Российский посол в Лондоне Александр Яковенко заявил на днях, что политический диалог между Москвой и Лондоном полностью прекратился по инициативе британской стороны — контакты сохраняются только в сфере культуры. Слова дипломата подтвердил и пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков, сообщивший, что Форин офис давно уже отказался от каких-либо контактов. Но почти сразу МИД Соединенного Королевства выступил с опровержением, отметив, что диалог продолжается на всех уровнях. «Лента.ру» разбиралась, что происходит сейчас в российско-британских отношениях.
«Практически все политические контакты были прерваны по инициативе британской стороны. Это произошло после начала операции в Сирии, но мы чувствовали, что к тому шло, с начала кризиса на Украине», — сообщил Яковенко. «Мы не воспринимаем двусторонние отношения Великобритании и России как замороженные или находящиеся в состоянии стагнации. Диалог продолжается на всех уровнях в сферах, представляющих взаимный интерес», — не согласились с ним британские коллеги. Похоже, это не просто спор о терминах: Лондон демонстрирует, что не готов списывать в утиль последние 25 лет тяжелых усилий по налаживанию связей с Москвой.
В начале 1990-х казалось, что все трудности позади: Советский Союз распался, холодная война окончилась, железный занавес рухнул, — но англичане не спешили демонстрировать горячую дружбу с Москвой. В Лондоне с подозрением относились к давнему противнику, критиковали операции российской армии в Чечне и охотно давали убежище беглым сепаратистам. Фактически отношения сдвинулись с мертвой точки лишь после того, как к власти пришли лейбористы во главе с Тони Блэром. Именно он первым из западных лидеров встретился с и.о. президента Владимиром Путиным, и именно к нему в гости Путин прилетел вскоре после того, как был избран на президентский пост.
Однако уже в 2002 году появились первые признаки новых заморозков: сперва Москва и Лондон не сошлись по вопросу войны в Ираке, затем англичане отказались выдать беглого олигарха Бориса Березовского и одного из лидеров чеченских сепаратистов Ахмеда Закаева. В начале 2006-го российские контрразведчики накрыли в Москве шпионскую сеть, действующую под крышей британского посольства, а в декабре того же года в Британии скончался от отравления полонием бывший сотрудник ФСБ Александр Литвиненко — в его гибели Лондон обвинил российские спецслужбы. В августе 2008-го, когда разразилась война в Южной Осетии, Британия выступила одним из самых ярых лоббистов введения санкций против России.
Однако быстро наступило потепление: экономический кризис подтолкнул Лондон к налаживанию контактов с Москвой.
«Уже через месяц после грузино-югоосетинского конфликта, в октябре 2008 года, — рассказывает руководитель Центра Британских исследований Института Европы РАН Елена Ананьева, — когда финансово-экономический кризис больно ударил по Британии, новоиспеченный министр по делам предпринимательства Питер Мандельсон прилетел в Москву со своим первым зарубежным визитом».
России были нужны британские технологии и инвестиции, а Соединенному Королевству — российское сырье. За четыре года товарооборот вырос более чем в два раза, Британия вышла на пятое место по размеру инвестиций в Россию, возобновилось приостановленное в 2007-м военно-техническое сотрудничество. Экономика потянула за собой политику: хотя никаких прорывов достичь так и не удалось, Британия и Россия согласовали позиции по Ирану, Афганистану и Ближнему Востоку. А в марте 2013 года произошло знаковое событие: впервые в истории Британия экстрадировала российского гражданина — Максима Винцкевича, обвиняемого в убийстве.
Когда грянул украинский кризис, Лондон повел себя относительно сдержанно. Хотя Соединенное Королевство присоединилось к санкциям ЕС против России и прервало двустороннее военное сотрудничество, Лондон резко выступил против попыток вооружить украинскую армию или перебросить в Европу крупные силы НАТО. Более того, британский МИД объявил, что не намерен объявлять торговую войну Москве, и каждая фирма сама вправе решать, вести ли ей бизнес с Россией.
Не последнюю роль в такой позиции сыграло давление изнутри: евроскептики во главе с Найджелом Фаражем требовали не ввязываться в военный конфликт на Украине, а бывшие послы Британии в России Родерик Лайн и Тони Брентон открыто заявили, что у России есть законные интересы на Украине, и нужно помочь Киеву принять этот факт и наладить отношения с Москвой.
