Токио ведет подготовку к визиту Владимира Путина. Предполагается, что российский президент посетит Японию до конца 2015 года. Правда, в японской прессе уже появились сообщения, что визит может быть перенесен на следующий год, как это уже произошло в 2014-м. При этом в Москве подчеркивают, что официальное приглашение пока не получено. Тем не менее сам факт обсуждения возможности визита весьма примечателен, хотя бы потому, что ни одна страна «Большой семерки» после присоединения Крыма к России не выказала готовности принять у себя президента Путина. Более того, США уже дали понять, что выступают против подобных контактов Москвы и Токио. «Лента.ру» постаралась разобраться в тонкостях российско-японских взаимоотношений и проблемах, отягчающих диалог двух стран.
Владимир Путин и японский премьер Синдзо Абэ последний раз виделись на полях Генассамблеи ООН в конце сентября. Во время этой встречи политики обсудили проблему Курильских островов и «сверили часы» по основным международным вопросам. Ничего экстраординарного, насколько можно судить, во время переговоров не произошло. Однако спустя всего несколько дней представитель Госдепартамента США Джон Кирби счел необходимым предостеречь Токио от политического налаживания диалога с Москвой. «Мы по-прежнему считаем, что сейчас не время для ведения дел с Россией из-за Украины», — заявил Кирби.
Тем не менее вскоре генеральный секретарь японского правительства Ёсихидэ Суга сообщил журналистам, что Токио ведет подготовку к визиту российского президента «в подходящее время до конца текущего года». Иными словами, Токио проигнорировал предупреждение Вашингтона. Сам же Абэ подчеркивал в беседах с лидерами «семерки», что он, конечно, солидарен с позицией по Украине, но у Японии есть и своя повестка дня, которую надо выполнять, — переговоры по мирному договору с Россией, в подтексте — решение «островной проблемы». И это серьезно.
Придя к власти в декабре 2012 года, Синдзо Абэ повел себя весьма решительно. Он предложил экономическую концепцию «абэномики», а в отношениях с внешним миром принципиальной новацией стал курс так называемого «активного пацифизма». Абэ решил подвести черту под послевоенным периодом в истории страны, когда оборона целиком зависела от США, а во внешней политике Токио следовал строго в фарватере Вашингтона.
Абэ резко увеличил обороты японской дипломатии, посетив около 40 государств на всех континентах. Но главное — премьер сделал ряд энергичных шагов в области оборонной политики, наиболее значимым из которых стало изменение характера американо-японского военного союза.
В ходе майского визита Абэ в США были приняты новые «Руководящие принципы японо-американского сотрудничества в области обороны», в соответствии с которыми ВС Японии впервые после войны выйдут за пределы национальной территории и подключатся к совместным военным операциям. В сентябре новая более самостоятельная и равноправная позиция Японии в союзе с США была закреплена Абэ во внутреннем законодательстве страны.
Собственно «пацифизма» тут немного, но активность Японии в АТР, несомненно, возрастет. При этом в канун 70-летия окончания Второй мировой войны Абэ заявил: «Мы не должны допустить, чтобы наши дети, внуки и последующие поколения, которые не имеют отношения к этой войне, должны были извиняться».
Иными словами, для страны наступили новые времена. Япония на новых основаниях интенсифицирует и перестраивает свою внешнюю политику. Россия, несмотря на возражения США, не остается вне поля зрения Токио.
Для Абэ российское направление имеет большое значение. Усиление Китая пугает многих его соседей, особенно тех, кто (как Япония) имеет с Пекином территориальные споры. За сближением Москвы и Пекина в Токио следят с тревогой. Расстроить этот союз у японцев не получится, но скорректировать баланс сил в Северо-Восточной Азии за счет улучшения отношений с Москвой им вполне по силам.
Актуальным вопросом для Японии остаются и поставки российского газа. После аварии на АЭС Фукусима-1 вот уже четвертый год стоят почти все атомные электростанции, вырабатывавшие треть электричества в стране. Возобновление работы каждого реактора становится политической проблемой, поскольку вызывает резкие протесты населения. В этих условиях расширение импорта сахалинского газа может ослабить зависимость от более дорогих поставок с неспокойного Ближнего Востока.
Ну и, конечно, территориальный спор с Россией, решение которого всегда было приоритетом японской внешней политики. Для Абэ, формирующего новый облик Японии, решение проблем, оставшихся с послевоенных времен, приобретает особое значение.
Что касается Москвы, то ее интересы во многом совпадают с интересами Токио. Япония — наш ближайший сосед на Дальнем Востоке, и, разумеется, Россия хотела бы поддерживать с ней нормальные, по возможности дружественные отношения.
