральных правительств: действия Путина в Сирии лишь придадут смелости тем, кто рассматривает Москву в качестве альтернативы Вашингтону и Брюсселю. Политические партии, стоящие на позициях популизма, национализма и евроскептицизма, приобретшие популярность в последние годы, активно усваивают и транслируют российскую пропаганду своим сторонникам.
Сирийский маневр Путина придаст сил и аргументов тем, кто критиковал конфронтацию с Россией, будоражащую европейские ведомства с момента аннексии Крыма в марте 2014 года. Отношения с Россией, а также отношение к личности Путина, которая никого не оставляет равнодушным, все чаще превращаются во внутриполитическую проблему европейских стран. Такие лидеры как Найджел Фараж в Великобритании или Марин Ле Пен во Франции уже давно призывают к союзу с Путиным против исламского терроризма. Путин охотно поддерживал эти идеи, утверждая, что в Европе процветают нигилизм и декаданс, угрожающие ее традиционным ценностям и суверенитету. В Европе, охваченной кризисом идентичности, его слова находят отклик.
Как бы ни было заманчиво для Вашингтона делегировать разрешение внешних кризисов странам вроде России, которые, как он полагает, эти кризисы затрагивают в большей степени, такие решения не должны приниматься в отрыве одно от другого. После своих недавних шагов Владимир Путин, похоже, воспринимается как более последовательный и надежный игрок, нежели Вашингтон. Но нежелание вмешиваться в дела Ближнего Востока может дорого стоить США, так как его последствия перешагнут границы региона и могут нанести европейскому и трансатлантическому единству такой ущерб, который не удастся исправить в течение многих лет.