Федеральный окружной суд США по южному округу штата Флорида в Форт-Лодердейле рассматривает дело гражданки США и гражданина КНР, обвиняемых в попытке покупки и передачи Китаю образцов американских двигателей и беспилотников. Это уже не первый раз, когда страну заподозрили в «реверс-инжиниринге». «Лента.ру» попробовала разобраться в обвинениях суда и проследить долгий путь копирования КНР чужих технологий.
Гражданка США Вэнься «Венси» Ман (Wenxia «Wency» Man) и гражданин Китая Чжан Синьшэн (Zhang Xinsheng) обвиняются в попытке покупки с последующим вывозом в Китай БПЛА MQ-9 Reaper компании General Atomics, авиационного двигателя F135 компании Pratt & Whitney для истребителя F-35, двигателя F119 той же фирмы для F-22 и двигателя F110 компании General Electric для истребителей F-15 и F-16. По предварительным данным, преступники собирались обеспечить их вывоз через Гонконг, Израиль или Южную Корею. В осуществлении преступных замыслов подозреваемым помешал агент американских спецслужб, работающий под прикрытием в рамках операции, начавшейся еще в 2011 году.
Обвинения суда базируются на том, что данное оборудование запрещено к вывозу согласно действующим в США Правилам международной торговли оружием (International Traffic in Arms Regulations), которые регулируют экспорт и импорт продукции военного и двойного назначения.
Вэнься Ман родилась в Китае и получила гражданство США только в 2006 году. Она — вице-президент семейной фирмы, специализирующейся на изготовлении новейших конденсаторов для последующего экспорта. Ее арестовали 1 сентября 2015 года, и сейчас она находится в Broward County Main Jail. Второй обвиняемый по данному делу, Чжан Синьшен, по информации властей, — официальный агент по закупке военного оборудования для правительства Китая. Сама Ман описала подельника как «технологического шпиона, закупающего информацию у России и других стран для того, чтобы Китай мог получить современные технологии, не занимаясь собственными исследованиями». На данный момент обвиняемый, находящийся в розыске, пребывает у себя на родине, где он, естественно, до сих пор не арестован.
Описанный случай свидетельствует о все той же проблеме китайской инженерной школы: оборонная промышленность Китая развивается по пути заимствования чужих технологий посредством либо воровства, либо копирования лицензионных изделий.
Так, к примеру, китайцы уже много десятилетий подряд активно копируют советские и российские авиационные технологии. История российско-китайского военного сотрудничества началась еще до войны, а с конца 1940-х и до начала 1960-х СССР фактически под ключ построил современную военную промышленность Китая. В КНР активно производили технику советской разработки, и это производство не прекратилось, даже когда отношения СССР и КНР в 60-х годах окончательно испортились и официальное военно-техническое сотрудничество двух стран было свернуто.
Китай производил и по возможности развивал образцы российских вооружений всех видов — стрелковое оружие, минометы, артиллерийские системы, бронированные боевые машины, включая танки, системы ПВО и даже летательные аппараты вплоть до дальних бомбардировщиков-ракетоносцев Ту-16, которые под индексом H-6, пройдя глубокую модернизацию, составляют основу дальней авиации Китая и сегодня.
Причем вся воспроизведенная китайцами советская техника активно экспортировалась — либо в страны третьего мира, не имеющих финансовой возможности приобретать российское вооружение, либо в страны, которые не могли закупать оружие у СССР или Запада по политическим причинам (Албания, Кампучия времен Пол Пота и другие). Это оружие применялось в том числе и против самого СССР. К примеру, 90 процентов стрелкового оружия и минометов, используемых душманами в ходе конфликта в Афганистане, были произведены в КНР.
Копирование российского оружия китайцами продолжилось и после нормализации отношений между Москвой и Пекином. В 2009 году стало известно о срыве запланированной сделки по поставке в Китай российских палубных истребителей Су-33. Китайская сторона намеревалась закупить у России от 30 до 50 истребителей для оснащения перспективных авианосцев китайской постройки. А потом речь пошла о покупке только 14 машин при условии, что две из них будут поставлены «для ознакомления». Причиной срыва контракта называли возможность пиратского копирования Китаем российского истребителя. На фоне того, что КНР уже явно скопировал Су-27, выпуская его с собственными двигателем и оборудованием под индексом J-11, схожее развитие событий с Су-33 казалось весьма вероятным и совершенно не устраивало российскую сторону.
В итоге КНР приобрела списанный и непригодный к полетам экземпляр опытной машины Су-27К (будущего Су-33) на Украине, где тот после распада СССР остался в числе прочего имущества наземного испытательно-тренировочного комплекса палубной авиации (НИТКА). Очевидно, китайские инженеры сумели, обладая опытом воспроизводства Су-27, скопировать и технические решения его палубной версии.
Все это способно нанести российским экспортерам оружия серьезный ущерб — китайские СУ-27, пусть даже уступающие по техническим характеристикам оригиналу, но более дешевые, могут заинтересовать многие страны.
В феврале 2011 года директор российской Федеральной службы по военно-техническому сотрудничеству Михаил Дмитриев заявил, что подписанное в 2008 году с Китаем специальное соглашение по линии Министерства юстиции не решило проблему с незаконным копированием российской и советской военной техники. В послевоенные годы, когда СССР поставлял в КНР целые линии по производству тех или иных изделий, не требовалось подписания каких-либо бумаг. Положение осложняется тем, что, копируя российскую оборонную продукцию, Китай вносил в нее собственные изменения.
Конечно, чтобы копия не уступала оригиналу, необходимо создавать ее в соответствии с технической документацией, технологией производства и с применением именно тех материалов, которые были предусмотрены конструкторами. Кроме того, крайне важно обеспечить качество сборки самолета и его дальнейшей эксплуатации. В этом направлении китайские инженеры движутся на ощупь. И все же путь «реверс-инжиниринга», избранный Китаем, может помочь стране сократить отставание в военной сфере от передовых держав. К тому же при увеличивающихся темпах развития китайской промышленности нельзя исключать и возможности становления собственной школы разработки и совершенствования техники.
Сегодня основные надежды КНР в авиационной сфере связаны с созданием военно-транспортного самолета Y-20, который, хотя и очевидно заимствует ряд иностранных решений, а также (в опытной версии) использует российские двигатели Д-30КП, все же не является прямым воспроизведением чужого прототипа. Опытные образцы китайских истребителей пятого поколения J-20 и J-31 — также гораздо более самостоятельный продукт, нежели их предшественники. То же самое касается и китайских БПЛА: помимо очевидно и явно заимствованных конструкций, в КНР имеются разработки, отходящие от прямого копирования прототипов.
Еще один опыт такого рода — созданный в КНР в конце 1980-х годов фронтовой бомбардировщик JH-7, который можно назвать плодом собственного творчества по мотивам подсмотренных европейских, советских и американских решений. JH-7 не относится к особо удачным машинам, хотя и несет службу в ВВС Народно-освободительной армии Китая. История его последователей только начинается.