Политика «разворота на Восток», особенно если брать ее экономический аспект, тоже плохо прорисовывается без Японии, которая является влиятельной политической силой в АТР и располагает мощной диверсифицированной экономикой. При этом Япония, пожалуй, единственная страна, имеющая практический опыт сотрудничества с Россией в Сибири и на Дальнем Востоке. В 70-е и 80-е годы на основе так называемых компенсационных соглашений между СССР и Японией была начата разведка сахалинских углеводородов, освоены южноякутские месторождения угля, построен порт Восточный, осуществлены несколько крупных проектов в лесной промышленности. С другой стороны, монопольное положение Китая в экономике Дальнего Востока не выглядит оптимальным ни экономически, ни политически.
Что касается Южных Курил, Москва считает ненормальным тот факт, что вот уже 70 лет между двумя странами не существует юридически оформленной границы, а сама территориальная проблема остается эффективным инструментом в руках противников диалога России с Японией. Неудивительно, что Кремль дает понять, что хотел бы окончательно закрыть этот вопрос.
Еще в канун президентских выборов 2012 года на встрече с главными редакторами ряда мировых СМИ, среди которых были и японцы, Путин, касаясь спора об островах, заявил: «Мы с вами как дзюдоисты — должны делать смелые шаги, но для того, чтобы выигрывать и не проигрывать. В этой ситуации (территориального спора), как ни странно, мы не должны добиваться какой-то победы. В этой ситуации мы должны добиться приемлемого компромисса. Это что-то вроде хикивакэ (термин из дзюдо, означающий ничью — прим. «Ленты.ру»)». После этого Путин предложил возобновить консультации по дипломатическим каналам, которые к тому времени были десять лет как заморожены.
Впрочем, немедленно приступить к обсуждению этого вопроса не удалось. Хотя Абэ и стал единственным лидером страны-члена «семерки», посетившим Олимпиаду в Сочи, конфликт на Украине и связанное с ним резкое ухудшение отношений России и Запада помешали начать полномасштабные переговоры. Напротив, под давлением партнеров Япония присоединилась к антироссийским санкциям.
Тем не менее диалог как на уровне спецпосланников, так и на высшем уровне продолжался. Итоги сентябрьских переговоров глав внешнеполитических ведомств России и Японии показали, что Москва не намерена подписывать мирный договор, пока Токио не признает ее суверенитет над Курилами. «Мы напомнили о том, что продвижение в данном вопросе возможно лишь после того, как мы получим ясность в отношении признания Японией послевоенных исторических реалий, включая Устав ООН во всей его полноте. Именно исторический аспект этой унаследованной нами со Второй мировой войны проблемы является наиболее серьезным препятствием на пути к ее урегулированию», — заявил Сергей Лавров на пресс-конференции по итогам переговоров с японским коллегой Фумио Кисида.
Москва требует от Японии признания российского суверенитета над Южными Курилами, который возник как результат Ялтинских соглашений и закреплен статьей 107 Устава ООН. И возвращать «незаконно оккупированные», как полагает Токио, территории Россия не будет.
Но самое интересное, что по сути Токио давно признал российский суверенитет над островами. В 1956 году СССР и Япония заключили так называемую Совместную декларацию, заменившую на тот момент мирный договор. В ней указано, что Япония и СССР согласились продолжать переговоры по мирному договору, который предполагает и установление границ. Кроме того, СССР, «идя навстречу пожеланиям Японии и учитывая интересы японского государства, соглашается на передачу Японии островов Хабомаи и острова Шикотан — с тем, однако, что фактическая передача этих островов Японии будет произведена после заключения Мирного договора между СССР и Японией».
Ключевое слово — «передача». Передать можно только собственную территорию. Таким образом, подписав и ратифицировав эту декларацию, Япония в договорном порядке признала, что Шикотан и Хабомаи, а также остальные Южные Курилы принадлежат России. Во всяком случае, на этом настаивают отечественные дипломаты.
Оба государства подтверждают, что Совместная декларация сохраняет силу, и в этих условиях Москва, похоже, с легким сердцем соглашается на переговоры по Южным Курилам, которые потенциально могут закончиться передачей Хабомаи и Шикотана. Ведь просто передача двух островов, о чем договорились в 1956 году, Токио не устраивает — и это вновь изложил Лаврову японский министр: Токио имеет в виду возвращение Кунашира, Итурупа, Шикотана и Хабомаи — пакетом.
Позиция эта не нова. Она была выработана Токио в 1959 году, во многом под влиянием США, при премьере Нобускэ Киси, который приходится родным дедом Синдзо Абэ. Попытки небольшого смягчения такого подхода для 34 японских дипломатов окончились 12 лет назад крахом карьеры и посадками.
Насколько сильна воля Абэ в рамках его новой внешней политики по-новому подойти к российско-японским отношениям — покажет визит российского президента в Японию. Если он состоится.