Все изменилось после гибели малайзийского «Боинга». Как и все европейцы, британцы были потрясены трагедией, тем более, что их эта беда коснулась непосредственно — на борту самолета было 10 подданных Ее Величества. Антироссийские настроения в обществе резко усилились: более 60 процентов британцев обвинили в гибели лайнера пророссийских повстанцев и высказались за санкции против Москвы.
В конце июля 2014-го Лондон присоединился к секторальным санкциям ЕС в сфере энергетики, вооружений и финансов. «Еще в 2010 году Британия сделала ставку на укрепление отношений со странами формирующихся рынков, в том числе и с Россией, — напоминает Елена Ананьева. — Но в связи с санкциями Лондон свернул торгово-экономические связи с Москвой, в этом году товарооборот упал на десятки процентов. То есть провал произошел в той самой сфере, которая до сих пор считалась неприкосновенной».
Разумеется, все это не вызывает особого восторга у британского бизнеса: в Сити уже привыкли считать Россию перспективным местом для вложения денег, и политические игры мешают развитию экономики Соединенного Королевства. 5 августа 2015 года в The Daily Telegraph опубликовали письмо, подписанное семью крупными бизнесменами. Санкции против России не работают, говорилось в письме. По мнению его авторов, вместо того, чтобы подрывать путинский режим, санкции позволяют российским властям оправдывать ухудшение экономической ситуации и усиление антизападной риторики.
«Уничтожение борта MH17 — это преступление, и виновные должны предстать перед судом. Однако обычные россияне и западные бизнесмены, вложившие столько труда в улучшение отношений с Россией, не несут ответственности за эту трагедию. Торговля и налаживание контактов помогают установить доверие, способствующее открытости в отношениях между странами. Невозможно представить лучшего базиса для развития взаимопонимания между Россией и Западом», — говорится в письме.
Недовольны и британские банкиры. По данным The Times, экономика королевства переживает самый масштабный отток иностранного капитала за последние 35 лет. Речь идет о десятках миллиардов долларов, и львиная доля приходится на россиян, опасающихся потерять свои деньги, если британское правительство решит усилить санкции против России.
Однако сила общественного мнения в Англии значит куда больше, чем в большинстве стран мира, а оно до последнего времени было настроено в целом антироссийски. Немалую долю вины за это несет британская пресса, охотно публикующая статьи о российской экспансии и злобном тиране Путине.
Но в последние месяцы произошли перемены. После того, как Россия начала операцию в Сирии, комментарии под статьями в британских СМИ стали заметно более пророссийскими. Когда дело доходит до войны с исламистами, обезглавливающими людей и взрывающими древние памятники, политические разногласия на задворках Восточной Европы отступают на второй план. «Удачи, парни, да хранит вас Господь», «вбомбите их в песок», «давай, Путин, дави их» — так комментировали английские пользователи соцсетей новости о том, что российские ВКС сбросили первые бомбы на позиции боевиков.
С тех пор восторги несколько поутихли — отчасти под влиянием в принципе не проверяемых отчетов самозваных центров по правам человека о многочисленных жертвах, отчасти из-за того, что русские, как выяснилось, бомбят всех исламистов без разбора, включая тех, кого власти Британии считают не радикалами, а ценными партнерами по диалогу. Тем не менее недавний опрос на сайте газеты The Daily Mirror показал, что британцы в целом трезво оценивают ситуацию: 64 процента респондентов высказались за то, чтобы координировать с Россией действия в сирийском небе.
Сейчас отношения Лондона и Москвы находятся, пожалуй, в самой низшей точке за последние двадцать пять лет, и перспективы выглядят крайне неопределенными. Не в последнюю очередь из-за того, что Лондон вынужден оглядываться на «старшего партнера».
«Дальнейшее во многом будет зависеть от позиции США — именно они заняли жесткую позицию по вопросу сотрудничества с Россией в борьбе против ИГ, — считает Елена Ананьева. — Британию и США связывают "особые отношения", которые в первую очередь касаются самых чувствительных областей — обороны и разведки. И прекращать сотрудничество в этих областях Лондон не готов ни при каких условиях. Однако последние заявления Форин офиса свидетельствуют о том, что Британия заинтересована в сотрудничестве с Россией по вопросам международной повестки дня — а значит, снова, как и в 2009 году, отношения будут развиваться наподобие воды, которая обтекает камень, лежащий на пути».